Васька - 37

— Отрадное?? — Василиса была ошарашена услышанным. — Вы жили в Отрадном???
— Да. А что здесь удивительного? — улыбнулась старушка, вытирая рот скрюченными пальцами. — Я там родилась и выросла, потом замуж вышла. Дети мои там родились. Как мужа не стало, так я и поняла, что такое одиночество. Дети пытались жизнь свою устроить, да что-то всё косяком пошло. Никому не повезло, будто сглазил кто-то. А сейчас сижу и думаю, может, я сама виновата? Не надо было этого делать?
— Что делать?
— А ничего. Грех на мне, Василисушка, такой грех, что до сих пор отмолить не могу. В церковь хожу, но Бог меня не слышит. Видно, грехи не так просто с себя сбросить, как кажется. Кажись, до конца дней своих придется мне припадать перед иконками и рыдать в три ручья.
Женщина тихонько заплакала.
— Расскажите, — попросила ее Василиса, — и вам легче станет.
Марья подняла на нее глаза.
— А ведь верно, никто не знает, чем я грешна.
Собравшись с мыслями, женщина начала свой рассказ с самого начала.
— Были мы соседками – Глашка Проскурина и я, Марья Петровна. С малолетства мы дружили, как сестры. Не разлей вода, в общем. Потом выросли, замуж повыходили, родили первенцев. Детки наши старшие в один год родились. Моя Верка на неделю ее Светки старше была.
Через два года Глашка сына на белый свет произвела, а я – через пяток. Но все равно, все наши дети играли вместе, друг за дружку были. Вот такие дела, Василисушка. А потом, когда наши девки заневестились, ее Светка связалась каким-то не местным и понесла от него. Ох и страху-то было, что люди скажут! Глашка свою девку так хлыстом отходила, что та чуть дитя не потеряла. Хотела к повитухе ее отвезть, чтоб позору никто не видал, так выясняется, что сроки все уж вышли. Родила Светка дома, на печке. Когда пузо-то верхом пошло, так Глашка ее на печь и загнала, мол, сиди и грей. Нагрела. Девка у ней родилась недоношенная. Так ту девку не знали куда девать. Живая оказалась. Пришлось Глашке рассказывать всем и каждому, будто она сама разродилась, а что живота никто не приметил, так Глашка с таким весом ходила, что не каждый тот живот и увидел бы. Росла Дашка больной. То сопли, то хворь какая пристанет. Так Глашка ее на печке все детство и держала, на улицу почти не выпускала.
Выросла Дашка, здоровье окрепло, а потом уж по Светкиным стопам и пошла. В девичестве, значит, забрюхатила. Глашка волчицей воет, девок своих проклинает, что род ее позором укутали. А я возьми и скажи ей, мол, родит, сама отнесу в детский дом. Прости меня Господи, как только рука не дрогнула подкинуть несмышленое дитяти!! Господи, больше двадцати годков уж пролетело, а грехи мои тяжкие никак от меня не отлипнут.
— В детдом? — прошептала Василиса, вслушиваясь в каждое слово рыдающей женщины.
— Туда, туда родимую и отнесла. Небось, погибла на морозе-то. А может, и забрал кто. Я после не узнавала, что там с девкой приключилось. А зачем? Девка ведь никому ненужная была. Зачем мне об ней справляться, когда я ей совершенно чужая.
— Марья Петровна, а имя той девочке дали или так безымянной и подбросили?
— Ну как же, Дашка ее Васькой назвала. Вот как тебя – Василисушкой. Только для чего, если не жить ей с ними? Ох ты-ы-ы ж, погоди, погоди родимая! — подпрыгнула на стуле Марья. — Так ты тоже из детдома?
— Да, — поняв, откуда ветер дует, выдохнула Василиса.
— А из какой области?
— Из той, откуда вы уехали, — из глаз Васи потекли слезы градом.
— Господи!!! Да неужели… Да как же такое возможно?? Девочка, ты ли это?
— Я, — с уверенностью ответила Василиса и закрыла лицо руками.
Марья кинулась ей в ноги, громыхая басом, разлившимся по всей квартире:
— Прости меня!!! Прости грешную, старую бабку, что не отговорила твоих мать и бабулю!! Ой грех на мне! Ой, как жить-то теперь?? Я ж надеялась, что девка та пропала, никто искать не будет. Но Дашутка искала, спустя года три. Искала, меня проклинала. Вот ведь, проклятия сработали! Верка моя непутевая, сын раньше мамки своей на небушко подался! Василисушка, девочка, я заслужила кары твоей. Решать тебе, как поступишь со мной, то и приму!!!
Василиса смотрела на нее сверху вниз с вытаращенными от испуга глазами и не знала, что сказать. После длительной паузы, подняла женщину за плечи и усадила на стул. Старушка, вцепившись в ее подол платья, рыдала, как белуга.
— Не надо. Не надо так, — охрипшим голосом сказала Василиса. — Что сделано, то сделано. Обратно не вернешь. Скажите мне, Марья Петровна, как мне мать найти. Жива ли? В Отрадном живет или уехала куда?
— Не знаю, девочка. Глашка померла, это точно. А вот Дашка… В последний раз видела ее, когда дом продавала. Она уж и замуж, поди, вышла, да деток новых родила. Я ж туда писем не писала, больше не ездила, хоть Глашка и звала, а потом, как мы уехали, так и всё, оборвались наши связи.
— Я должна поехать туда, — прошептала Василиса. — Обязательно должна.
***
Она поехала. Но только следующим летом, потому что отпуск не дали. Даже в выходных за свой счет отказали. Пришлось ждать лета, чтобы вырваться в Отрадное, в котором, как думала Василиса, она обязательно встретит свою мать. Но не сложилось. Приехала Василиса в село, подошла к старой развалюхе и, не найдя там никого, пошла расспрашивать соседей.
— Были тут такие, да давно уж сгинули, – разводили руками пожилые женщины, с трудом вспомнившие Глашку и ее семью.
— То ли уехали куда-то, то ли спились, — пожимали плечами другие, те, что помоложе были.
— Да нет там никого. Давно уж, наверное померли, — отвечали третьи, не желая разговаривать с приезжей женщиной.
Весь день потратила Василиса на поиски родственников, но так и не смогла найти ту ниточку, которая привела бы ее к матери. Садясь в поезд, женщина не могла собраться с духом, чтобы не плакать.
— Вам помочь? — в купе вошел молодой человек и поставил сумку на лавку.
— Спасибо, не надо, — отвернулась Василиса к окошку, за которым по перрону сновали пассажиры.
— Вас кто-то обидел? — не отставал незнакомец, усаживаясь на свое место.
— Нет. Всё хорошо.
— Меня зовут Сергей, а вас как?
Василиса посмотрела на него и вновь отвернулась. Тот поежился. Видно, что девушка чем-то расстроена, но как ее развлечь…
— Я чуть не опоздал, потому что меня милиция задержала, — усмехнулся Сергей, не сводя с попутчицы любопытствующего взгляда. — Говорят, что я похож на Муслима Магомаева, хотели взять у меня автограф.
Василиса повернулась всем телом. Парень был абсолютной противоположностью известного артиста: рыжий, с веснушками на все лицо и заметной щербиной между верхними зубами. Не выдержав, Василиса рассмеялась.
— Ну вот, вам уже весело. Куда едете?
— Сланцы, — охотно ответила женщина, успокоившись.
— Сланцы? Я тоже туда еду. А вы к кому или живете там?
— Живу, уже год.
— Я тоже! — почему-то обрадовался Сергей. — Значит, соседи.
— Возможно, — Василиса продолжала улыбаться.
— Я к сестре потом поеду, она нашу маму в больницу в Питер отвезла, на обследование. А сам я на могилу к бабушке и дедушке приезжал. Там и еще родственники лежат. Все же бросать могилы нельзя. Ухаживать некому, только я один имею кучу свободного времени. У сестры дети, муж, собака, а я…
Сергей виновато улыбнулся, понимая, что уже наговорил лишнего. Василиса открыла сумку, в купе заглянул проводник для проверки билетов. После его ухода Сергей продолжил разговор:
— А сами вы откуда? Кстати, вы не сказали свое имя.
— Василиса.
— Как из сказки! — болтливый спутник был настолько задорным, что Василиса почувствовала облегчение от его присутствия.
— Из сказки, — повторила она.
— Я ужасно любил сказки в детстве. Какая ваша самая любимая?
— Не знаю, — ответила женщина. — Я стихи люблю.
— Блока?
— А как вы догадались?
— Не знаю, почему-то во всех фильмах только и говорят, что девушки любят стихи Блока. Моя бабушка тоже любила его стихи. Бабушка по отцу. Вы есть хотите?
— Пока нет, спасибо.
— А я с вашего позволения перекушу.
Он достал из своей спортивной сумки целлофановый сверток, развернул его и по купе распространился ароматный запах сдобы.
— Может быть, передумаете? — Сергей, протянув Василисе пирожок с капустой, посмотрел на нее глазами, полными надежды.
На этот раз женщина не отказалась, потому что ощутила, как засосало под ложечкой от голодного приступа. Она со вчерашнего вечера ничего не ела и не завтракала сегодня утром. Пообедав пирожками с горячим чаем, Василисе захотелось отдохнуть. Сергей, выходя из купе, пообещал на длительной остановке купить газированной воды и не мешать спать своей спутнице. Постелив постельное белье, Василиса переоделась, легла и сразу же заснула.
***
Они попрощались, когда вышли из автобуса, потому что жили в разных концах города Сланцы. Перед этим Сергей взял домашний номер телефона Василисы, чтобы в свободное время созвониться с ней и встретиться. Он хотел помочь женщине найти ее родственников, о которых она рассказала, пока они ехали в поезде. Василиса приехала домой, зашла в ближайший магазин и купила немного продуктов. Поднявшись на этаж, вставила ключ в замок. Открыла дверь. Вдруг перед ее лицом промелькнула полуголая женская фигура. Василиса оторопела. Фигура сначала пропала за дверью ее комнаты, а потом выглянула из любопытства.
— Что смотришь? — спросила женщина, потрясывая огромными грудями. — Ты вообще кто такая? И что тебе здесь нужно?