МАТ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ

Мама тоже могла в сердцах сказануть. Здесь, думаю, больше получалось от тяжести жизни. Детство, отнятое войной, безотцовщина, тяжкий, полукаторжный труд в советской деревне. Раннее вдовство. Хотя, может, я оправдываю. Не знаю.

Не поверите, в близком кругу своего бытия знаю единственного человека, который в жизни не произнес матерного слова. Ни одного. Единственного! Взрослый, дружим тридцать лет. Он от меня каких только оборотов не слышал, я от него ни единого подцензурного слова. Спрашиваю: почему? Говорит, мне это не интересно и не нужно. Признается, что даже в острые минуты гнева, раздражения в голову ничего матерщинного не приходит. Тем более из головы не выходит.

Но в моей «ненормированной» жизни есть одно незыблемое правило. Красная линия. Мат не должен звучать от публичных людей в публичных пространствах. Это как сцена в театре. С нее никогда не должна звучать брань. Никогда и нигде. И доводы наподобие таких, что если он есть в жизни, то почему его не может быть на сцене, считаю беспомощными. Сцена примерно на 1 метр 20 сантиметров выше зрительского зала. Выше и точка.

Недавно попался на глаза ролик, где певица Слава на всех падежах поносит коллегу по певческому цеху Ларису Долину. Последней, считаю, справедливо, достается за нечистую и явно нечестную игру с продажей квартиры. Благодаря которой имя хорошей вокалистки Долиной стало нарицательным и разошлось на едкие мемы.

Все можно и нужно сказать в адрес Долиной по этому поводу. Но не тиражным матом от публичного человека.

Когда ты на камеру или в социальных сетях переходишь на «отборный», сразу проигрываешь. Показываешь свою слабость и уязвленность. А оппоненту и всем умным людям видна степень твоей задетости. Было не мимо, справедливо думают они. Не мимо…

Ты можешь десять раз в привате сказануть, как твоя душа желает. Но только в привате или узком кругу «революционеров».

В советские времена было делом немыслимым, чтобы певица Шульженко крыла в газете бранью свою соседку — певицу Воронец, например. И дело здесь не в том, что тогда не было социальных сетей, интернета и прочих видосов.

Людям, стоящим на том Олимпе жизни и искусства, это в голову не могло прийти. После третьей рюмочки или даже после первой, в запале, гневе и сердцах — запросто. А с общественной сцены — никогда в жизни. Вес у слов разный. Когда дома, он один, когда в газете или интернете — вес совершенно другой. Тяжелее становится. И в разы ответственней. #Ярошенко