Валерий Петрович сначала думал — телевизор у соседей сломался. Бывает же: настроишь громкость, а она скачет сама по себе. Тогда ещё посмеивался про себя: «Ну и техника нынче пошла!»

Но прошёл день. Второй. Третий.

Вой не прекращался.

— Слышите? — спросил он Галину Ивановну из сорок второй, когда столкнулись в лифте.

— Ещё как слышу! — та аж передёрнулась. — Жуть какая-то. И днём, и ночью. Будто кто-то... ну, вы понимаете.

Понимал. Теперь Валерий Петрович отлично понимал, что это не телевизор.

Это был кто-то живой.

Ирина и Константин из сорок пятой уехали в отпуск неделю назад. Чемоданы таскали, смеялись, обсуждали. Обычная молодая пара — она программист, он в какой-то фирме крутится.

Тихие. Приличные.

Валерий даже иногда завидовал им по-доброму. Вот живут же люди — без склок, без пьянок, без воплей матерных в три утра.

А теперь вот этот вой.

— Может, кондиционер барахлит? — предположила соседка снизу, Анна Владимировна. — У меня в прошлом году так выл, пока не сломался окончательно.

Но Валерий качал головой. Кондиционер не воет так.

К четвёртому дню терпение лопнуло.

Не только у Валерия — у всего подъезда.

— Да что там творится?! — возмущалась баба Клава с первого этажа, размахивая руками. — Спать невозможно! Есть невозможно! Даже «Поле Чудес» посмотреть не смогла — всё этот вой перекрывает!

Люди собрались у лифта.

— Участкового вызывать надо, — предложил дед Семёныч из тридцать восьмой.

— А толку? — фыркнула Галина Ивановна. — Придёт, постучит, не откроют — и всё. Их же нет дома!

— А может, они уже приехали? — неуверенно протянула молодая мамаша с коляской.

Валерий посмотрел на лица соседей. И понял: надо что-то делать.

Номер Ирины он выпросил у консьержки. Долго уговаривал, объяснял ситуацию, даже пообещал шоколадку принести.

— Алло? — голос в трубке звучал расслабленно, по-отпускному.

— Ирина? Это Валерий Петрович, ваш сосед снизу. Извините, что беспокою, но...

— А что случилось? — тон мгновенно изменился.

— У вас в квартире... кто-то воет. Уже четвёртый день. Весь дом с ума сходит.

Пауза. Долгая такая пауза, что Валерий даже подумал — связь оборвалась.

— Ирина, я понимаю, что это неловко, но можно как-то... ну, ключи где-то оставили? Или родственникам дали?

Ещё одна пауза.

— Ключи у моей мамы. Но зачем вам...

— Потому что если мы не зайдём, — Валерий сглотнул, — боюсь, там кто-то умрет.

Мать Ирины приехала через два часа
Валентина Сергеевна оказалась женщиной решительной. Из тех, что не задают лишних вопросов, а делают.

— Ну и что тут у вас случилось? — спросила она, едва выйдя из лифта.

— Сюда, — Валерий кивнул на дверь сорок пятой.

Валентина Сергеевна приложила ухо к двери. Лицо её вытянулось.

— Господи... Ира что, собаку завела? Она же всегда говорила, что не любит животных.

— Какую собаку? — не понял Валерий.

— Ну а кто ещё так может выть?

И тут до него дошло. Конечно! Как он сам не догадался? Этот протяжный, надрывный звук... Это же собачий вой. Но откуда?

Дверь открылась легко
Квартира встретила их тишиной. Странной, звенящей тишиной после многодневного воя.

— Есть тут кто? — позвал Валерий.

Ответом стал слабый скулёж из дальней комнаты.

То, что они увидели, заставило Валентину Сергеевну прижать руку к груди, а Валерия — выругаться в голос.

На полу лежала собака. Овчарка. Или что-то похожее на овчарку — если бы не торчащие рёбра и ввалившиеся глаза.

— Боже мой, — прошептала Валентина Сергеевна. — Боже мой...

Валерий подошёл ближе. Пёс даже не попытался встать. Только хвостом едва шевельнул и посмотрел такими глазами... Валерий видел такие глаза только раз в жизни — у своего деда, когда тот умирал в больнице.

Вода. Срочно вода
— У вас есть что-нибудь... ну, чтобы напоить? — Валерий метался по пустой кухне.

Миска стояла в углу. Сухая. Вылизанная до блеска.

— Вот же сволочи! — не выдержал он. — Ну как можно?!

— Валерий Петрович, не кричите, — тихо попросила Валентина Сергеевна. — Давайте лучше поможем.

Пёс пил жадно. Долго. Как будто пытался напиться за всю неделю сразу. Потом лёг обратно и закрыл глаза.

— Жив ещё? — испуганно спросила Валентина Сергеевна.

— Дышит, — Валерий аккуратно положил руку на худые рёбра.

Что делать? К ветеринару? Но где его найти в воскресенье? И как туда тащить полумёртвую собаку?

— Я его к себе заберу, — сказал Валерий вдруг. — Сейчас. Пока он совсем не...

Валентина Сергеевна кивнула:

— Правильно. Я дочери позвоню. Пусть знает.

Разговор с отпускниками
— Что значит — забрал?! — голос Ирины из динамика телефона был пронзительным. — Какое он имел право?!

Валерий слушал разговор матери с дочерью, сидя на полу своей квартиры. Пёс лежал рядом, укрытый старым пледом. Дышал. Это уже хорошо.

— Ира, там собака умирала, — терпеливо объясняла Валентина Сергеевна. — Понимаешь? Умирала от голода и жажды.

— Но мы же оставили корм! Целую миску! И воду тоже!

— Какую миску, доченька? Какую воду? Я сама видела — там всё сухое. Вылизанное.

Пауза. Долгая такая пауза, что Валерий подумал — связь оборвалась.

— Мы оставили, — голос Ирины стал тише. — Я точно помню. Константин насыпал корма. Я воду налила. Мы же не изверги какие-то...

— Ирочка, но корм закончился. Вода испарилась. Неделя прошла. Целая неделя!

Вот тут Валерий не выдержал. Встал, взял трубку:

— Ирина? Это Валерий Петрович. А вы не думали, что собаку нужно выгуливать, да и вообще она могла погибнуть?

— Слушайте, — тон Ирины стал резким, — я не понимаю, какое вообще вы имели право лезть в чужую квартиру! Это нарушение! Я могу в полицию обратиться!

Валерий посмотрел на пса. Тот приоткрыл глаза, словно слушал разговор.

— Обращайтесь, — сказал Валерий спокойно. — Заодно объясните им, почему у вас дома собака неделю без еды сидела.

Гудки.

Соседи разделились
К вечеру весь подъезд гудел, как потревоженный улей.

— Правильно сделал Валерий Петрович! — кричала баба Клава. — Я бы сама того... как его... этому Константину по башке дала!

— А вот интересно, — ехидно заметила Галина Ивановна, — если бы у вас в квартире кто-то шарился, пока вас нет, вы бы как к этому отнеслись?

— Да при чём тут шарился?! Там живое существо погибало!

— Всё равно это нарушение. Вторжение называется.

Валерий слушал споры через дверь и усмехался. Люди... Вечно им нужно на кого-то показать пальцем. На правых и виноватых разделить.

А пёс тем временем съел полмиски каши. Медленно, осторожно, но съел. И даже

Будет жить.

Возвращение
Ирина с Константином вернулись на три дня раньше запланированного срока.

Валерий услышал их голоса в коридоре ещё с утра. Громкие. Нервные.

— Где наша собака? — требовательно спросила Ирина, когда он открыл дверь.

— Ваша? — Валерий удивился. — А откуда она у вас взялась, эта «ваша»?

— Это неважно! — Ирина была красная от злости. — Важно, что вы не имели права её забирать!

За её спиной стоял Константин. Молчал. Смотрел виновато.

— Проходите, — Валерий отступил в сторону. — Посмотрите на «вашу» собаку.

Пёс лежал на старом ковре у батареи. Чистый, накормленный, но всё ещё худой. Увидев Ирину, не вскочил, не залаял радостно. Просто посмотрел. И опять опустил голову.

— Бобик! — позвала Ирина. — Бобик, ко мне!

Собака не шевельнулась.

— Его зовут не Бобик, — тихо сказал Константин.

— А как? — обернулась к нему Ирина.

— Рэкс. Мы же, мы же его Рэксом называли.

Валерий внимательно посмотрел на Константина. Что-то в его голосе почудилось... Какая-то неуверенность. Наверное, вина.

— Откуда у вас собака? — спросил он прямо.

И тут Константин сломался.

— Подобрал, — выдохнул он. — На улице. Он голодный был, замерший. Я не мог просто пройти мимо...

— Костя! — одёрнула его Ирина.

— Что «Костя»?! — взорвался он. — Ты же сама знаешь! Ты же видела, какой он был! И что мы должны были — бросить его опять?

— Мы договорились! — Ирина побледнела. — Временно! Только переждать зиму!

Валерий посмотрел на собаку. Рэкс лежал и смотрел на Константина. В глазах — ни радости, ни злости.

Как будто пёс понял: его уже предавали однажды.

Заявление
— Я подаю заявление в полицию, — сказал Валерий на следующий день.

Ирина и Константин снова пришли с требованием вернуть собаку и сидели у него на кухне. Она — с каменным лицом, он — мял в руках какую-то бумажку.

— На что будете жаловаться? — холодно спросила Ирина. — На то, что мы нашей собаке корм оставили?

— На жестокое обращение с животными, — Валерий отхлебнул чай. — Статья есть такая. До пяти лет дают.

— Пять лет?! — Константин побледнел.

— Костя, не слушай его! — Ирина схватила мужа за руку. — Он блефует. Какие пять лет? За что?

— За то, что собаку неделю без еды оставили, — Валерий поставил чашку. — Вы же не дикари. Понимаете, что живое существо каждый день есть должно?

— Мы оставили еду! — взвизгнула Ирина. — Сколько раз повторять?!

— Миску. Одну миску на неделю.

— Этого должно было хватить.

— На день. Максимум на два. А воду?

Тишина.

— Вот то-то и оно, — вздохнул Валерий. — так что, идите домой.

К утру у подъезда стояла целая толпа. Какие-то журналисты опрашивали соседей.

— Как такое вообще возможно? — кричала худая тётка в розовой куртке. — В центре города! В приличном доме!

— Животных бросать — это преступление! — подхватывала другая. — Садить таких нужно!

Валерий смотрел в окно и качал головой. Откуда они узнали? Кто слил информацию?

Ультиматум
Ирина пришла вечером. Одна. Глаза красные, руки дрожат.

— Уберите их, — попросила она. — Ну что вы как дикий? Зачем журналистов привлекли?

— Я никого не привлекал, — Валерий пропустил её в квартиру. — Само как-то получилось.

— Само?! Да меня уже вся страна знает! В интернете ролик выложили! «Живодёрка из Москвы»! Вы понимаете, что творите?

Рэкс поднял голову, посмотрел на Ирину. И отвернулся.

— Понимаю, — кивнул Валерий. — А вы понимали, что творили неделю назад?

— Мы же не специально! — Ирина заплакала. — Мы думали... мы думали, ему будет нормально. Мы корм оставили, воду.

— Одну миску.

— Ну не знали мы! Никогда собак не держали! Откуда нам знать, сколько им нужно?!

— А спросить? У ветеринара? В интернете почитать?

— Некогда было! Самолёт через час улетал!

Валерий посмотрел на неё внимательно. Плачет. Искренне. Но...

— Значит, самолёт важнее живого существа?

— Да что вы ко мне привязались?! — взорвалась Ирина. — Константин его подобрал! Константин уговорил оставить! Я вообще против была!

— Ага. А в отпуск поехали вместе.

— При чём тут отпуск?!

— При том, что собаку оставили вместе. Ирина замолчала. Вытерла глаза.

— Что вы хотите? — спросила тихо. — Денег? Сколько?

— Я хочу, чтобы Рэкс остался у меня.

— Что?!

— Официально. Чтобы вы отказались от него.

— Хорошо, — Ирина вытерла лицо рукавом. — Хорошо. Но тогда никакой полиции. Никаких заявлений.

— Договорились.

Детское воспоминание
— Знаете, — сказала Ирина вдруг, — у меня в детстве хомяк был. Хомячок маленький, пушистый. Мурзик звали.

Валерий ничего не ответил. Слушал.

— Мне тогда лет семь было. Мама купила клетку, корм, поилку. Я так радовалась! Каждый день с ним играла, кормила, чистила клетку.

Ирина замолчала. Смотрела на Рэкса.

— А потом поехали к бабушке на дачу. На неделю. Я про Мурзика забыла. Совсем забыла. Как будто его и не было вовсе.

Валерий понял, к чему она ведёт.

— Когда вернулись... он лежал в клетке. Мёртвый. Мама сказала — от жары умер. Но я знала. Знала, что от голода. И жажды.

Слёзы снова потекли по её щекам.

— Мне мама новую игрушку купила. Чтобы я не расстраивалась. А я не хотела никаких игрушек. Я хотела, чтобы Мурзик был живой.

— И что? — тихо спросил Валерий.

— А то, что я поклялась тогда — никогда больше не заводить животных. Никого живого. Потому что я опять забуду. Опять что-то случится.

— А Рэкса Константин притащил, — продолжала Ирина. — Говорит — на время. Пока хозяина не найдём. Или собачий приют. И я подумала — может, это судьба? Может, пора простить себя за Мурзика?

— И поехали в отпуск.

Ирина встала с дивана, подошла к Рэксу. Протянула руку.

— Прости меня, — прошептала она. — Прости, что я снова не смогла.

Собака обнюхала её руку. И лизнула.

Документы
Через неделю Ирина принесла бумагу.

— Вот, — протянула бумагу Валерию. — Официальный отказ от права собственности на животное. Рэкс теперь ваш.

Валерий взял листок, но не стал читать..

Рэкс лежал у окна. Греться на солнышке любил. Услышав голос Ирины, поднял голову, но не подошёл.

— Он на меня не обижается? — спросила она тихо.

— Не знаю, — честно ответил Валерий. — Но злости в нём нет. Это точно.

— А можно я его поглажу?

Валерий кивнул. Ирина подошла к Рэксу, опустилась на колени. Осторожно провела рукой по голове.

— Прости меня, мальчик, — прошептала. — Прости дурочку.

Собака терпеливо переносила ласку. Не отстранялась, но и не льнула.

Полгода спустя
Звонок в дверь раздался в субботнее утро. Валерий открыл — на пороге стояли Ирина и Константин. С пакетом чего-то вкусно пахнущего.

— Привет, — неуверенно сказала Ирина. — Мы... хотели навестить Рэкса. И вас. Если можно.

— Проходите, — Валерий отступил в сторону.

Они выглядели по-другому. Спокойнее что ли. Константин даже загорел немного.

— Как дела? — спросил Валерий, провожая их на кухню.

— Лучше, — ответила Ирина.

Рэкс вошёл на кухню. Увидел гостей, помахал хвостом. Дружелюбно. Без напряжения.

— Рэкс! — обрадовался Константин. — Привет, дружище!

Собака подошла, дала себя погладить. Даже лизнула руку.

— Он простил нас, — удивилась Ирина.

— Собаки не держат зла, — сказал Валерий. — В отличие от людей.

Чай втроём
За столом было тихо и уютно. Ирина разливала чай, Константин рассказывал анекдоты, Валерий слушал и думал — а ведь хорошие люди. Просто... растерянные. Испуганные жизнью.

— Знаете, — сказала Ирина, поглаживая Рэкса, который улёгся у её ног, — я купила рыбок.

— Рыбок? — удивился Валерий.

— Золотых. Аквариум большой поставила. Компрессор, подогрев, всё как надо. И график составила — когда кормить, когда воду менять.

— И как оно?

— Первый месяц каждый день проверяла — живые ли. По десять раз на дню подходила. А сейчас уже привыкла. Даже имена им дала.

— Это хорошо, — улыбнулся Валерий. — Значит, лечитесь.

— Лечимся, — согласилась Ирина. — Медленно, но лечимся.

Рэкс лежал между ними троими и тихо сопел. Довольный, сытый, согретый.

Счастливый.

Теперь Ирина с Константином приходят каждые выходные. Приносят вкусности, рассказывают новости, играют с Рэксом.

А тот встречает их как старых друзей — тепло, но без восторгов.

Иногда Валерий смотрит на эту картину и думает: а ведь то, что случилось полгода назад, — это не катастрофа была.

Это было спасение. Для всех.


Котофеня 


#рассказы