Русский и американский поэт, эссеист, драматург и переводчик, педагог. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года,
поэт-лауреат США в 1991-1992 годах.
И. БРОДСКИЙ. "Всякий ребенок так или иначе стремится стать взрослым, жаждет выбраться из дома, из своего тягостного гнезда. Вон! В настоящую жизнь! В большой мир. Жить по-своему. Приходит срок, когда его желание исполняется. И какое-то время человека увлекают новые горизонты, строительство своего гнезда, изготовление собственной реальности.
А затем, когда новая реальность покорена и его требования выполнены, он вдруг однажды узнает, что старого гнезда больше нет, а те, кто дал ему жизнь, умерли <… >
Человек осознает, что его юношеская погоня за «настоящей жизнью», его отъезд из гнезда, лишили это гнездо защиты".
В 1972 году Иосиф Бродский поставил точку в нелепо складывающейся жизни. Эмигрировал. Больше родителей он не видел, несмотря на все прилагаемые усилия. Об этом красноречиво свидетельствует посланное в этом же году приглашение навестить его на новом месте жительства:
"Дорогая мама
Это письмо официально подтверждает, что я приглашаю тебя приехать ко мне сюда в США следующей весной. Я хотел бы, чтобы ты приехала на месяц, то есть на четыре недели где-нибудь в марте. Я оплачу твои дорожные расходы, а так же твои расходы во время твоего пребывания здесь в США. Разумеется, ты будешь жить со мной в Анн-Арборе Мичиган, в месте моего пребывания".
Данное письмо является частью официального приглашения или вызовом, требуемого ОВИРом.
А сколько их было отправлено за двенадцать лет разлуки!
Ответ всегда был однозначным – отказ.
И вот наступил период, когда самые близкие стали отправляться в мир иной. Первой ушла Мария Моисеевна (1905 – 17.03.1983).
Не прошло и месяца, как Александр Иванович Бродский отправил письмо подруге сына – Аннелизе Аллева, в котором содержались такие строки: «Похоронили Марию в светлый мартовский день, собралось около ста ее друзей, месса была торжественной <,> как и подобает матери великого поэта современности».
Через тринадцать месяцев в воскресенье после Пасхальной недели за ней последовал Александр Иванович (1903 – 29.04.1984).
После этих удручающих событий Бродский осознал, что он остался в полном одиночестве.
Семьи больше не существовало.
Тогда и прозвучал его голос в печати. Так, в сборнике «Урания» появилось стихотворение «Мысль о тебе…», посвященное матери.
Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга,
нет! как платформа с вывеской
"Вырица" или "Тарту".
Но надвигаются лица, не знающие
друг друга,
местности, нанесенные точно вчера
на карту,
и заполняют вакуум. Видимо,
никому из
нас не сделаться памятником.
Видимо, в наших венах
недостаточно извести. "В нашей
семье, — волнуясь,
ты бы вставила, — не было
ни военных,
ни великих мыслителей".
Правильно: невским струям
отраженье еще одной вещи
невыносимо.
Где там матери и ее кастрюлям
уцелеть в перспективе, удлиняемой жизнью сына!
То-то же снег, этот мрамор для
бедных, за неименьем тела
тает, ссылаясь на неспособность
клеток —
то есть, извилин! — вспомнить, как
ты хотела,
пудря щеку, выглядеть напоследок.
Остается, затылок от взгляда
прикрыв руками,
бормотать на ходу "умерла, умерла", покуда
города рвут сырую сетчатку
из грубой ткани,
дребезжа, как сдаваемая посуда.
И. Бродский.
Комментарии 5
Ну вот и всё. В последний раз
Ночую в материнском доме.
Просторно сделалось у нас,
Вся комната как на ладони.
Сегодня вывезли буфет
И стулья роздали соседям,
Скорей бы наступил рассвет:
Заедет брат, и мы уедем.
Пожалуй, в возрасте любом
Есть ощущение сиротства.
К двери я прислоняюсь лбом,
На ней внизу - отметки роста.
Вот надпись: «Жене десять лет», -
Отцовской сделана рукою.
А вот чернил разлитых след…
Здесь всё родимое такое.
За треснувшим стеклом - бульвар,
Где мне знакомы все деревья,
И весь земной огромный шар -
Моё суровое кочевье.
Стою, и сил душевных нет
В последний раз захлопнуть двери,
Семейный выцветший портрет
Снять со стены, беде поверив.
Остался человек один,
Был мал, был молод, поседел он.
Покайся, непослушный сын,
Ты мать счастливою не сделал.
Что ж, выключай свой первый свет,
Теперь ты взрослый, это точно.
Печальных не ищи примет
В чужой квартире полуночной.
В последний раз сегодня я
Ночую здесь по праву сына.
И комната, как боль моя,
Светла, просторна и пустынна.
&q...Ещё1
Ну вот и всё. В последний раз
Ночую в материнском доме.
Просторно сделалось у нас,
Вся комната как на ладони.
Сегодня вывезли буфет
И стулья роздали соседям,
Скорей бы наступил рассвет:
Заедет брат, и мы уедем.
Пожалуй, в возрасте любом
Есть ощущение сиротства.
К двери я прислоняюсь лбом,
На ней внизу - отметки роста.
Вот надпись: «Жене десять лет», -
Отцовской сделана рукою.
А вот чернил разлитых след…
Здесь всё родимое такое.
За треснувшим стеклом - бульвар,
Где мне знакомы все деревья,
И весь земной огромный шар -
Моё суровое кочевье.
Стою, и сил душевных нет
В последний раз захлопнуть двери,
Семейный выцветший портрет
Снять со стены, беде поверив.
Остался человек один,
Был мал, был молод, поседел он.
Покайся, непослушный сын,
Ты мать счастливою не сделал.
Что ж, выключай свой первый свет,
Теперь ты взрослый, это точно.
Печальных не ищи примет
В чужой квартире полуночной.
В последний раз сегодня я
Ночую здесь по праву сына.
И комната, как боль моя,
Светла, просторна и пустынна.
"Памяти матери" Е.Долматовский
А по-аварски — ласково «баба'».
Из тысяч слов земли и океана
У этого — особая судьба.
Став первым словом в год наш колыбельный,
Оно порой входило в дымный круг
И на устах солдата в час смертельный
Последним звоном становилось вдруг.
На это слово не ложатся тени,
И в тишине, наверно, потому
Слова другие, преклонив колени,
Желают исповедаться ему.
Родник, услугу оказав кувшину,
Лепечет это слово оттого,
Что вспоминает горную вершину —
Она прослыла матерью его.
И молния прорежет тучу снова,
И я услышу, за дождем следя,
Как, впитываясь в землю, это слово
Вызванивают капельки дождя.
Тайком вздохну, о чем-нибудь горюя,
И, скрыв слезу при ясном свете дня:
«Не беспокойся, — маме говорю я, —
Все хорошо, родная. у меня».
Тревожится за сына постоянно,
Святой любви великая раба.
По-русски «мама», по-грузински «нана»
И по-аварски — ласково «баба'».
Р. Гамзатов.