– Вы летописец СВО. Как изменилась наша армия за время спецоперации? Какие главные вехи можно выделить?

– За восемь лет, прошедшие с 2014 года, когда мы без единого выстрела взяли Крымский полуостров, армия изменилась кардинально. У нас появились новые средства поражения. Это беспилотная авиация, которая перевернула представление о современных боевых действиях: когда дрон стоимостью 50 тысяч рублей уничтожает многомиллионную технику. У нас появились планирующие боеприпасы – обычные авиабомбы, которые лётчики называют “чугуний”, к ним приделывают крылья, и они становятся высокоточным средством поражения. У нас появился так называемый разведывательно-ударный контур. Это когда с воздуха ведётся разведка, координаты обнаруженной цели в режиме онлайн передаются на командный пункт и принимается решение об ударе на поражение. В начале СВО между обнаружением цели и командой “На поражение!” могло проходить до суток, то есть, когда звучала команда, цели уже не было. Били просто в пустоту. Наверное, это основная эволюция в современных Вооружённых силах. Противник тоже эволюционирует. Но пока мы видим, что в соревновании меча и щита выигрывает меч. Наши бойцы на передовой проявляют солдатскую смекалку, у нас появляются “танки-черепахи”, или “царь-мангалы”.

– Сейчас у нас на фронте много изобретений?

– И на фронте, и в тылу у нас очень развиты так называемые народные конструкторские бюро. Под эгидой Народного фронта действует Кулибин-клуб, который разрабатывает очень интересные вещи – от воздушных дронов до РЭБов и наземных гусеничных дронов, за которыми большое будущее. Потому что сегодня очень сложно доехать до переднего края, например, для подвоза припасов или для эвакуации раненых, а это – роботизированные тележки, которые управляются на расстоянии. Это большое подспорье.

– Мне кажется или это вас восхищает?

– Меня восхищает тот энтузиазм, с которым наши люди, не имея каких-то государственных ассигнований, государственной поддержки, изобретают всё это на народные донаты. Раньше было принято думать, что “русский Ванька” только на кухне сидит, под стакан водки клянёт власть и больше ни на что не способен. Но мы начиная с 2014 года показали, что “русский Ванька” готов идти воевать добровольцем, готов идти в волонтёры, готов что-то изобретать для помощи фронту и жертвовать свою копеечку для закупок необходимого на войну.

– Вы лично ездили на доставки бойцам. Как это происходит, как вас встречают?

– Мой первый сбор для артиллерийского дивизиона 2-го армейского корпуса возили девушки из регионального отделения Народного фронта в ЛНР – меня тогда не было, к сожалению, в Луганске – и попали под артиллерийский обстрел. Иногда доставка происходит у линии боевого соприкосновения, иногда – в тыловой зоне, но это всегда незабываемое ощущение, потому что ты видишь, как горят глаза у бойцов, и ты понимаешь, что это оборудование тут же пойдет в работу. Так было, когда мы передали доставку 239-му отдельному разведывательному батальону на запорожском направлении. На следующий день ребята присылают мне съёмку: “Вот этот дрон мы “посадили” твоим ружьём”. А ещё я заметил, что если раньше в ассортименте этих сборов мне было всё понятно, то сейчас зачастую нет. Например, во время распаковки крайнего сбора, который я доставил для отдельного разведывательного батальона на артёмовском направлении, я не понимал, что это. Тут подходит боец и говорит: “Это такая-то приблуда”. Я даже слов этих не понимаю. То есть у нас существуют такие специалисты, которые из разных деталей мастерят новые уровни связи, какие-то мосты Wi-Fi, и это сразу поднимает уровень взаимодействия между разными подразделениями, они закрывают полностью район с неба, полностью контролируют всё на земле – и всё это за счёт народных сборов и тех закупок, которые делаются в рамках фонда “Всё для Победы!”.

Лайк, если формат интервью понравился. Мы стараемся!

18+