"Коль Божий мир на больший срок Нам щедрый выделил бы рок, Твоя стыдливость, Леди, не Казалась бы преступной мне: Могли б мы сесть и обсудить, Как лучше День Любви убить, Сверкал бы Ганг в твоем глазу, А я бы в Хамбер лил слезу. Я б до Потопа десять лет Тебя любил, а ты мне "нет" Твердила бы, себя храня, До Судного, наверно, дня. И вширь, и вглубь росла б, как власть Империй, медленная страсть. Я сотню лет на похвалу Потратил бы глазам, челу; На бюст, конечно, пару сот, И тридцать тыщ для всех красот, Что ниже. Каждой — век; к тому — Век гимнов сердцу твоему. Ты, Леди, сей под стать цене. Любить дешевле скучно мне. Но за спиною все сильней Гром крыльев колесницы Дней; А впереди, пугая взгляд, Пустыни Вечности лежат. С твоей красой одну судьбу Там мой напев вкусит в гробу, И червь нарушит, сделав месть, Столь охранявшуюся честь, Невинность обратится в пыль, Мои поползновенья — в гниль; Могилы — недурной приют, Но там обняться не дают. Итак, покуда цвет ланит Вкус утренней росы хранит, А в порах кожи — только тронь! — Скрыт жаждущей души огонь, Давай пожрем в борьбе себя И — как стервятники, любя, — Поглотим Время на лету, Чем гибнуть в чавкающем рту. И в душной битве, слив уста, Сквозь Жизни тесные врата Мы наслаждение пронзим В его истоке: Солнце сим Остановить нам не дано, Но пусть побегает оно". Эндрю Марвелл Перевод Иосифа Бродского.