В японской мифологии нингё (人魚) представляют собой некий аналог русалок из сказок Андерсона.

Аналог, стоит признать, весьма мерзкого вида. Традиционно русалки представляются как девушки прекрасной наружности с чешуйчатым переливающимся хвостом. Нингё же выглядят несколько иначе: вместо миловидного лица – морда с выпученными по бокам глазами и ртом, полным острых зубов, а человеческие руки им заменяют плавники с длинными когтями. Но одно сходство с классическими русалками всё-таки есть – невероятный мелодичный голос. По утверждениям очевидцев, он схож по звучанию с игрой флейты.
Записи о встречах с нингё велись ещё с древних времён. Но упоминались эти существа довольно расплывчато. В VIII веке рыбак, ловивший рыбу в реке в провинции Оми, увидел существо, похожее на человека, но при этом «ни человека, ни рыбу». Запись встречи зафиксирована в летописи «Анналы Японии».
Само же слово «нингё» впервые было записано в японско-китайском словаре «Вамё руйдзюсё» (和名類聚抄) в 937 году. Многочисленные источники описывали существо как нечто с лицом обезьяны, телом карпа и голосом человека.
На протяжении многих веков японцы складывали легенды о встречах с чудо-рыбами. Известнейшей из них является Яо Бикуни или «Восьмисотлетняя буддийская жрица». Один рыбак в провинции Вакаса поймал необычную рыбу и решил угостить своих друзей такой диковинкой. Однако гости, по совету одного из присутствующих, увидевшего человеческую голову вместо рыбьей, решили втайне выбросить предложенный им кусок мяса.
И всё было бы хорошо, если бы один мужчина не забыл избавиться от подарка. Дочь, ждавшая возращения отца, съела полученный подарок. Никаких заболеваний девочка не приобрела, только стала жить вечно. Не выдержав многочисленных встреч и расставаний, женщина под именем Яао-химе стала буддисткой монахиней и вернулась в родной город, где и умерла в возрасте восьмисот лет.
Научные же исследования нингё начались с периода Эдо. Во многих трактатах отображались их целебные свойства и способность продлевать жизнь. Однако начиная с эпохи Мэйдзи, все предыдущие гипотезы и утверждения были опровергнуты: стали появляться доводы, что все существа, выданные за нингё, были саламандрами, ламантинами, рыбами и прочими. Реальная вера в нингё как в волшебных существ прочно держалась до конца периода Эдо. Да и сохранившиеся мумии в храмах, охраняющиеся со всей трепетностью, говорят об особом месте в сердцах японцев для этих созданий.