Признав Афганистан, Россия подтвердила свое центральное место в Евразии

Сколько бы мы ни говорили о важности размеров экономики или даже военной силы государства, для его положения в мировой табели о рангах на первом месте стоит способность определять правила игры. Просто потому, что она является производной от уверенности в своих силах и, одновременно, влияния принимаемых решений на мировую политику.
Несколько дней назад Россия официально признала Исламский эмират Афганистан – государство, основанное движением «Талибан» после бегства из страны оккупационных сил США. И это решение представляет собой важный шаг, подтверждающий нашу способность оставаться центральным игроком в сфере безопасности всей Евразии.
Основные факторы уникального положения России – это способность к неординарным действиям, связанным исключительно с собственными национальными интересами, а не внешним влиянием, это также влияние на поведение других государств, способность создавать для них новые правила игры. И неудивительно, что признание нового Афганистана последовало вскоре после событий вокруг Ирана: они несут в себе угрозу для всего Среднего Востока, региону нужны новые источники стабильности. Россия, закрывая многолетний «афганский вопрос», такой источник создает.
На протяжении последних четырех лет положение Афганистана в мировой и региональной политике было двойственным: никто, в принципе, уже не сомневался в том, что правительство талибов способно контролировать ситуацию в стране, а на афганскую землю впервые за несколько десятилетий пришел мир. Отношение международного сообщества к властям в Кабуле определялось в системе координат того мира, где гегемония Запада была еще неоспоримой. При этом для стран Запада развитие Афганистана – это вопрос не собственной безопасности или экономики, а возможность вести опасную дипломатическую игру далеко от своих границ, но близко к рубежам России, Китая или Индии.
Теперь, когда сами США и их сателлиты отказались следовать любым прежним правилам поведения, Россия продемонстрировала, что может одним решением изменить положение дел там, где связаны друг с другом интересы множества глобальных и региональных держав.
Иными словами, признав государство «Талибана», Москва поставила всех перед необходимостью по-новому посмотреть на свою стратегию в регионе. Не говоря уже о политических и экономических выгодах, которые может получить от изменения статуса Афганистана сама Россия. А они тоже представляются весьма значительными: как в части потенциала для нашей внешней торговли, так и в отношениях с друзьями и союзниками в Центральной Азии. Хотя экономика не стоит на первом месте: для такой обеспеченной ресурсами страны, как Россия, самое важное – это геополитическое влияние.
На протяжении последних лет стратегия США в афганском вопросе состояла, если в самых общих чертах, в том, чтобы всячески препятствовать международному признанию правительства «Талибана», но одновременно развивать с ним диалог там, где это было выгодно американцам. Такой подход отражает американский внешнеполитический стиль, унаследованный от Британской империи: разжигать вражду между окружающими для того, чтобы выигрывать от проблем остальных. Именно так британцы годами выстраивали отношения с континентальными державами Европы, включая Россию, и скрывали свои собственные слабости.
Так и в отношении Афганистана, откуда они бежали в августе 2021 года, бросив тысячи афганцев на произвол судьбы, США всячески препятствовали тому, чтобы Кабул вышел из международной изоляции. Для этого использовались хорошо известные аргументы, тем более что они вполне откликаются в сердцах многих жителей планеты: права женщин и национальных меньшинств, где талибы проводят собственную политику, отвечающую их политико-религиозным представлениям. Одновременно известно, что американские представители вели с Кабулом диалог, не особенно даже это скрывая.
Расчет, видимо, строится на том, чтобы держать талибов на крючке отсутствия международного признания, что делает любые формы помощи Афганистану со стороны ООН заложником собственных соображений США. Не говоря уже о том, что политика непризнания сохраняла на постах в ООН и ее агентствах тех представителей Афганистана, кто был назначен туда администрацией времен оккупации этой страны США. Поэтому, в частности, «афганские» представители на протяжении последних трех лет исправно поддерживали все антироссийские резолюции Генеральной Ассамблеи ООН – к Афганистану эти люди давно не имеют никакого отношения.
Сейчас такая игра сломана – за Россией, по всей видимости, последуют другие крупные державы. Дипломатическая блокада Кабула прорвана, и США придется полностью пересматривать свою стратегию в регионе: это важное достижение российской дипломатии в рамках той игры, которую мы ведем с Западом. Особенно на фоне драматических событий вокруг Ирана, подвергшегося в июне двойной агрессии: если в этой стране произойдут серьезные изменения, то Запад может получить прямой доступ к Центральной Азии. Со всеми вытекающими для нее негативными последствиями.
Одновременно Россия создает условия для того, чтобы другие государства также могли более решительно действовать в афганском вопросе. Ведь на протяжении последних лет даже стремление налаживать с Кабулом сотрудничество было для многих ограничено возможными угрозами со стороны США и других стран Запада. При этом целый ряд крупных и средних держав в последние годы пытался развивать с талибами торговлю, сохраняя сдержанность по поводу признания их государственности на официальном уровне. Постепенно это могло стать системой. И тогда Афганистан так бы и остался на крючке американской дипломатии, что, само собой, не означает ничего хорошего для безопасности всего Среднего Востока.
В Афганистане уже достаточно активен Китай, который теперь тоже должен преодолеть двойственность в отношении к правительству движения «Талибан». Новые возможности появляются у друзей и союзников России в Центральной Азии: они уже давно стремятся к тому, чтобы не допустить изоляции Афганистана. Во-первых, потому что понимают свою ответственность за безопасность всего региона. Во-вторых, это может быть экономически выгодным. Теперь есть основания думать, что сдвинется с мертвой точки идея строительства трансафганской железной дороги, которую лет пять назад выдвинуло правительство Узбекистана. Этот проект может иметь значение не только для международной торговли, как выход Центральной Азии к Индийскому океану, но и в плане укрепления всего логистического «каркаса» Евразии.
Что можно ожидать после того, как Россия признала Афганистан в его новом качестве? Здесь вероятны несколько сценариев. Самый благоприятный из них предполагает, что вслед за Россией последуют другие крупные и региональные державы. Тем самым Афганистан получит новый международный статус, сможет активно привлекать инвестиции в свою экономику и восстанавливать уровень жизни. При этом сохраняя политическую систему, выстраданную, судя по всему, за несколько десятилетий гражданской войны и иностранного присутствия.
Менее вероятно, что США просто сохранят политику изоляции и будут принуждать к этому другие страны. Но после решения России Китай и большинство государств Евразии станут менее сговорчивыми для давления Вашингтона: Афганистан будет развиваться именно как участник евразийской системы безопасности и сотрудничества.
Самый неблагоприятный, но и маловероятный, сценарий допускает, что противники стабилизации в Евразии попытаются теперь расшатать ситуацию в Афганистане, поддерживая там силы, выступающие против центрального правительства. На то, чтобы такая стратегия оказалась невозможной, и направлено, в том числе, принятое Россией решение.
Тимофей Бордачёв , Программный директор клуба «Валдай»