Яблоко от яблони - 32...

Ирина Ас

Солидный мужчина в темном костюме старательно объяснял что-то двум молодым людям. Пытался объяснять доступно, рисовал схемы, только после телефонного звонка один из парней стал крайне рассеян. Именно тот, который был владельцем комбината и кому требовалось слушать в два уха.

— Роман, если вам сейчас неудобно, не нужно тратить ни ваше, ни моё время. Моё время стоит денег, и вам самому выйдет накладно, если мне несколько раз придётся объяснять одно и то же.

— Извините, Александр Викторович, — смутился Рома. — Да, вы знаете, звонок абсолютно выбил меня из колеи. Я уже сказал, что подъеду попозже. Давайте начнём сначала. Что там с темпами наращивания?

— Нет, Роман, так мы с вами ничего не нарастим. Пожалуй, отложим обучение на другой день. Позвоните мне, когда ваша голова будет без внешних раздражителей.

Мужчина в костюме аккуратно сложил бумаги в папку, пристроил её на край стола и, попрощавшись, ушёл. В бывшем кабинете Алексея Коврова остались только парни.
Витя раздражённо зашипел на Рому:

— Ты достал, Ромка, ей-Богу, ты достал! Кто там опять тебе позвонил? Марго? Лена? Александр Викторович — серьёзный человек. К нему за консультацией обращаются очень солидные люди, а мы дёргаем его понапрасну. Пошлёт он нас куда подальше, и будет прав. Ты можешь уже сосредоточиться только на делах?

— Как тут сосредоточишься, как? — горячился Рома.

Он собрался убегать, сразу, как только Александр Викторович покинул кабинет. Собрался, но притормозил возле двери, отвечая другу.

— Вить не могу я сосредоточиться. Ты не угадал, мне звонила не Марго и не Лена. Позвонили из клиники, результаты анализа готовы.

— И что там, что? — живо заинтересовался Витя. — Ты стал отцом?

— Блин, да не говорят они по телефону. Сказали отдадут результат, когда подъеду в клинику. Ты не представляешь, как я нервничаю. Поедешь со мной?

— Чёрт бы тебя побрал, Ромка! Когда уже придет спокойствие? Поеду, конечно, я что-то и сам распереживался. Наступает момент истины. Сейчас мой друг узнает, что он больше не зелёный юнец, а отец. И пусть обстоятельства появления на свет его дочки оставляют желать лучшего, тем не менее...

— Всё, хватит разглагольствовать. Поехали, в машине будешь строить из себя, мудреца.

Через пустые коридоры офисного помещения комбината Рома бежал, а Витя еле за ним поспевал. Свою пафосную речь он так и не договорил, а в машине запал прошел. Парни ехали молча, каждый думал о своем.
Рома вцепился в обод руля длинными нервными пальцами со всей силы. Он вел машину напряженно, не понимая, почему так нервничает. Вроде смирился уже, привык к мысли, девочку иногда в своей голове называл Наташей. Марго говорила слишком уверенно, легко согласилась вместе поехать в клинику, значит, уверена на сто процентов.
Кстати, очень странно, что Марго еще не позвонила, ведь из клиники сообщили им одновременно, а Рома подзадержался, неудобно было выпроваживать Александра Викторовича. Значит, Маргарита уже там, скорее всего, получила заключение. Интересно, почему не звонит?

Возле клиники парковки, как таковой, не было. Посетители ставили машины вдоль проезжей части, а въезд во двор был разрешен только сотрудникам. Автоматические ворота закрыты в течение всего дня, но сейчас почему-то были распахнуты.

— Может заедем? — кивнул Виктор. — А то парковаться нельзя.

— Нее, не вариант, там охранник. А вон, кстати, и свободное местечко. И идти недалеко. Смотри, машина Марго. Я так и думал, что она уже тут.

Рома сразу заторопился. Машину заглушил, ключи из замка зажигания вытащил, а закрыть автомобиль забыл. Витя хотел окликнуть друга, да махнул рукой. Не в первый раз опель открытым остаётся, и шут бы с ним. Никто не позарится на старую тачку с пятнами рыжиков и погнутым капотом.

Парни вошли в ворота клиники и сразу поняли почему они распахнуты. Возле остеклённых дверей входа стояло сразу две машины с мигалками — скорая и полиция. И, если у полицейской машины мигалка была выключена, на крыше скорой продолжала раздражающе мигать. Хорошо хоть без звука.

Витя негромко присвистнул.

— Ого! Что-то тут определенно случилось. Разгневанный «рогоносец» напал на жену, узнав, что ребенок не от него?

— Ну и фантазия у тебя. Здесь же не только отцовство устанавливают, это многопрофильная клиника. Вероятно, кому-то из сотрудников стало плохо, потребовалась госпитализация.

— Ага, а полиция тогда тут зачем? — скептически хмыкнул Витя. — Вон, сейчас мы все узнаем. Смотри, кого-то выносят на носилках.

К машине скорой помощи несли мужчину. Сначала Рома вскользь прошелся по нему взглядом, думая, что человек ему не знаком. Потом посмотрел еще раз, более внимательно.
Артура Равильевича он видел всего один раз, и ни за что бы не признал интеллигентного доктора в этом заплывшем человеке на носилках. У этого вместо лица было заплывшее багровое месиво. Его явно избили. Но вот примечательные залысины, точь-в-точь, как у Артура Равильевича. К тому же, на мужчине белый, сильно запачканный кровью халат. Его быстро погрузили в машину скорой, и она начала разворачиваться, включив свой резкий звуковой сигнал.

Рома проводил машину взглядом, а его уже дёргал за рукав Витя.

— Смотри, смотри, мужика какого-то в наручниках выводят. А тут, как я посмотрю, весело.

Рома вздрогнул, увидев, кого выводят сотрудники полиции. В наручниках шёл дядька Марго. Костяшки пальцев разбиты, джинсы и светло-голубая рубашка в бурых пятнах, а лицо перекошено злобой.
Борис увидел парней, которые к этому времени подошли к стеклянным дверям, но равнодушно отвернулся. Щенок Коврова стал ему неинтересен. Сейчас его злоба была направлена против той, которую растил, оберегал все ее детство, воспитывал, как родную дочь, ну, между отсидками воспитывал, на собственную племянницу. Борис всё норовил оглянуться, чтобы «плюнуть» в женщину очередным обидным словом. Однако полицейские, что вели его с двух сторон, не позволяли задерживаться, а Маргарита всё не выходила из клиники.

Зато оттуда выскочил охранник. Совсем не амбал. Обычной комплектации мужчина в черной форме, который, тем не менее, умудрился скрутить немолодого уголовника и удерживать его до приезда наряда. Охранник оправдывался в спины полицейских.

— Не знаю, как так вышло. Они вполне мирно разговаривали. Я отвернулся всего на несколько секунд, воды попить. И тут же смотрю в монитор, а Артур Равильевич на полу, этот его пинает. Я сразу побежал, минуты не прошло.

— За минуту не успел бы так отмутузить, — не оборачиваясь, сказал один из полицейских. — Вашего Артура Равильевича в реанимацию повезли. Там тяжкие телесные, однозначно. Если еще выживет.

— Как, если выживет? Это что, так на скорой сказали? — расстраивался охранник. — Да говорю же, я сразу побежал. Он как дикий зверь набросился. Тюремщик, наверное. Видели, какие наколки у него на руках?

Задержанного увезли, поникший охранник вернулся к стеклянным дверям, чувствуя, что уволят его, и столь непыльную работу больше не найти. Он вошёл, а следом Витя с обескураженным Ромой.

Марго затаилась возле стойки регистрации, вжалась спиной в колонну, желая с ней слиться. Дядя Боря очень много «грязи на неё вылил», и она дожидалась, пока его увезут. За спиной вернувшегося охранника она не сразу увидела Рому с Витей, а увидев истерично начала прятать две скрепленные между собой бумаги, что до этого держала в руках, в свою сумочку.
Она не осознавала, как глупо поступает, ведь Рома все равно получит второй экземпляр результата. Парню его выдаст любой из сотрудников клиники. Избиение Артура Равильевича проблемы не решило.

Но Марго была в шоке, она этого не понимала. Она вообще не понимала, как так может быть, почему ее дочка не является родственницей Ромы? На крайний случай она должна быть Лешина, разве не так?
А в памяти упорно всплывало то, что до этого отметала.

За несколько дней до знакомства с Ромой в клубе к ним с Танькой подошли два студента. Бедные, как церковные мыши. У них не было денег даже оплатить дамам выпивку.
К Маргарите отчаянно «клеился» высокий белобрысы и очень страшненький. Сначала она над ним смеялась. Нескладный такой, и абсолютно сивый, вплоть до бровей и ресниц. Потом Рита основательно «накидалась», и парень начал казаться вполне симпатичным. По крайней мире, прикольный, хоть и нет у него ничего, даже машины, в которые можно было бы уединиться, когда клуб закрылся.
А домой так не хотелось, душа требовала продолжения банкета. Марго оплатила двухкомнатный гостиничный номер, в который завалились всей компанией. Прихватили с собой три бутылки текилы, поэтому остаток ночи женщина помнит плохо.

Проснулась утром в одной кровати с белобрысом. Поморщилась одновременно и от головной боли, и от вида нового знакомого. Какой же всё-таки стрёмный! Утренний свет из окна осветил его сивые брови, сделав до крайности отталкивающим.
Маргарита, не помнившая имени парнишки, быстро оделась, стараясь не разбудить его. Растолкала в другой комнате Таньку, и они смылись.

Этот эпизод Рита упорно отметала, стирала в памяти, стараясь не связывать его с наступившей вскоре беременностью. Эпизод был единичный, а с Ромой отношения серьезные, они встречались каждый вечер. Да и по срокам получалось, что ребенок от Романа.
И вот надо же такому случиться, надо же!!!

Маргарита чувствовала себя проклятой. Увидев Рому, судорожно начала прятать бумаги, не отдавая себе отчета.

— Да что ж тут происходит-то? Что ты делаешь? Дай сюда.

Рома как-то очень быстро среагировал. Подбежал в два прыжка, вырвал у женщины результат анализов. Быстро прочитал всего одну, самую главную, самую нужную строку и его лицо приняло расстроенное выражение.
Рома и сам не ожидал, что будет так, но он прошел стадию отрицания, прошел стадию принятия. Уже представлял, как возьмет на руки новорожденную дочку. В интернете посмотрел, как правильно это делать, чтобы не навредить младенцу. Да что там говорить? Он уже и коляску присмотрел. Они с Леной вдвоем выбирали. Даже у Лены наступила эта стадия принятия. А тут такое!

— Я что-то не понял, что это, — Рома агрессивно ткнул Марго в лицо бумагой. — Что это? Я понял, что девочка не моя, но получается, что она и не от отца. Вот же ты дрянь! Сколько у тебя мужиков было? Ты хотя бы сама всех помнишь? Знаешь, от кого ребенок? Одновременно со мной еще где-то таскалась? В клубешник, наверное, успевала сгонять?

— Нет, Рома, нет! — пискнула Рита.

Она хотела оправдаться, хотела сказать, что любит только его, и была только с ним. Смотрела в разгневанное лицо и понимала — бесполезно. Он не услышит слов, не поверит клятвам.

Ещё с утра женщина была полна надежд и строила планы. Рома будет приезжать к дочке, и она, Рита, сделает всё, чтобы отбить его у этой девчонки. Он будет помогать деньгами.... он будет....

А теперь не будет! Все рухнуло в один миг, когда проклятый Артур Равильевич отдал этот результат. Правильно его дядя Боря избил! И еще хорошо, что самого дядьку задержали. В какой-то момент Рита начала бояться его.

Она все еще находилась в прострации, не могла за себя постоять, не знала, что говорить, не знала, как жить дальше. Хотела скрыться, забиться в норку, спрятаться от осуждающих глаз. Оторвала спину от колонны, к которой крепко прижималась, и побежала. Побежала к своей машине, желая быстрее уехать домой. Она не видела, как Рома рванул следом, сказав другу:

— Ну, уж нет, я еще не договорил. Она что себе думает, что будет жить, как раньше?

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ...

НАЧАЛО ТУТ...