Не ангел-37.

Третья чашка кофе не принесла бодрости Антону Острякову, как, впрочем, и майору Смирнову. Мужчинам требовалось элементарно поспать. Но какой уж тут спать, когда события завертелись со скоростью света?

Перед ними сидел человек готовый пролить свет на многие события. Василий Зотов по кличке Кот был готов к сотрудничеству, после того, как сам сдался. Коту надели наручники, доставили в отдел и завели в кабинет. Вот тогда Антон и попросил принести в кабинет две чашки кофе, для него и майора Смирнова. Чувствовал, что допрос будет долгим, интересным, и очень надеялся, что плодотворным. Но у Зотова были свои условия.

— Смотри, начальник, — обращался Кот, конечно же, к Острякову, как и многие в этом городе, хотя за столом сидел майор Смирнов. — Смотри, начальник, я сейчас дам тебе полный расклад по расстрелу Ножа. Я сам там присутствовал, поучаствовал, можно сказать. Разложу вам всё по полочкам, но за это вы тоже должны мне кое-что пообещать. Сделка со следствием, это называется.

— Я смотрю, ты прошаренный. Сколько ходок? — Антон залпом выпил первую чашку кофе, подвинул стул поближе к Кириллу.

Так и сидели они вдвоем за одним столом, уставившись на матерого уголовника в наручниках. Несколько часов назад Зотов расстрелял машину с двумя людьми, а теперь сидел и абсолютно спокойно выторговывал для себя какие-то условия. Ни волнений, ни переживаний, понятно, что уби.йца со стажем.

— Сколько бы не было, все мои, — ощерился Кот.

Он и не собирался вызывать к себе симпатию, и условия собирался ставить не ради себя.

— Так вот, начальник, я даю полный расклад по сегодняшнему и по расстрелу Ножа, а вы за это обязуетесь помочь моей дочери Юлии Зотовой вернуть ребенка.

— Так я и думал, — громко поставил на стол чашку из-под кофе Антон. — Как только твою фамилию узнал, сразу понял, что родственники. А тут, оказывается, дочь! Ну что ж, яблоко от яблони...

— А ты давай, начальник, не заговаривайся. Чтобы я не сделал, всё моё. А вот Юлька, она не такая. Как бы жизнь её не ломала, она нелюдем не стала. Многие, оказавшись в подобном окружении, сломались бы. А Юлька среди нелюдей жила, но человечность не потеряла.

— Какая же святая девушка! — иронично ухмыльнулся Антон. — Все ее так нахваливают, но, тем не менее, это же по ее просьбе ты завалил вдову Ножа и Лосева?

— По какой еще просьбе, начальник? Ты чего-то попутал, — Кот резко положил руки на письменный стол, брякнув о лакированную поверхность наручниками. Подался вперед, впиваясь злыми глазами в ментов. — Юлька никого валить не собиралась, это моё решение. Ясно вам? Моё и только моё!

— Ясно, ясно, — продолжал ухмыляться Остряков-младший. — Скажи мне тогда, куда эта святая девушка дела своего ребёнка и почему требуется его возвращать?

— Долгая история, — снова откинулся на стуле Кот. — Сказал же, всё подробно расскажу, но сначала соглашение с вами составим. Миша сейчас в детдоме, и вы поможете Юльке его вернуть.

— О как, даже соглашение! А больше тебе ничего не составить?

— Ну всё, хватит, — прервал Антона майор Смирнов. — Я согласен, — обратился он уже к Коту. — Не знаю, как так получилось, что ребёнок Зотовой оказался в детдоме, но я обещаю, что приложу все усилия, чтобы она его забрала. При условии полного сотрудничества с вашей стороны, конечно же.

— Обещания мало, начальник, — недоверчиво цыкнул Кот. — Бумажку давай составлять. Без бумажки я букашка...

— Нет, это уже все границы переходит, — поднялся со стула Антон. Потер глаза, взял пустую чашку. — Кирилл Андреевич, вам еще кофе принести?

— Не откажусь, — кивнул Смирнов. — А я пока составлю письменное обещание гражданину Зотову.

Антон забрал пустые чашки и ушел в кабинет к операм. Там стоял единственный на весь отдел электрический чайник и банка растворимого кофе. Антон был сильно раздражен, у него было предубеждение против Юли Зотовой. Изначально было, когда еще направлялся в этот город. И непонятно было мужчине, почему ее все так защищают. Ну, с отцом все понятно, а взять хотя бы того же Усова? А ведь девчонка — ключевая фигура. После её появления в городе и понеслась эта кровавая череда убий.ств, начиная с дальнобойщиков. Антон пока не знал, как это всё связано, но внутренним чутьём ощущал, что водилы сгорели неспроста.

Кабинет оперов на время занимала Московская следственная бригада, но были здесь и местные. В частности, один молоденький лейтенант. Он так и терся возле Антона пока закипал чайник.

— Ну что там этот, колется? Что-нибудь еще рассказывает?

— Тайна следствия, — буркнул Антон.

Ему с местными разговаривать не хотелось. Было ощущение, что в отделе куплены все, до единого. Властью в этом городе были криминальные личности. Так что, результатами расследования Антон с местными делиться не спешил. У всей группы такие указания были. Молодой лейтенант вышел из кабинета «не солоно хлебавши».

Антон дождался, пока чайник закипел, бухнул в чашки по две ложки коричневого порошка, подумал и еще добавил. Им с Кириллом нужна бодрость и свежие головы. А откуда тут бодрости взяться, когда столько часов на ногах? Неся две чашки горячего напитка Остряков вернулся в кабинет, где шел допрос Зотова. По всей видимости, допрос был в самом разгаре. Майор вел магнитофонную запись и выглядел очень заинтересованным.

— Вы говорите, после убийства Виталия Острякова вы должны были поехать в квартиру и устранить Юлию Зотову? Получается, что Быков не знал, что она ваша дочь?

— Никто не знал, я сам только недавно это понял. Так получилось. Мы с ее матерью не жили вместе, можно сказать, что с рождения Юли. Бык, то есть Быков, об этом не догадывался. Юля ему и не нужна была, но таково было условие Аллы Остряковой. Она подставляет нам Ножа, но вместе с ним мы обязаны устранить Юлю. Конечно, я не смог это сделать. Сбежал от людей Быкова, приехал раньше на квартиру и дочь свою с внуком увёз.
Нам приходилось скрываться, потому что мы узнали, что Острякова отдала приказ Юлю с ребёнком найти и убрать. Оказалось, что Нож включил их в завещание. Поиски велись настолько активно, что мы с дочерью поняли, Острякова не успокоится, пока не найдет. Юлька за себя так не боялась, как за ребенка. Она приняла отчаянное решение, подбросила его в детдом за пару тысяч километров отсюда. Вы хоть представляете, что для матери это значит? Она была в полном отчаянии, в полнейшем! Хотела спасти только Мишу, чтобы он жил!

Антон Остряков осторожно поставил кофе на стол, пододвинул чашку к Кириллу и задал свой вопрос:

— Поэтому Юлия Зотова решила устроить покушение на Аллу Острякову?

Кот психанул, зло посмотрел на Антона, потом на магнитофон.

— Выключай запись начальник, иначе слова не скажу.

Кирилл щелкнул кнопочкой, прерывая запись, с укором посмотрел на Антона. А Кот психовал.

— Начальник, ты что-то не в ту сторону клонишь. Я же русским языком сказал — Юлька тут ни при чем. Это было мое решение — устранить угрозу для дочери. Я вам весь расклад даю, а Юлю не трогай. И, кстати, пошлите уже людей, чтобы ее освободили. Я ее в съемной квартире в ванной запер, чтобы она мне не помешала.

— А чего же вы до сих пор молчали? — вскрикнул Кирилл. — Получается, она сидит там запертая с самого утра?

— И ничего с ней не случится, — кивнул Кот, — целее будет. А молчал, потому что хотел убедиться, что вы ее «под белы рученьки» следом за мною не арестуете.

— Но мы в любом случае привезем ее сюда. Как свидетеля, не переживайте, —поднялся со стула Кирилл. — Я сам поеду и привезу. Антон Витальевич, продолжайте допрос.

Майор Смирнов вышел из кабинета. Антон вместо того, чтобы допрос продолжать, внимательно посмотрел на Кота в наручниках и кинулся следом за Кириллом. Догнал друга в коридоре, почти что к стене прижал.

— Ты что творишь Кирилл? Чего ведешь себя, как мальчишка? Ты начальник следственной группы. Иди продолжай допрос, а Зотову освободят другие люди. Я сейчас отдам распоряжение. Ты вообще зря эту бумагу написал, насчет ребенка. Я много размышлял об этой ситуации. Думал, что Зотова сядет, и куда потом девать пацана? В общем, сам не знаю как, но появилась у меня мысль забрать мальчишку себе, чтобы не сделали из него второго Ножа. Я даже Наташе уже позвонил, посоветоваться. Она, вроде, не против.

— Вот оно, значит, как? — помрачнел Кирилл. — Ты хочешь усыновить своего брата, жена не против. А как же Зотова? Ты за что ее сажать собрался? Знаешь, Антон, до поездки в этот город я не видел в тебе таких черт. Не хочется этого говорить, но похоже, что ты сын своего отца. И не надо обижаться. Решения у тебя очень жесткие. Не увидев девушку, не поговорив с ней, ты уже принял решение, что она плохая мать, плохой человек. Решил отнять у нее сына. А может быть, стоит все-таки для начала узнать ее? Ты же хорошо в людях разбираешься. Что тебе мешает пообщаться с Зотовой?

— Хорошо, давай пообщаемся, — недовольно сделал шаг в сторону Антон. Сильно его разозлило сравнение с Ножом. — Только всё равно, привезти её сюда я пошлю других людей. А мы с тобой сейчас вернёмся в кабинет и продолжим допрос.

Кот беспокойно посмотрел на мужчин, когда они вернулись в кабинет вдвоём.

— За Юлей что, не послали?

— Послали, не волнуйтесь, — кивнул Кирилл. — А мы, пожалуй, продолжим. — Раз уж разговор коснулся вашей дочери, то расскажите нам о ней. Как же так получилось, что столь молодая девушка стала заложницей такой крупной криминальной игры?

— А вот тут ты правильно сказал, — улыбнулся кривой из-за шрама улыбкой Кот. — Именно заложницей она и стала. А я расскажу, всё расскажу. Тебе, начальник, — Зотов поднял руки, до сих пор скованные наручниками, и ткнул пальцем в Антона, усаживающегося за стол и делающего большой глоток кофе. — У тебя, я посмотрю, прямо настрой какой-то против Юльки. Плохой настрой. А я на твою помощь надеялся. Как бы там ни было, ты Мишане ровный родственник.
Я всё с самого начала расскажу. Начну с Юлиного детства, как ей с матерью и с отцом не повезло. Молодой я был, дурной совсем. Сел по глупости, когда Юлька ещё и не родилась. Первый раз освободился, увидел, что Танюха запила, но не думал, что до такой степени. Иначе дочь забрал бы, может, остепенился. Ой, да что обо мне? Получается, что я себя оправдать пытаюсь. Нет оправдания ни мне, ни Танюхе непутевой.

Василий Зотов рассказывал, решив ничего не утаивать, даже про дальнобойщиков рассказал. И Антон Остяков понял, что интуиция его не подвела. Водила, это тоже дело рук Ножа. Юля, хоть и жертва, но явилась этому причиной. Они с Кириллом Зотова не перебивали, слушали внимательно. Только в один момент Антон выглянул в коридор и попросил принести им с майором ещё по чашке кофе. Время приближалось к вечеру, пошли вторые сутки без сна.

Антон слушал Кота с долей иронии, а вот Кирилл прямо переживал. Под конец рассказа не выдержал.

— Что же это получается? Юля так любила этого Антона, что из-за него стала жить с Остряковым? Зачем тогда рожала от Ножа?

— Знаешь, начальник, жизнь не состоит из черных и белых тонов. Антона она, наверное, любила. До поры до времени, пока глаза на него не раскрылись. А парень был хорошим манипулятором. Наговорил Юльке «с три короба», что лучше сам погибнет, что она не обязана... Ну, Юлька и растрогалась. А насчёт Ножа я и сам сначала не понимал. Как такая, как она, смогла полюбить этого нелюдя? Но Юля так плакала, так рвалась на его похороны. И все равно, это не любовь, а привязанность к единственному человеку, который отнесся к ней по-доброму. Вам не понять, у вас есть родня, есть близкие, а у Юльки никого. Вообще никого! Это для нас всех Нож был жестоким авторитетом, для которого человеческая жизнь не стоила и выеденного яйца. А к Юле он по-доброму отнесся. Только с ним она могла поговорить, поделиться, только от него теплоту чувствовала. А куда ей еще идти было? Привязалась она, прикипела, он стал ее семьей. Это уже когда Миша родился, Юля начала понимать, что не хочет растить ребенка в такой обстановке. Она уговаривала Ножа бросить все, уехать и зажить как обычные люди. Глупо, правда?

В дверь постучали. Сразу за этим заглянул опер из следственной группы.

— Зотову доставили. Заводить?

И вот вошла она! Юля старалась бодриться, держать себя в руках, но это мало у нее получалось. Тем более, когда встретилась взглядом с Остряковым-младшим. Девушка побледнела, попятилась, но сидевший в кабинете Кот поспешил дочь успокоить.

— Юль, не пугайся, это старший сын Ножа. Он, оказывается, мент.

— А я и не пугаюсь. Чего мне бояться? — говорила бледная Юля, не сводя глаз с Антона Острякова.

Он тоже девушку разглядывал. Худенькая, в ярком спортивном костюме, с длинными волосами, убранными в обычный хвост, Юля выглядела очень молодо. Больше восемнадцати не дашь. И уж никак она не походила на роковую обольстительницу, из-за которой закрутились трагические события. Антон никак не мог понять, что же такого нашел в этой девушке его биологический отец. Что в ней так снесло Ножу голову?

А вот майор Смирнов, похоже, понимал. Вскочил со стула, кинулся к Юле.

— Да вы не бойтесь так. Вас сюда привезли, как свидетельницу. Сейчас я распоряжусь, чтобы принесли ещё один стул.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ...

НАЧАЛО ТУТ...