"...

седой венец достался мне не даром.."Анна Ахматова
Бродский любил повторять слова Ахматовой о том, что каждый отвечает за черты своего лица. Он придавал внешности значение куда большее, чем она того заслуживает, если верить тому, что ее не выбирают. Бродского последнее обстоятельство огорчало. Он бы взял себе похожее на географическую карту лицо Одена.
Главное тут, конечно, глубокие, как шрамы, морщины....Бродский сравнивал со шрамами строчки, оставленные пером. Объединение двух метафор дает третью - лицо как страница, на которой расписывается опыт. Лицо - это всегда готовое к ревизии сальдо прожитой жизни. Морщины - иероглифы природы. Мы обречены их носить, не умея прочесть. И все же они лучше стихов рассказывают о прожитой жизни.
... Перемены в лице Бродского носят квантовый характер. Оно меняется уступами, резко и сильно. Это заметно даже по снимкам, разделенным тремя-четырьмя годами. Сначала он перестает походить на свои шаржи, потом - и на фотографии. Если на ранних снимках завиток на виске напоминал о рожках сатира, то на поздних - о венке... Александр Генис
ИОСИФ БРОДСКИЙ
... Голубой саксонский лес.
Близость зрения к лицу.
Гладь щеки -- противовес
клеток ихнему концу.
Взгляд, прикованный к чертам,
освещенным и в тени, --
продолженье клеток там,
где кончаются они.
Не любви, но смысла скул,
дуг надбровных, звука "ах"
добиваются -- сквозь гул
крови собственной -- в горах.
Против них, что я, что ты,
оба будучи черны,
ихним снегом на черты
наших лиц обречены.
Нас других не будет! Ни
здесь, ни там, где все равны.
Оттого-то наши дни
в этом месте сочтены.
Чем отчетливей в упор
профиль, пористость, анфас,
тем естественней отбор
напрочь времени у нас.
Голубой саксонский лес.
Грез базальтовых родня.
Мир без будущего, без
-- проще -- завтрашнего дня.
Мы с тобой никто, ничто.
Сумма лиц, мое с твоим,
очерк чей и через сто
тысяч лет неповторим.....,,В горах,, (фрагмент).