Семейный спонсор.

Лена профинансировала брату студию, но узнала шокирующую правду о его планах
— Лена, немедленно помоги Максиму с мастерской! — ворвалась в комнату мать с таким видом, словно случилось что-то невообразимое. — Он гений, а работает в углу как нищий!
Я оторвалась от эскизов и потерла глаза. День выдался тяжелый — сдавала проект для VIP-клиента, миллионера Петрова. Три месяца работы, бессонные ночи, переделки. А теперь дома меня встречает мать с очередными требованиями.
Алла Викторовна стояла посреди комнаты в халате с перьями — реквизит из театральных времен, который она носила дома для создания атмосферы. Лицо красное, глаза горят праведным гневом.
— Мам, какая мастерская? — устало спросила я.
— Как какая? Для Максима! Он художник, ему нужно пространство для творчества! А не этот жалкий угол в гостиной!
Я посмотрела через дверь в сторону гостиной. Максим устроил там настоящий творческий хаос — мольберт, краски, кисти, недоделанные холсты. Весь угол завешан его работами. Абстракция в основном, иногда пейзажи. Ничего плохого, но и ничего выдающегося.
— Мам, у Максима есть место для работы. Зачем тратить деньги на аренду?
— Место? — мать всплеснула руками театральным жестом. — Это не место, это насмешка над талантом! Представляешь, какие шедевры он создаст в нормальной студии? При хорошем освещении, с профессиональным оборудованием?
Я промолчала. Что толку объяснять? Мать считала Максима непризнанным гением еще с художественной школы. Тогда его рисунки вешали на стенд почета, учителя хвалили. Правда, хвалили многих, но мать запомнила только Максимовы успехи.
— Лена, ты же понимаешь! — продолжала она. — У тебя хорошая работа, стабильный доход. А Максим пока только начинает путь к славе. Ему нужна поддержка!
Поддержка... Это слово преследовало меня с детства. Максим всегда нуждался в поддержке. Сначала репетиторы по рисованию, потом художественные курсы, потом дорогие материалы. И все это я оплачивала со своей зарплаты.
— Сколько стоит эта мастерская? — спросила я, уже зная, что проиграла.
Мать расцвела:
— Всего тридцать тысяч в месяц! За такие деньги — прекрасная студия в центре, большие окна, северный свет! Максим уже присмотрел!
Тридцать тысяч. Треть моей зарплаты. А еще коммунальные, продукты, мамины лекарства...
— Мам, я подумаю, — ответила я, хотя мы обе знали, что это означает согласие.
Мать удовлетворенно кивнула и вышла, оставив меня наедине с мыслями. Я вернулась к эскизам, но сосредоточиться не получалось. В голове крутились цифры: тридцать тысяч за мастерскую, плюс материалы, плюс неизбежные «срочные нужды» Максима.
Вспомнилось детство. Мне было десять, Максиму семь, когда мать впервые заявила: «Лена, ты старшая, должна помогать братику». Помогать с уроками, делиться игрушками, уступать в спорах. «У Максима творческая натура, он чувствительный», — объясняла мать.
Чувствительный Максим тем временем мог устроить истерику, если ему не покупали новый набор красок. А я должна была понимать и поддерживать.
В школе я училась на отлично — родители этого даже не замечали. Зато когда Максим принес четверку по рисованию, устроили настоящий праздник. «Наш художник растет!» — ликовала мать.
После школы поступила в институт дизайна на бюджет. Мать гордилась, но по другой причине: «Лена будет зарабатывать, сможет помочь Максиму развивать талант».
И я помогала. Оплатила ему частные уроки живописи у известного художника. Купила профессиональные краски, кисти, холсты. Когда Максим захотел учиться в Италии, я взяла кредит и отправила его на месячные курсы во Флоренции.
Результат? За пять лет творческой карьеры Максим не продал ни одной картины. Ни одной! Зато регулярно участвовал в групповых выставках начинающих художников, где его работы висели рядом с творениями студентов и пенсионеров.
Тут в спальню заглянул сам виновник моих размышлений.
— Сестренка, мам сказала, ты согласилась с мастерской! — Максим сиял. — Представляешь, какой прорыв меня ждет? Я уже чувствую вдохновение!
Он выглядел как всегда — растрепанные волосы, джинсы в краске, футболка с надписью «Art is life». В руках держал планшет с фотографиями студий.
— Посмотри, какая красота! — он ткнул пальцем в экран. — Высокие потолки, огромные окна, деревянные полы! Настоящее творческое пространство!
Я взглянула на экран. Студия действительно впечатляла — светлая, просторная, с панорамными окнами. Такие обычно снимают фотографы для глянцевых съемок или успешные художники с мировым именем.
— Максим, может, начнем с чего-то поскромнее? — осторожно предложила я. — Есть варианты подешевле?
Лицо брата тут же вытянулось.
— Лена, ты не понимаешь! Творчество требует соответствующей атмосферы! Как можно создавать шедевры в каком-то подвале?
— Ван Гог творил в нищете, — заметила я.
— Ван Гог был сумасшедший! — возмутился Максим. — А я нормальный человек, который хочет работать в достойных условиях!
Он плюхнулся в кресло и принял страдальческий вид.
— Знаешь, иногда мне кажется, ты просто завидуешь моему таланту. У тебя техническая работа — чертежи, расчеты, никакого полета фантазии. А у меня искусство, душа, творческий порыв!
Я сжала кулаки. Техническая работа? За этими «чертежами» стояли месяцы труда, бессонные ночи, постоянное обучение новым программам. Каждый проект — это головоломка, где нужно учесть пожелания заказчика, особенности помещения, бюджет, строительные нормы.
— Максим, я не завидую. Просто считаю деньги. Тридцать тысяч в месяц — это серьезная сумма.
— Сестренка, ну что ты как бухгалтер? — он мягко улыбнулся. — Разве можно измерять искусство деньгами? Я создаю красоту, а ты думаешь о копейках!
В этот момент в спальню вошла мать с чашкой чая и печеньем на подносе.
— Максимочка, не расстраивайся! — она поставила поднос перед сыном. — Лена поймет, какая это возможность! Представь, через год у нас в семье будет знаменитый художник!
Максим оживился:
— Точно! Мам, а ты помнишь, что говорил Петр Иванович на выставке молодых талантов? Что у меня особый взгляд на мир!
— Конечно помню! — мать всплеснула руками. — Такой авторитетный искусствовед, а как отзывался о твоих работах!
Продолжение рассказа читайте в комментариях! ⬇️👇