Св. правед. Иоанн Кронштадский: "Всепагубно правление многих: "един да будет Царь" – говорит древний мудрец… Сторонники демократии питают вожделения конституционного или республиканского правления в России, но они не понимают истории и характера Русского народа… Умолкните же вы, мечтательные конституционалисты и парламентаристы! Отойди от меня, сатана…” "Может быть, не излишне испытать сию новую мудрость на оселке апостольском? Чиста ли она? – Нет. Она совсем не говорит о благоговении к Богу… Мирна ли она? – Нет. Она живет и дышит распрями не только ее последователей с непоследователями, но и последователей между собой. Кротка ли? – Нет. Надменна и дерзновенна. Благопокорлива ли? – Нет. Мяте
протоиерей Дмитрий Смирнов: Часто можно слышать: я читаю Евангелие и ничего не понимаю. Спрашивается: вот несколько строк – что тут понимать? Как говорится, все ясно, как Божий день. Отчего же человек не понимает? Не оттого, что текст туманный, а оттого, что ум очень косный. Поэтому сам труд по чтению для большинства людей просто невозможен: такая расслабленность мышления. То же самое происходит и с любым живым органом: если он не находится в постоянном упражнении, то он атрофируется и отмирает. Так же и человек: если он с детства не имеет упражнений для ума, не имеет упражнений для совести, не имеет упражнений для каких-то поступков, которые требуют усилий, то, вырастая, он уже и подавно эт
Наша обычная мирская жизнь весьма грешная. Люди друг на друга злятся, ругаются, разводятся, блудят, детей убивают во чреве. И все это стало обычным явлением. Что тут особенного? Ну напился – все напиваются, ничего страшного. Ругается? Все ругаются, потому что общая атмосфера нашей жизни стала наполняться такой страшной руганью. Недавно я был в деревне, так там ребеночку всего три года, а он уже очень сильно матом ругается. Причем когда меня увидит, замолкает, потому что он знает мое отношению к этому: ему уже дедушка с бабушкой объяснили, что при мне ругаться нельзя. То есть то, что существует человек, которому это не нравится, как-то его ограничивает, а все остальное не ограничивает. Когда