Собака. Белая, крупная. Её шерсть на животе была испачкана, в крови.

– Мам, позже перезвоню! – коротко бросил Артём в трубку и с силой дёрнул руль вправо, одновременно вдавив тормоз.

Машина резко дёрнулась, чуть не потеряв равновесие, и затормозила у самого края дороги. Мимо, не скрывая раздражения, проносились другие автомобили — сигналы, недовольные крики. Один водитель даже резко притормозил, открыл дверь и выкрикнул:

– Ты где права взял, гонщик хренов?

– Где надо, там и взял, – огрызнулся Артём, уже выбравшись из машины. Ему было не до перепалок — глаза его были прикованы к обочине, к живому комку боли, что лежал на пыльной земле.

Собака. Белая, крупная. Её шерсть на животе была испачкана в крови. Она дышала тяжело, с хрипами, словно каждый вдох отдавался внутри болью.

Он видел, как минутой ранее двое неизвестных вытащили её из джипа, утащили за лапы в сторону и бросили, как мешок с ненужным хламом. А потом — в машину и газ в пол.

Тот же самый чёрный джип, который ещё пять минут назад вильнул перед ним на встречку, чуть не спровоцировав аварию. Тогда Артём и выругался: от таких всегда можно ждать беды. И вот — последствия этой беды лежат прямо перед ним.

Он присел рядом с собакой. Осторожно, едва касаясь, провёл ладонью по её голове.

– Эх и угораздило тебя, бедолага... – прошептал он.

Пёс поднял взгляд. И в этих глазах было... не просто страдание. Там было что-то большее. Как будто он понимал безысходность своего положения. Как будто прощался и уже не ждал, что вдруг найдётся хоть один человек, который ему поможет.

Артёму захотелось выть, как волку. Вместо этого он стиснул зубы и тихо сказал:

– Держись. Я тебя здесь не оставлю.

Пёс едва заметно вильнул хвостом. А потом закрыл глаза.

– Нет-нет, только не это!

Артём вскочил, вытер ладонью слёзы, бросился к багажнику, вытащил из него старую, но чистую простыню, вернулся и осторожно завернул собаку. На руках перенёс её в машину и аккуратно уложил на заднее сиденье.

Он вжался в кресло и нажал на газ так сильно, как не нажимал никогда в жизни. Скорость давно вышла за пределы разрешённого, но ему было плевать. Он был хорошим водителем, аккуратным. Всегда соблюдал правила. Но не сегодня. Сегодня его дорога пролегала между жизнью и смертью.

– Успеть... Только бы успеть...

Он смотрел на навигатор: до ветеринарной клиники оставалось чуть больше десяти километров. А собака всё так же не открывала глаза.

Когда он почти въехал в черту города — перед ним, как из воздуха, вырос гаишник и "помахал" ему полосатой палочкой. Вальяжный, уверенный, как будто ждал именно его.

«Серьёзно?.. Ну только не сейчас..»

Мысль промелькнула — проехать мимо. Но он знал: будет только хуже. Сжал зубы и съехал на обочину.

– Лейтенант Гришин, – представился тот. – А вы куда так летите, гражданин? Ограничения у нас не для красоты.

– Понимаю... Но у меня серьёзная причина.

– Да у всех тут причина. Кто на поезд, кто на роды. У вас что?

– Загляните на заднее сиденье.

Гришин бросил взгляд — и брови уехали вверх.

Минут через пять по направлению к городу уже мчались две машины: патрульная с мигалками и старенький седан.

– У меня у самого алабай, – сказал инспектор перед тем как прыгнуть в патрульную машину. – Пёс – это не просто животное. Это и член семьи и верный друг. Поможем.

Когда они добрались до «ВетЗаботы», лейтенант придержал дверь и коротко кивнул:

– А того, кто это сделал, мы найдём. Камеры у нас, слава богу, есть.

– Спасибо, – выдохнул Артём и, не теряя ни секунды, понёс свою подопечную внутрь клиники. Только бы успеть...

***

С тех пор, как Артём, на обратной дороге с командировки, подобрал на обочине сбитую собаку, прошла неделя.

– Сильная девочка, – сказал ветеринар, разглядывая рентген. – Переломов нет. Позвоночник цел. Есть ушибы, но жить будет. Если бы осталась на дороге – точно бы не выжила.

В клинике она шла на поправку. Постепенно приходила в себя. Артём всё это время приезжал, звонил, беспокоился, спрашивал, когда можно будет забрать. А когда разрешили — привёз её домой.

– Лиза, послушай, – сказал он жене. – Я не могу её оставить. Если начал, надо довести до конца. Она поживёт с нами, пока не восстановится, а дальше будем думать куда её пристроить. Надеюсь, ты не против?

– Я не возражаю... Но кто с ней будет сидеть? Я работаю, ты по командировкам...

– Пока не знаю. Но мы не можем её сейчас бросить. Больше ей никто не поможет. Только мы.

Лиза молча кивнула. Она всё понимала.

Собака, которую Артём назвал Белкой — за белую шерсть и какой-то упрямый взгляд — медленно шла на поправку. Очень медленно. И вот как Врач это объяснил:

– Ей больше десяти лет. Возраст солидный. Повезло, что вы её подобрали. А восстанавливаться она будет долго, организм уже не тот, сами понимаете. Терпения нужен вагон.

Артём терпел. Лиза — тоже. У них была ипотека. Работа — от рассвета до заката. Нельзя ни отпуск взять, ни приболеть. Вот и крутились, как белки в колесе. Всё ради «будущего». Чтобы с банком рассчитаться. Чтобы ребёнка завести. Чтобы выдохнуть наконец.

***

В деревню к матери Артём почти не ездил. Всё время — в делах. Даже когда она звонила и просила заехать, хотя бы на выходные.

– Артём, может, заедете? Я вареников налепила, борща сварю, котлетки сделаю.

– Мам, извини. Снова не получится. Командировка.

– Понимаю… Но ты, как решишь, скажи заранее. Я стол соберу.

Проходили недели. Месяцы. Визита всё не было. Только редкие звонки по вечерам, короткие и уставшие. Он сам понимал, что так нельзя. Что мама — одна. И другой не будет. Но у жизни и обстоятельств на это было своё мнение.

В какой-то момент она попросила привезти стеклянные банки. Якобы — для закруток. Но Артём знал — дело не в банках. Просто она хотела увидеть сына. И он даже согласился. Но... всё снова пошло не по плану. Пришлось передавать банки с таксистом.

Мать поблагодарила, конечно. Но голос у неё был грустный. Банки — были лишь поводом.

– Мам, я скоро приеду, обещаю.

Но и потом не приехал. У Артёма, внезапно, появилась Белка которую нужно было: кормить, колоть, менять пелёнки. Лиза, благо, работала рядом, иногда забегала на обед. А если не могла — то уже Артём мчался через весь город проведать её.

Белка выздоравливала. Но каждый день её выздоровления был мучительно медленным. А когда она смогла передвигаться — он начал искать ей новых хозяев.

Но никому она была не нужна. Старая, да ещё и после аварии.

А потом Лиза сказала:

– А почему бы тебе маме её не отвезти?

– Маме?

– Да. Она ведь одна. И ей не скучно будет, и Белке лучше — на свежем воздухе.

– Ты гений... – сказал Артём и впервые за долгое время улыбнулся.

В выходной они всей компанией — Лиза, Артём и Белка — поехали в деревню.

А там, в доме, уже пахло борщом, варениками, жареными котлетами. Мама хлопотала на кухне — не от радости, что собаку возьмёт, а от радости, что наконец увидит сына.

Они собирались погостить один день. Остались на три. И это были лучшие три дня за много месяцев. Тишина. Дом. Улыбка матери. Счастливые глаза Белки.

Когда уезжали, мама вышла их проводить. Белка — рядом. Стояли вдвоём. Молчали. Смотрели, как машина исчезает за поворотом.

Артём взглянул в зеркало. И застыл. Две пары глаз — мамины и собачьи. Смотрели вслед. И в них было одно: «Приезжайте чаще. Мы вас ждём».

***

– Слушай, Лиз, а давай маме сюрприз сделаем? – вдруг сказал Артём через неделю.

– Какой?

– Приедем без предупреждения. Купим мяса. Шашлыки пожарим. Уверен, они обе будут рады.

– Ты уверен, что тебя отпустят?

– Уже договорился. Потеряем немного в деньгах. Но, знаешь... не в них же счастье.

– Тогда и я отпрошусь. Поехали.

***

С того дня они стали ездить в деревню почти каждую неделю.

Артёму было стыдно, что раньше не находил на это времени. Но он понял главное: всех денег не заработаешь. А те, кто любит тебя — не будут ждать вечно.

Пока живы его родные «старушки» — мама и собака — он должен быть рядом.

Потому что есть места, где его действительно ждут.

Иногда жизнь поворачивается совсем не так, как ты планировал. Всё идёт наперекосяк: работа душит, времени не хватает, усталость накапливается, и кажется — вот-вот сорвёшься. Но вдруг происходит что-то, что заставляет остановиться. Посмотреть по сторонам. Услышать — как тикают часы, как скрипит снег под ногами, как дышит кто-то родной рядом.

Белка давно уже бегала по двору — бодро, хотя и чуть прихрамывая. У неё теперь был свой тёплый уголок под окошком, миска, всегда полная еды, и человек, который гладил её по голове и разговаривал, как с равной. А ещё у неё была привычка по утрам смотреть в сторону дороги — вдруг вот-вот появится знакомая машина?

Мама каждый день с ней болтала — то о погоде, то о новых рецептах, то о внуках, которых она всё ещё только ждала.

А Артём… Он стал заезжать чаще. Не потому что «надо». Потому что хотелось. Он понял — настоящая жизнь не на работе. Она вот тут: за деревянным столом на веранде, где пахнет пирогами и мятой. В глазах матери, которая всё так же выходит на дорогу, стоит рядом с собакой и улыбается, увидев фары вдалеке.

Жизнь не изменилась кардинально. Всё так же были дела, усталость, командировки. Но в ней появилось главное — точка опоры. Место, где ждут. Глаза, в которых тепло. И голос, который всегда скажет:

– Проходи, сынок. Я как раз пирожки испекла.

Психология животных 

#рассказы