Предыдущая публикация
Перестройка по-северокорейски
Андрей Ланьков
Ким Чен Ын. Фото: kremlin.ru На протяжении многих десятилетий лозунг объединения Севера и Юга являлся основой северокорейской официальной идеологии. Северокорейскому населению объясняли, что все проблемы страны вызваны в первую очередь её расколом и что объединение Кореи станет началом невиданного процветания. Теперь от этого лозунга отказались самым решительным и недвусмысленным образом. О причинах и возможных следствиях этого резкого поворота пишет профессор Университета Кукмин (Сеул) Андрей Ланьков в статье для Валдайского клуба.
Последние несколько месяцев из Северной Кореи приходят весьма неожиданные новости: в КНДР полным ходом идёт перестройка официальной идеологии.
Всё началось 30 декабря 2023 года, когда Ким Чен Ын , выступая на расширенном пленуме ЦК ТПК, сделал заявление. Руководитель северокорейского государства и партии сказал, что отныне Северная Корея не считает мирное объединение с Южной Кореей своей политической задачей. Он заявил, что «мирное объединение страны», которое было одной из важнейших долгосрочных задач национальной стратегии на протяжении многих десятилетий, является целью недостижимой и, в общем, нежелательной, так что Южная и Северная Корея – не две части временно разделённой страны, а просто два соседних и в настоящий момент враждебных государства.
Это заявление Ким Чен Ына привлекло мало внимания за пределами Корейского полуострова, в чём нет ничего удивительного: ведь северокорейский лидер сказал то, что, в общем-то, давно и для всех является очевидностью. Однако в течение очень долгого времени (по меньшей мере с 1950-х годов) официальная идеология и на Севере, и на Юге не признавала существования на Корейском полуострове двух разных корейских государств.
Заявление 30 декабря поначалу можно было считать лишь тактическим ходом. Однако последовавшие за ним события показали, что северокорейское руководство на этот раз шутить не намерено и политика меняется всерьёз и надолго.
15 января 2024 года Ким Чен Ын, выступив на сессии Верховного народного собрания (ВНС), предложил внести ряд поправок в Конституцию КНДР и, в частности, закрепить в ней определение Республики Корея как «главного и неизменного врага» КНДР, а также исключить из текста Конституции упоминания об объединении страны как о стратегической цели. 16 февраля на официальных сайтах появился новый текст государственного гимна КНДР – из новой версии изъяли упоминание о том, что земля Кореи простирается на «три тысячи ли», то есть на 1500 километров, так как эта формулировка подразумевала, что Южная Корея является частью той же страны.
В течение января и февраля были ликвидированы многочисленные организации, которые на протяжении многих десятилетий отвечали за поддержание отношений с Южной Кореей. Поскольку Южная Корея официально не считалась другим государством, всеми вопросами межкорейских отношений занимались не в МИД, а в специально созданных для этого органах с весьма неясным и причудливым статусом. Все эти органы были ликвидированы за несколько недель, а их аппарат в своей массе просто перешёл в состав МИД. Поскольку отныне Южная Корея – всего лишь ещё одна иностранная страна, вопросами отношений с ней будут заниматься сотрудники министерства иностранных дел.
В середине января была проведена весьма эффектная символическая акция – подрыв Арки Воссоединения в Пхеньяне. Арка представляла собой изображение двух девушек в традиционной корейской одежде, которые протягивали друг другу руки. Под Аркой Воссоединения проходит шоссе, ведущее из центра Пхеньяна на юг, к границе. Но однажды январским утром жители Пхеньяна обнаружили, что огромного монумента больше нет: ночью его взорвали и демонтировали.
Началось также и масштабное редактирование карт. До заявления 30 декабря в КНДР в пропагандистской и символической графике широко использовалась карта всего Корейского полуострова. Однако уже с февраля телевидение изменило графику, которая используется в качестве фона в новостных и информационных передачах. Ранее она всегда содержала изображение всего Корейского полуострова, а вот теперь на ней изображается (или выделяется цветом) только его северная половина.
16 апреля в Пекине заметили, что на прибывшем туда самолёте северокорейской авиакомпании Air Koryo появился новый логотип. Ранее логотип авиакомпании представлял собой изображение журавля с поднятыми вверх крыльями, причём очертания крыльев были похожи на очертания Корейского полуострова. В новом варианте логотипа крыло символического журавля ни о чём географическом более не напоминает.
В марте и апреле прошла чистка сайтов северокорейских СМИ и информационных агентств, в ходе которой были удалены тысячи публикаций прошлых лет, касавшихся вопроса объединения страны. В большинстве случаев (но не во всех) достаточным основанием для изъятия текста служило то обстоятельство, что в его названии фигурировало само слово «объединение». Любопытно, что жертвами цензуры оказались даже некоторые выступления Ким Чен Ына.
Упоминания об объединении страны удаляются и из старых документальных и художественных фильмов, которые демонстрируются по северокорейскому телевидению.
Размах кампании не оставляет сомнений: речь идёт не о тактических переменах, а о глобальном пересмотре стратегии по одному из важнейших вопросов корейской политики.
Чтобы представить, какое воздействие этот поворот может оказать на умы северокорейцев, можно прибегнуть к такому сравнению: представьте, что в один прекрасный день папа римский выпускает энциклику, которая сообщает, что добрые католики по-прежнему должны читать Библию, ходить к причастию и усердно молиться, но при этом папа, посоветовавшись с кардиналами, пришёл к выводу, что второго пришествия не будет.
Подобное сравнение может кому-то показаться кощунственным, но оно точно не является преувеличением. На протяжении многих десятилетий именно лозунг объединения являлся основой северокорейской официальной идеологии. Северокорейскому населению объясняли, что все проблемы страны вызваны в первую очередь её расколом и что объединение Кореи станет началом невиданного процветания. Теперь от этого лозунга отказались самым решительным и недвусмысленным образом.
Причины такого поворота понятны. Северокорейское руководство обеспокоено тем, что в стране распространяются слухи о том огромном разрыве в уровне жизни, который существует между двумя половинами Кореи. Северокорейские руководители, скорее всего, надеются: если жители страны со временем станут воспринимать Юг как чуждое и враждебное государство, сам факт южнокорейского процветания станет меньше смущать умы простонародья (даже если чужаки и враги процветают – они всё равно остаются чужаками и врагами).
Есть у нынешнего идеологического переворота и ещё одна сторона. Временами Ким Чен Ын принимает решения, которые явно противоречат решениям его предшественников – его отца и его деда. Можно, например, вспомнить о том, что в 2012 году недавно умершего Ким Чен Ира посмертно провозгласили «вечным генеральным секретарём» ТПК. Ничего удивительного в этом нет: основатель правящего дома Ким Ир Сен после своей смерти в 1994 году был провозглашён «вечным президентом КНДР». Однако «вечность» в случае с Ким Чен Иром продлилась недолго: в 2021 году Ким Чен Ын посмертно снял своего отца с этого «вечного» поста, и занял его сам. Можно также вспомнить и о том, что при Ким Чен Ыне произошёл тихий отказ от целого ряда лозунгов, которые в прошлом считались важнейшими – включая, например, «сонгун», принцип «первенства армии».
Таким образом, за крутыми переменами стоят как политические расчёты, так и, скорее всего, личные эмоции Ким Чен Ына, которому не хочется провести всю свою политическую и физическую жизнь в тени предков. Однако неясно, как столь резкий идеологический разворот повлияет на сознание простых корейцев – ведь им буквально всю жизнь внушали, что разделение страны является главной причиной их проблем и что объединение будет означать наступление эры всеобщего благоденствия и счастья.
Разумеется, пропаганда будет утверждать, что Северная Корея, дескать, не нуждается в объединении с Югом и то ли уже сейчас являет собой процветающую страну, то ли станет такой в будущем. Однако не исключено, что у населения возникнут по этому поводу вопросы. Учитывая характер северокорейского государственного устройства, можно быть уверенным в том, что население будет держать эти неудобные вопросы при себе, – но они всё равно могут возникнуть.
Так что мы имеем дело с двумя идеологическими импульсами, которые направлены в противоположные стороны. Только со временем мы узнаем, какой из них окажется сильнее. Потеряют ли жители КНДР интерес к процветающему Югу и начнут воспринимать его как чуждую и враждебную силу? Или же, наоборот, решат, что у них отняли надежду, пусть и иллюзорную, на решение их проблем? Ответ на это мы узнаем со временем – хотя, вероятно, и не очень скоро.
Следующая публикация
Нет комментариев