В этот день в твоих комнатах пахло корюшкой и сиренью, ты опаздывал больше, чем гость с переполненной сумкой. Как могло, так прощалось - от стихотворения к тихотворенью - майской ночью, помешанной только, но не вовсе безумной. Засыхали букеты, стирались круги с полировки, возвращалась посуда, обращаясь в крепленые вина, и последняя корка, отражаясь в пустой поллитровке, размокала в последнем - под утро - глотке кофеина. И теперь в этот день в суете законной столицы, от подземного дна выводя перископ наружу, я такие, бывает, в окулярах встречаю лица, и тебя, надеюсь, когда-нибудь я увижу. ЕВГЕНИЙ РЕЙН *********************************** DELETED Булат Окуджава "На странную музыку сумрак горазд..." И.Бродскому На странную музыку сумрак горазд, как будто природа пристанище ищет: то голое дерево голос подаст, то почва вздохнет, а то вечер просвищет. Все злей эти звуки, чем ближе к зиме и чем откровеннее горечь и полночь. Там дальние кто-то страдают во тьме за дверью глухой, призывая на помощь. Там чьей-то слезой затуманенный взор, которого ветви уже не упрячут... И дверь распахну я и брошусь во двор: а это в дому моем стонут и плачут. 1989 * * * Где воздух "розоват от черепицы", где львы крылаты, между тем как птицы предпочитают по брусчатке пьяццы, как немцы иль японцы, выступать; где кошки могут плавать, стены плакать, где солнце, золота с утра наляпать успев и окунув в лагуну локоть луча, решает, что пора купать, - ты там застрял, остался, растворился, перед кофейней в кресле развалился и затянулся, замер, раздвоился, уплыл колечком дыма, и - вообще поди поймай, когда ты там повсюду - то звонко тронешь чайную посуду церквей, то ветром пробежишь по саду, невозвращенец, человек в плаще, зека в побеге, выход в зазеркалье нашел - пускай хватаются за колья, - исчез на перекрестке параллелей, не оставляя на воде следа, там обернулся ты буксиром утлым, туч перламутром над каналом мутным, кофейным запахом воскресным утром, где воскресенье завтра и всегда. 9 мая 1996 ЛЕВ ЛОСЕВ ********************************** ...Остаются нам детали и разговор о пустоте.... Не в Нью-Йорке, не в Италии, но в Иркутске, в Воркуте, Гданьске, Шманьске, Белореченске говорят о смерти Бро. Но едва ли я гусиное подточу себе перо — я люблю свое молчание и ухмылочку свою. Если плохо мне ночами, я песен, право, не пою. …Узнаю про все на улице и, смахнув с ушанки снег: «Ах, Иосиф Александрович, дорогой мой человек…» 1996 © БОРИС РЫЖИЙ **************************** БРОДСКОМУ. Серебряный фонарик, о цветок, запри меня в неслышном переулке и расколись, серебряный, у ног на лампочки, на звёздочки, на лунки. Как колокольчик, вздрагивает мост, стучат трамваи, и друзья уходят, я подниму серебряную горсть и кину вслед их маленькой свободе, и в комнате оставленной, один, прочту стихи зеркальному знакомцу и вновь забьюсь у осени в груди осколками, отбитыми от солнца. Так соберём весёлую кудель, как забывают горечь и обиду, и сядем на железную ступень, на города истоптанные плиты, а фонари неслышные мои прошелестят ресницами в тумане, и ночь по переулку прозвенит, раскачиваясь маленьким трамваем. Так соберём, друзья мои, кудель, как запирают праздничные платья, так расколись на стёклышки в беде, зеркальный мой сосед и почитатель. Фонарик мой серебряный, свети, а родине ещё напишут марши и поднесут на праздники к столу, а мне, мой бог, и весело и странно, как лампочке, подвешенной к столбу. 1962? ЛЕОНИД АРОНЗОН *********************************** Свиться струйкой водопроводной – Двинуть к морю до холодов. Я хочу быть такой свободной, Чтобы не оставлять следов. Наблюдая, как чем-то броским Мажет выпуклый глаз заря, Я хочу быть немного Бродским – Ни единого слова зря. © ВЕРА ПОЛОЗКОВА ******************************* Парнас, ИОСИФУ БРОДСКОМУ. Поведай мне в письме, поэт Российский, Как вспоминал душистый банный листик И тосковал без штампа, без прописки, Без пятых пунктов и характеристик, Без дорогих руин и пустырей На месте храмов и монастырей, И без иных больших и малых благ, Что щедро нам даны, в то время как Евреи, русские и племена другие На речке Гудзон слезы льют от ностальгии. Подробно опиши, как нынче премию Тебе вручил высокородный швед. Спросил ли удостоверение С печатью в том, что ты поэт? В венке лавровом, с неразлучной лирой Ты изберешь Парнас своей квартирой. Туда и я пишу тебе, Иосиф, С серпом и молотом скучая без колосьев. ВЛАДИМИР УФЛЯНД