Перевод:

Я помню твои светлые дни,
когда ветры несли Октябрь в своих кулаках.
Дети маршировали со звёздами в глазах,
и будущее казалось всего в нескольких шагах.
Ты научила мир мечтать красным,
поднимать знамя, как восход солнца.
Ты шептала бедным,
«История гнётся перед теми, кто её толкает».
Но потом ты победила — или подумала, что победила,
и эта победа убаюкала тебя.
Ты забыла борьбу, что создала тебя,
и борьба забыла тебя в ответ.
Стальные купола отражали небо,
но очереди за хлебом тянулись, как тени.
Поэты собирали свои тетради,
рабочие — свои чемоданы.
и я спрашиваю:
Счастлива ли ты теперь, Москва?
Аплодируют ли призраки твоей тишине?
Снег мягко падает на мраморные могилы,
как конфетти для праздника, на который никто не пришёл.
Счастлива ли ты теперь, Москва?
Ты превратила пламя в музейное стекло,
революция теперь лежит за бархатной лентой,
а цена билета напечатана на двери.
Когда-то ты была Полярной звездой,
для тех, у кого пустые карманы и полные сердца.
Теперь твои ярчайшие огни
продают сувениры собственного исчезновения.
За что теперь маршируют дети?
За лайки, бренды, границы, экраны?
Какая песня заменяет ту, что обещала хлеб и мир?
И скажи мне,
если мир всё ещё кричит от голода,
если рабочий всё ещё ломает спину,
если тиран всё ещё пересчитывает монеты —
была ли мечта мечтой или лишь паузой между империями?
Счастлива ли ты теперь, Москва?
Ты в порядке?
Помнишь ли ты нас?
Есть ли что-то, чего ты всё ещё хочешь
от меня?
Ведь если человечество — это борьба,
и жизнь — это борьба,
и борьба никогда не прекращается,
то, может быть, просто может быть,
где-то под твоими замёрзшими тротуарами,
всё ещё погребённый в бетоне твоего прошлого,
тихий уголёк ждёт своего дыхания.
И поэтому я спрашиваю снова —
Счастлива ли ты теперь, Москва?
Счастлива ли ты теперь, Москва?
Счастлива ли ты теперь, Москва?
Мы оба знаем ответ.
Так готова ли ты снова
к Октябрю,
который ещё не прожит?