Яблоко от яблони - 3...

Ирина Ас

В кабинете директора деревообрабатывающего комбината было тихо. Алексей сидел за столом, склонившись над бумагами и пытался вникнуть в отчет. Глаза бегали по строчкам, а мозг их не воспринимал. Ни слова. Все попытки сосредоточиться заканчивались провалом. Мысли плавно утекали в другую сторону. В сторону приемной, что за дверью.
Там сидела молодая, длинноногая девушка с зелеными глазами и роскошной копной белокурых волос. Волосы, пожалуй, слишком белые, очень неестественные. В Маргарите много чего неестественного, но очень красивого. Девушка ухаживает за собой, в отличие от....
О Наталье думать не хотелось. Вот уж о ком, о ком, только ни о ней!

Алексей раздражённо отодвинул бумаги, уставился на дверь. Взгляд недовольный. Вот угораздило же его так увлечься девчонкой! Она далеко не первая, с кем он заводит интрижки на работе. И сам же обычно их обрубает, когда понимает, что девушка слишком увлеклась, слишком на многое начинает рассчитывать.

Только не с Марго. При знакомстве Алексей нахмурился и сказал, что не будет называть её Марго, но всё-таки она его «прогнула», и даже мысленно Лёша называет её так.
Марго — это особый случай. Она вроде бы поддалась. И в рестораны ездит с ним охотно и в гостиничные номера заходить не отказывается. Всё как и раньше, как с другими девушками, но по-другому.

Марго слегка отстранена, ни разу не намекнула на большее. Кажется, она в любой момент готова прекратить отношения. А готов ли Алексей? Да ему подумать об этом страшно! Начал ловить себя на том, что панически боится, как бы Марго не нашла другую работу.
Ссылаясь на профессиональное исполнение обязанностей секретарши, он повысил Маргарите заработную плату, завалил её подарками. Она подарки принимает, радуется, благодарит, и в то же время невзначай даёт понять, что может обойтись и без них.

Алексей впервые в жизни хочет привязать девушку к себе, боится потерять. Ему это не нравится, а сделать с собой ничего не может. Это до чего дошло — на документах не может сосредоточиться, так хочется побыть с ней наедине.

Отодвинул бумаги, раздраженно взглянул на часы. А впрочем, время-то обеденное, оторваться от работы можно на законных основаниях. Нажал на кнопку селектора и строгим голосом начальника произнес:

— Маргарита, зайдите ко мне.

Она вошла сразу. Безумно красивая, в кожаной короткой юбке, застыла посередине кабинета, без улыбки на губах. Будто и правда по работе зашла.

— Иди сюда, Марго, — Алексей отъехал от стола, похлопал по своей коленке. — Иди сюда. Вот думаю, в какой ресторан мы с тобой пойдем обедать.

Марго улыбалась, качнула бедрами и «поплыла» к директору. Неспешно «поплыла». Она сядет к нему на колени, но не так, как это делали другие, до нее. Не кинется с радостью, не будет пищать от восторга, что ее собираются отвести в ресторан. Марго знала себе цену и временами Алексей забывал, что ей всего лишь двадцать лет.

Как можно быть такой самодостаточной в столь юном возрасте? Рядом с ней Лёша и сам молодел, чувствовал, что он ещё о-го-го, что может горы свернуть. Да и, в конце концов, ему всего лишь тридцать пять! Он очень молод для человека его масштаба.

Марго «доплыла» до стола директора и уже повернулась боком, готовая опуститься на колени мужчины. И тут дверь кабинета резко распахнулась. Так резко, что хлопнула об стену.

— Ой! — с улыбкой произнесла Наталья, толкнувшая дверь ногой.

Руки ее заняты, в руках поднос, прикрытый полотенцем. Алексей знал, что на этом подносе. Там обед. Суп, второе и обязательно какие-либо бутерброды. Тысячу раз Леша говорил жене, чтобы она так не делала. Не надо приезжать на комбинат с подносом еды, вызывая усмешку у охранника на проходной, у персонала, что встречался на пути. Алексей говорил Наташе, чтобы она перестала, а она лишь отмахивалась.

— Ой, да ладно. Пусть завидуют. Ну и что, что ты, директор? Ты, в первую очередь, мой муж, а я хочу покормить своего мужа горячим обедом.

Алексей лишь вздыхал, понимая, что бзики Натальи невозможно исправить. Вздыхал, но с каждым разом раздражался всё больше и больше. Сейчас он вообще пришёл в ярость.
Опять она припёрлась со своим подносом! Она ничего не видит, не замечает, что происходит у нее на глазах. Не заметила, как дернулась Марго, как отшатнулась резко и состряпала серьезное выражение лица. Наташа ничего не понимает. Она словно дурочка. Лёша хорошо знал свою жену, знал и почему так происходит.
Наташа настолько верна ему, верна, как собака, что не может даже предположить, что с его стороны может быть по-другому. Ей кажется, что они через столько вместе прошли, что стали так близки, что ни один из них не может и помыслить об измене. Иногда мужчине казалось, что начни он целовать девушку на глазах жены, она и тогда не поверит, найдёт оправдание. Подумает, что он её разыгрывает. А ведь когда-то, в дикой молодости, она казалась ему весьма неглупой девушкой.

Марго, оказывается, всё-таки можно смутить. Секретарша схватила со стола первую попавшуюся бумагу и деловито сказала:

— Да, Алексей Владимирович, я пересмотрю отчёт. Я могу идти?

Не дождавшись ответа директора, поспешила к выходу. Поравнялась с Натальей и Алексею бросилось в глаза их отличие. Стройная и изящная Марго с гладкой чистой кожей и ухоженными волосами на фоне Наташи казалась куколкой. Почему же Наташа так постарела? Они ведь женой ровесники, ей тоже тридцать пять. А под глазами и на лбу морщины, в волосах заметная проседь. Понятно, после каких событий она поседела, но ведь можно же все это закрасить. Почему она не ухаживает за собой? Обтянула свою бесформенную фигуру ярким платьем и думает, что это красиво. У нее пузо торчит, как у беременной, а легкое платье только подчеркивает несовершенство фигуры. Жена часто вызывала в Алексея неприязнь, но сейчас это было уже отвращение. Он вдруг понял, что надо заканчивать...
Заканчивать с ней сюсюкаться, заканчивать с её приходами на комбинат, со всем заканчивать... И, наверное, даже с браком, приносящим ему только дискомфорт.

Возможно, не появись Марго в его жизни, Алексей и дальше продолжал бы терпеть. Но сейчас всё представилось ему совсем в другом свете. Не нужно будет прятаться, он сможет встречаться с Маргаритой в открытую. Они будут вместе жить, просыпаться в одной кровати. От одной только мысли об этом у мужчины сладко заныло где-то в животе. И чем приятнее была мысль, тем отвратительней Наталья, которая с улыбкой откинула с подноса полотенце, собираясь поставить обед перед мужем.

— А ну-ка пошла вон отсюда! — рявкнул мужчина.

Алексей никогда так на жену не орал. Она опешила.

— Забрала свой поднос и ушла, я сказал! Я устал повторять тебе, чтобы ты больше никогда не появлялась на комбинате. Если ты не понимаешь по-хорошему, я не знаю, как тебе еще объяснять.

— Лешенька ты что? У тебя плохой день, что-то случилось?

— Ты у меня случилась, ты!!! Ты меня достала. Забирай свой поднос и убирайся домой. Я тоже сейчас приеду. Нам с тобой нужно серьезно поговорить. Очень серьезно.

У Наташи затряслись руки, забегали глаза. Мужчина подумал, что надо бы ей принять таблеточку. Но теперь это уже не его проблема, пусть справляется со своими неврозами сама. Возможно, ей и за руль сейчас нельзя, да и шут бы с ней.

Жена ушла, а Алексей не стал вызывать к себе секретаршу. Он сам вышел в приемную. Марго подняла удивленные глаза. Она не могла не слышать, что происходило в кабинете.

— Я развожусь, — выдохнул директор. — Слышишь, Марго, скоро я стану абсолютно свободным человеком. Как смотришь на то, чтобы жить со мной?

— Поживем, увидим, Алексей Владимирович, — опустила густые ресницы Маргарита.


Рома вышел из школьных ворот и заозирался в поисках маминой машины. Ее маленькое белое авто обычно к концу уроков уже было припарковано рядом с тротуаром, прилегающим к школьной ограде. Мама парковалась на свободное место и ждала. Всегда ждала, каждый день. Хотя Рома считал, что он уже большой. Он заканчивал четвертый класс и в состоянии сам добраться до дома. Мальчику стыдно перед одноклассниками, что его до сих пор встречает мама, а еще больше за то, как она его называет. Маме ничего не стоило приоткрыть дверцу машины и, помахав рукой, крикнуть:

— Ромашка, я тут.

— Пожалуйста, мама, ну не называй ты меня больше Ромашкой, — плюхался в машину мальчик.

А она лишь улыбалась. Мама у Ромы очень добрая, хотя немного странная. Бывают у неё пугающие моменты. Но мальчик давно привык к её вскрикам по ночам, к паническим атакам. Ко всем странностям привык. Тем более они быстро прекращаются, стоит маме принять таблетку. Тогда ее движения становятся плавными, она чаще улыбается.

Рома долго высматривал мамину машину, даже прошелся по тротуару, сначала в одну сторону, потом в другую. Машины не было. Неужели мама забыла? А может быть, она поняла, наконец, что он уже вырос? Нет, в таком случае она бы предупредила. А вдруг что-то случилось? Точно! Только в этом случае мама могла не приехать за ним.

У Ромы испуганно ёкнуло сердечко, и он метнулся к автобусной остановке. До дома недалеко, всего-то две остановки. Рома ни разу не ездил на автобусе. Благо, деньги у мальчика были. Мама всегда давала на карманные расходы, чтобы в школьной столовой купил себе вкусненькое, помимо обычного обеда. Рома очень нервничал. Раньше он так хотел добираться до дома самостоятельно, а сейчас не мог дождаться пока автобус доползет до остановки и, ухнув, распахнет двери.

— Эй, пацан, мешок со сменкой забыл, — крикнула вслед мальчику кондуктор.

Рома вернулся, выхватил из рук женщины мешок. Забыв поблагодарить, помчался к дому. Его воображение рисовало страшные картинки. Вдруг маме плохо, вдруг она упала в обморок, вдруг у нее что-то с сердцем?!! А дома никого и некому помочь. Папа сейчас на комбинате. Она лежит там сейчас одна, не в силах встать.

Какие бы ужасные картины не рисовало воображение мальчика, реальность показалась ему страшнее.
Папа не был на работе, он был дома. Он орал, он так орал на маму, как не было никогда. Рома не слышал у папы такого голоса, таких слов. А мама и правда лежала. Она лежала на полу, в нелепой позе, как сломанный цветок. Рома никогда не отличался хорошим слогом, по русскому и литературе дела у него были не очень, но почему-то сейчас пришло в голову это поэтичное словосочетание — «сломанный цветок».

Мама лежала на полу. Ее трясло, но она тянула руки к ступням отца и бормотала:

— Нет, нет, Лешенька, я не смогу без тебя. Я умру без тебя.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ...

НАЧАЛО ТУТ...