О щенках нашей собаки Динки

Совсем недавно в Группе была моя заметка о наших собаках, и я пообещала рассказать, как мы пристраивали щенков нашей собаки Дины. Возможно, для нашего времени эта история покажется ужасной, но и теперь многие владельцы, искренне любящие своих питомцев, сами того не понимая, портят жизнь и им, и себе, и потомству своих любимцев своей фанатичной любовью, не задумываясь о том, что любовь может как возвеличить, так и сократить жизнь. Единственным оправданием наших действий может служить то, что тогда «время было такое» и слепая вера нашего отца в свою мечту. Судите сами.
У нашей собаки Дины щенки рождались три раза. Тогда об операции стерилизации собак кое-кто, может, и слышал, но делали такие операции своим питомцам единицы. Во всяком случае, среди наших знакомых таких не было.
Я уже писала о том, как упорно отстаивал наш отец своё представление о том, что наша собака дворовой породы Дина – настоящая овчарка. Выдвигаемые оппозицией справедливые сомнения в её породе отцом начисто отвергались. Подумаешь, ростом не особо вышла, и уши в разные стороны торчат, загибаясь на концах – это оттого, что детство было тяжелое. Окрас-то овчарочий, чепрачный! И отец задумал «восстановить породу» - повязать Динку с немецким кобелём. Вот тогда, думал он, никто не усомнится в её породе – щенки сами за себя скажут. Ничего не смысля ни в генетике, ни в селекции, отец упорно шёл к своей цели. Не потому, что он не любил Динку. Он её обожал, и, наверное, в глубине души понимал, что никакая она не овчарка – его давняя мечта, но упорно доказывал своё. Честно, нам со старшей сестрой было всё равно, какой Динка породы и есть ли в ней порода вообще. Мы просто её любили за весёлый нрав, компанейский характер и доброту, которая распространялась не только на нас, членов её семьи, но и на всех наших знакомых и даже на нашу кошку Катю и ее котят.
Короче, в отношении Динки отец пребывал в состоянии добровольного заблуждения. Всё бы ничего, но, не найдя в ближайшей округе кобеля нужной породы (нет, кобелей было много, но их хозяева почему-то не соглашались вязать их с нашей Динкой), отец договорился с одним из наших соседей, у которого имелся кобель – помесь лайки с овчаркой,- свести с ним нашу Динку. То, что кобель по кличке Дик серого окраса и сам не был чистокровным, отца не смущало. Главное – у него на голове торчали правильно поставленные, треугольные острые уши – главный признак «настоящей овчарки». И свадьба состоялась.
Отходив положенное количество времени с растущим не по дням, а по часам животом, Динка родила. Ей в ту пору исполнилось уже три года. До того она довольствовалась тем, что пестовала котят нашей кошки, таская их из кошачьего картонного «домика» к себе на постилку. Роды пришлись по закону подлости на праздничный день – 1 мая. Отец со старшей моей сестрой уехали навестить родню в другой город. Я была в квартире одна, н считая Динки и Кати, нашей кошки. Ни я, ни Катя ничем не могли Динке помочь. К счастью, роды прошли благополучно. Всего на свет появились трое щенков: Крупный серый, как его отец, чепрачный поменьше, в Динку, и черный с подпалом, совсем маленький, размером с Катькиного котёнка. И тут начались сложности. Динка не приняла последнего щенка. Как ни старалась я подсунуть его ей под брюхо и выдавить ему в рот молоко, ничего не получалось. Динка вставала, стряхивая на постилку присосавшихся к ней новорождённых, отходила в сторону и снова ложилась. Щенок, в свою очередь, не делал никаких попыток пососать мать. Я догадалась, что у него не развился сосательный рефлекс, самый главный для новорожденных, и собака это поняла. Он был обречён на медленную смерть от голода. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что щенка мне пришлось утопить, другого способа избавить его от мучений и непрекращающегося ни на минуту голодного крика у меня не было. Никому не пожелаю пережить то, что переживала в тот момент я. Этого впечатления мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Динка пропажу щенка как будто и не заметила.
Шли дни, щенки (мальчик и девочка) росли, но желающих заполучить их в качестве домашнего питомца почему-то не находилось. Потенциальные хозяева, взглянув на Динку, хмыкали и уходили с пустыми руками. Стало понятно, что сами мы с пристройством щенков не справимся. Скрепя сердце, отец со старшей сестрой посадили щенков в сумку и увезли на Птичий рынок. Промаявшись там почти целый день, отдали щенков какому-то парню, который заверил их, что быстро щенков пристроит. Вернулись отец и сестра мрачными и расстроенными. Понятно было, что проследить дальнейшую судьбу Динкиных первенцев нам не удастся. А я, оглядываясь назад, теперь понимаю, что за участь ждала наших маленьких питомцев.
Сама Динка исчезновением щенков, казалось, не озаботилась, а, наоборот, обрадовалась обретённой свободе.
После этого отец получил от нас строгое указание следить за Динкой как агент КГБ за шпионом, и чтобы больше никаких щенков! Отец соглашался. Вроде он понимал, что эксперимент не удался и следует смириться с тем, что у его Динки щенков больше не будет. Но, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает. Года через два, когда страсти вокруг Динкиного потомства почти совсем улеглись, отец, видно, расслабившись и потеряв бдительность, на одной из прогулок в «опасные дни» отпустил Динку с поводка. Потом он оправдывался тем, что никаких собак в поле зрения не наблюдалось, а ему было жаль всё время водить Динку на поводке. Зато Динка не дремала. Откуда взялся эрдельтерьер, тоже гулявший с хозяйкой без поводка, отец так и не понял. Радостные собаки оставили хозяев и, не взирая на их призывы, побежали к роще, которая начиналась сразу за нашими домами. До вечера отец и хозяйка эрделя бегали по округе, призывая беглецов вернуться. Позже к ним присоединились мы с сестрой, вернувшись с работы. Всё напрасно. Набегавшись и наигравшись вволю, беглецы пришли сами, когда было уже далеко за полночь. Счастье, что к их компании не присоединились другие кобели, которых в округе было предостаточно. Наверное, они были заняты какими-то своими делами.
В результате прогулки на свет в своё время появились пять очаровательных щенков чепрачного окраса с квадратными мордахами. Нам оставалось только ждать, что же из них вырастет и снова пытаться пристроить Динкино потомство в хорошие руки. Слабая надежда на то, что щенки будут похожи на отца, развеялась по мере того, как они подрастали и стали походить на непонятной породы собак с бородатыми мордами-чемоданами. История с пристройством повторилась почти один в один с первым помётом. Все щенки, исключая одного, для которого всё-таки нашёлся хозяин в соседнем с нашим доме, отправились на Птичий рынок. Интересно, что из щенка, попавшего в соседний дом, вырос некрупный пёс на приземистых лапах со слегка курчавой шерстью, «бородой» и висящими по бокам головы ушами не то гончей, не то спаниеля.
Не буду описывать долгую беседу на темы морали, которую мы с сестрой провели с отцом. Да он и сам был расстроен и подавлен. Ещё долгих три года отец бдительно следил за Динкой, не спуская её с поводка даже тогда, когда опасность забеременеть ей не грозила.
Но… Опять «но». В один далеко не прекрасный вечер отец гулял с Динкой и заметил, что к ним с явно выраженными любовными намерениями приближается Жук – черно-белый крупный кобель лайки, известный всей округе как отчаянный лавелас. Хозяин, неосмотрительно отпустивший его с поводка, поздно заметил опасность. Собаки рванули друг к другу со все силой, на какую были способны. Динкин поводок выскользнул у отца из руки, а сам он еле удержался на ногах. И история с погоней повторилась с той разницей, что хозяина Жука едва не разбил инфаркт, когда его любимец скрылся из вида вместе с Динкой. Зная темперамент своего кобеля, хозяин уже нарисовал в уме страшные картины того, как собаки убегают в рощу и теряются там, или, наоборот, в любовном порыве выбегают на проходящее рядом шоссе и гибнут под колёсами машин. К счастью, сценарий, нарисованный хозяином Жука в своём воображении, не осуществился. Набегавшись вволю, собаки дали себя поймать и развести по домам. На этот раз плодом собачьей любви стал единственный крупный чёрный щенок. Увы (или даже хорошо для него), он родился мёртвым после долгих мучительных родов. Динке было на тот момент восемь лет. После родов она долго лечилась от воспаления и больше щенков, к нашему облегчению, иметь не могла.
Автор - Татьяна Викторова (Лохтева)