Жил-был Рыжий Кот

Жил-был Рыжий Кот. И хоть была у него своя семья человечья, но хозяева в свой добротный кирпичный дом с высоким чердаком и бревенчатой большой пристроенной верандой кота не пускали – дескать, наследит на чистом паласе да заразу какую с улицы притащит. И оборудовали Рыжему в саду старую собачью будку, да и кормили только на широком крыльце, лишь изредка пуская на веранду погреться в холода. Так и ночевал Кот в бывшей конуре почившего в бозе алабая. Наброшенные кое-как сверху старые коврики из прихожей да старый полушубок хозяина не особенно-то согревали в морозные зимние ночи. Когда наметало много снега и не было ветра, а вокруг будки образовывались небольшие сугробы, было ещё терпимо, и Рыжий, кутаясь в оставшуюся от пса подстилку из рогожи и всякой ветоши, сворачивался клубком, утыкая широкий нежный розовый нос в свои шерстяные лапы, и смотрел через круглый вход в конуру на мерцающие ночные звёзды и неспешно кружащиеся снежинки.

Худ. Мария Павлова (С.-Петербург) Он видел, как сад был объят каким-то волшебством, как ангелы касаются тёмных стволов и кривоватых ветвей старых, огромных яблонь, и одевают всё вокруг в небесное сияние. Но вот погас жёлтый блик электрического света на дальнем сугробе – значит, человечья семья отправилась спать, так и не узрев присутствия Творца, так ничего и не почувствовав и совершенно забыв о своём Рыжем Коте. На небо набежали сначала сиреневатые полупрозрачные облачка, подул лёгкий ветерок, превратившийся в сильный, а облачка – в хмурые свинцовые тучи, полностью закрывшие небо. Вместо маленьких искристых снежинок по сугробам уже танцевали колючие вихри, мела позёмка. Порывы ветра стали мощнее, а снег летел с такой силой, что, казалось, снесёт всё вокруг – началась метель. В животе у Рыжего голодно урчало, от возраста заныли суставы, и чтоб не растерять последние частички скудного тепла, он свернулся совсем в тугой клубок и зарылся в старую ветошь ещё глубже. В дальнем углу сада, не выдержав напора стихии, заскрипела старая засыхающая яблоня, застонала, накренилась и с хрустом рухнула в сугроб, ударившись о собачью будку, оборвав и потянув за собой электрический провод, ведущий к дому. Рыжий Кот, приоткрыв один глаз, увидел, как на крыльцо выскочил с фонарём хозяин-куркуль, в наспех накинутой дублёнке, матерящийся от того, что семья осталась без света, и от невозможности вновь обрести привычный комфорт до утра – когда приедут электрики и всё починят. Он даже и не подумал заглянуть к Рыжему в будку удостовериться, что Кот жив. Злобно захлопнув входную дверь, хозяин с фонарём скрылся в тёплом чреве своего дома. Понемногу метель стихла, и снова показались звёзды, а где-то в восточной стороне неба уже брезжила светлая полоса. Кот вздохнул и перевернулся на другой бок. Снова заныли суставы, по самые уши он зарылся в рваную рогожку и забылся осторожным чутким сном… Утром уже тарахтел мотор ремонтной машины, электрики исправляли повреждения, вокруг суетился и давал указания одетый в дорогой тулуп хозяин. Его жена, словно купчиха, подбоченясь, стояла на крыльце и молча наблюдала, готовая в любой миг разразиться гневной тирадой на мастеров. Поглощённые насущными заботами, хозяева и не заметили, как Рыжий Кот тихонько подошёл к своим мисочкам на холодном крыльце. Он надеялся разжиться хоть чем-то съестным, но вода в пластмассовой ванночке из-под мяса превратилась в льдинку, а в железной плошке валялись только каменно-мёрзлые куриные хрящики. Такое не стал бы есть даже бродячий пёс. Рыжий Кот, улучив момент, прошмыгнул меж ног хозяйки и через калитку помчался прочь со двора, задрав хвост трубой. «Ты глянь, ты глянь-ка, опять вон из дома побежал! – кивнула она мужу на Кота. – Совсем мышей ловить не хочет, дармоед!» Хозяин только выругался в ответ, наблюдая за темпом работы электриков по починке обрыва провода. Рыжий Кот уже бежал по заснеженной тропинке, петляя между сверкающими сугробами. Под лучами солнца шёрстка его тоже искрилась. Он обходил свою кошачью территорию. По привычке заскочил к полосатой кошечке-«шпротинке», живущей у бабушки в стареньком бревенчатом домике в конце улицы.

Худ. Мария Павлова (С. -Петербург) Подружка уже выскочила Рыжему навстречу, они потёрлись друг о друга головами, поцеловались влажными носами, и она повела его к себе. В двери был специальный кошачий лаз, чтобы «шпротинка» могла выходить на прогулку и возвращаться, когда ей захочется. Оказавшись внутри дома, полакав молока и наевшись мясных объедков из общих мисок, Рыжий Кот разомлел от тепла и растянулся на коврике рядом со своей подружкой. Тут скрипнула дверь, вошла бабушка и всплеснула руками: «Ах ты, нахал! Опять к моей Маруське повадился! Замучилась я уже котят пристраивать! А ну, пошёл вон!» И, схватив со стола какое-то полотенце, хотела огреть Рыжего, но попала по дверному косяку, а Кот, царапая по полу когтями, спешно проскользнул вон из дома, шумно разбив банку со сметаной. «Вот Маруська!», – только и услышал он за спиной. Дальше маршрут Рыжего пролегал через место кормления кошек у кирпичной новой пятиэтажки. Но там он был чужаком. Бродячие коты прайда и их облезлые блохастые подруги его гоняли, и перехватить съестного удавалось не всегда. Пару раз даже пришлось вступать в драку, но Рыжий благополучно удирал, отделавшись лишь парой царапин от более молодых и проворных соперников. Вот и сейчас на него злобно заурчал вожак, а его сподручные «оруженосцы» зашипели, наступая и готовясь начать бой втроём на одного. Кот спешно ретировался. Так и бродил он, полуголодный и печальный, по улицам, пока лапы не привели его через проезжую дорогу в соседний двор. Вечерело, короткий зимний день клонился к закату. Рыжий Кот уже отчаялся наесться и получить хоть немного человечьего внимания, как вдруг увидел – на лавочке возле двух пятиэтажек из белого и красного кирпича три пожилые женщины кормят нескольких дворовых кошек и котов, ласково разговаривая с ними и даже иногда поглаживая. Эти кошки были совсем не похожи на тот прайд, где чужих вечно гонял разбойничьего вида вожак стаи со своими прихвостнями. Рыжий решил попытать счастья и осторожно приблизился. Его заметили – осторожно стоящего в сторонке немолодого котика с широким носом и янтарными чудесными глазами, жадно облизывающегося. И сразу всё поняли. Ласково подозвали: «Иди сюда, малыш, не бойся, покушай. Мы тебя не обидим». И положили ему кашу с курицей в отдельную чистую ванночку, заботливо поставив рядом чистую пластмассовую миску с прозрачной свежей водой. Рыжий Кот стал с жадностью есть, съел дочиста, получил столько же добавки, снова всё съел, и теперь так же жадно и шумно лакал чистую воду, тоже выпив всё. «Голодный, бедный Рыжик!», – пожалела его одна из женщин и нежно погладила по голове. От радости Кот замурчал и стал интенсивно тереться о её ноги, выгибая спину. Кормилица присела на лавочку, и Рыжий Кот тут же вспрыгнул и сел рядом, продолжая громко мурчать и тереться об неё всеми частями тела. Женщина с удовольствием поглаживала и ласкала его, тихо приговаривая: «Несчастный малыш, какой хороший Рыжик!» Кот впервые в жизни ощутил счастье, оно наполняло всё его существо и разливалось приятным теплом по всему телу, заполняя кошачью душу. Так уже было, когда он был совсем маленьким рыжим котёнком и его принесли в дом, чтобы с ним играла дочка хозяев. Но она выросла и давно не жила в родительском доме. Кот осторожно ступил сначала одной передней лапой, затем другой женщине на колени. Неожиданно для него она слегка подтолкнула его к себе, взяла целиком и обняла, продолжая гладить. Рыжий замурчал ещё громче, истомно прикрыл свои янтарные глаза и прислонил голову к женщине на грудь, приобняв за руку левой передней лапой. «Смотри-ка, какой ласковый!», – удивилась другая кормилица. «Красавец, умничка котик! – вторила ей третья. – Надо его подкармливать, а то видно, что не совсем дикий. Видимо, был домашним». На том и порешили. А Рыжий Кот, впервые вдоволь наевшись и наласкавшись, не спеша отправился к себе домой через дорогу. Возвращаться в холодную собачью конуру в снегу, к немытым мискам с замёрзшими объедками и заледеневшей с соринками внутри водой, к недобрым хозяевам ему вовсе не хотелось. Но выбора не было – не ночевать же в пахнущем канализацией подвале, где, того и гляди, подстережёт кот-разбойник из помойного прайда и порвёт ухо или выцарапает глаз. Рыжий Кот проскользнул под дверь калитки и, стараясь быть незамеченным, тихонько побежал на ночлег в свою будку. Но это заметила вышедшая на крыльцо покурить дородная хозяйка, и поправив своё зимнее пальто на плечах, окликнула мужа: «Глянь – явился наш гулёна, опять целый день по улицам да по чужим дворам носился! А у нас вон в кладовке я живую мышь видела! Живую!» «Дармоед! Только кору яблонь мне в саду объедает!», – отозвался хозяин, и швырнув в Кота снежком, громко захлопнул дверь, забрав в дом жену. Холодный белый комок громким шлепком врезался в тёмный ствол старой яблони и разлетелся на куски, но не задел Кота – Рыжий, несмотря на свой почтенный возраст, ещё не растерял проворства. А вот дерево печально застонало и тоскливо, глубинно, чуть слышно зашумело ветвями, сочувствуя Рыжему. Забившись в дальний угол своей будки и зарывшись в рогожку, Кот прикрыл глаза и думал о тех трёх кормилицах, которые сделали его счастливым, и о том, что хочет увидеть их снова. Сегодня впервые в жизни он был сыт. Несмотря на лёгкий морозец, ему показалось, что в будке не холодно, и он быстро провалился в сон… Наутро Рыжий Кот обнаружил на крыльце дома в своих мисках немного воды и немного тушёной картошки. Понюхав и немного лизнув, он счёл эту еду непригодной к употреблению и шмыгнул за угол дома в поисках завозившейся мыши у старой норы под сараем. Но там валялся только окоченевший трупик крысёнка. Брезгливо фыркнув, Рыжий пролез в дырку в заборе и пошёл совершать ежедневный обход своей кошачьей территории. Навестил подружку, «шпротинку» Марусю, но был изгнан её хозяйкой, памятующей о разбитой банке со сметаной. Остановился у крыльца мясной лавки, где один из посетителей вынес ему обрезки ливерной колбасы. Кот решил больше не попрошайничать во дворах домов частного сектора, где можно нарваться на злую собаку, и не навещать помойный кошачий прайд, где опасность представляли не только вожак-единоличник, но и забегающие сюда из-за гаражей в поисках еды стайки бродячих агрессивных голодных собак. Рыжий Кот, перебежав дорогу и чуть не угодив под колёса проезжающего автомобиля, устремился к уже знакомой лавочке между двумя пятиэтажками из белого и красного кирпича. Он не ошибся со временем – кормилицы уже вынесли воду и съестное, а возле них в ожидании сидели дворовые коты и кошки. Подошёл и Рыжий. Его узнали и снова ласково подозвали, вдоволь вкусно накормили-напоили, и он опять сидел вместе с женщинами на лавочке, наслаждаясь нечаянной радостью. А к вечеру, снова перебегая дорогу, возвращался ночевать в свою будку в саду рядом с домом хозяев-куркулей. Рыжий Кот теперь всегда стал приходить сюда кормиться, ластиться с добрыми пожилыми женщинами, сидеть с ними рядом на лавочке, словно старичок, и наслаждаться окружающим миром. Так прошло время – котик округлился, отзывался на имя Рыжик, охотно давал себя погладить и даже взять на руки. Одна из женщин частенько так и кормила его – возьмёт за тельце на руки, поставит на лавочку перед приготовленным специально для него кормом и водой в чистых мисочках, и ласково гладит по голове, называя по имени. Она промыла ему глаз лекарством. И он был благодарен ей за это. Рыжик очень любил сидеть у неё на коленях, прижавшись к ней головой и обнимая лапкой. Любил вдыхать ароматы летних трав и смотреть на проплывающие мимо белые облака по голубому высокому небу, а осенью созерцать опадающие разноцветные листья, которые соседские дети, играя, собирали в яркие шуршащие букеты. Зимой наблюдал за летящими с неба искристыми снежинками, тихо опускающимися на землю и превращающими мир в волшебство. А женщина обнимала его и слегка покачивала на руках, целуя в лоб и ощущая его спокойное, ровное, нежное дыхание, которое отдавало запахом, похожим на парное или топлёное молоко, или запах цветов ромашки. И поглаживала тёплой ладонью его слегка пыльную шёрстку. Дымчатая кошка Мышка, которая жила в подвале, теперь всегда наведывалась к Рыжику, и, когда он сидел с женщинами на лавочке, она, изящная и грациозная, с изумрудно-зелёными блестящими глазами, каталась перед ним в траве, показывая пузико, изгибалась, вытягивая попеременно лапы и призывно смотрела Рыжику в его ясные янтарные миндалевидные глаза. Частенько Кот спрыгивал, подходил к ней, они вместе играли в зарослях травы под лучами солнца, лазали по деревьям, а после уходили вдвоём. Двух белых котиков из подвала – братика и сестричку – «усыновил» и взял к себе домой пожилой мужчина с первого этажа соседнего дома, и когда было тепло, иногда выходил с ними гулять, уже ведя на шлейках, или неся на плече, ставших чистыми, спокойными и холёными, без затравленной печали в голубых глазах. Пушистую молодую миниатюрную чёрно-серо-беловатую кошечку приютила бездетная пара из белой пятиэтажки. Умного котика-старичка взяла к себе жить женщина с первого этажа того же дома. Иногда выпускала погулять и тогда кормила его рядом со своим подъездом, а потом они вместе шли домой. Добрый кот Масик умершего Василия Степановича и отправленный на улицу наследниками, пропал и был обнаружен на обочине дороги, сбитый автомобилем. Женщины похоронили его за дальним палисадником у детского сада под тенистыми деревьями. А вот диковатую трёхцветную взрослую кошку взяла к себе одна из кормилиц из красной пятиэтажки – и теперь в окне на кухне её квартиры часто была видна наблюдающая за улицей гордая трёхцветка. Впрочем, она часто выходила со своей хозяйкой посидеть на лавочке вместе с другими кормилицами и приходящим всегда к трапезе вовремя Рыжиком. Трёхцветка была с характером – хоть и сидела на коленях у хозяйки, но, если что не так, могла и дать ей по руке с размаху своей когтистой лапой. Дело в том, что прежняя владелица трёхцветки на глазах у кошки неоднократно топила её новорожденных нежных и любимых котят, саму кошку не пускала в квартиру, завела себе дорогую породистую крупную собаку и обожала её, а кошка при этом спала на грязном коврике в подъезде у входной двери её квартиры. В конце концов, обиженная трёхцветка ушла совсем, стала жить в подвале, присоединилась к стайке дворовых кошек, которых кормили три женщины, познакомилась с Рыжиком – так и «удочерила» её одна из этих женщин. Но с тех пор эта кошка стала очень ранима душой, хоть и была окружена любовью в новом доме. Выходили они к вечеру погулять, женщины выносили еду и воду несчастным оставшимся дворовым котиками и кошкам, устремлявшимся к ним, словно по незримым часам, к одному и тому же времени. Трёхцветка сидела со своей хозяйкой. Рыжик – на коленях у одной из женщин, Мышка – рядом в траве, и все успокаивались за незатейливыми разговорами о жизни. Так и сидели на лавочке все вместе, словно старушки у подъезда. Однажды в осеннюю пору хозяин, у которого в собачьей будке жил Рыжик, увидел вкусно кормивших Кота женщин и недовольно высказал, что не пускает Кота в дом потому, что он не ловит мышей в саду, обгрызает кору яблонь и справляет большую и малую нужду под свежевысаженные, недавно купленные молодые деревца декоративных туй, очень дорогостоящие. Все доводы о том, что Кота надо кормить, оборудовать ему лежанку для отдыха и сна в тёплом доме, поставить лоток на веранде и отвести специальное место с песком в саду для туалета, да и попросту заботиться о питомце и любить его, не возымели никакого воздействия. Мужик только криво фыркал и сказал в ответ, что, если Кот ещё раз обделает туи, он его прибьёт. После таких слов обеспокоенные женщины даже несколько раз ходили к его дому, волнуясь за Рыжика – но Котя, завидев своих покровительниц, тут же выбегал им навстречу и тёрся о ноги. В окошке на веранде только мелькали недовольные лица куркуля и его жены – они всё-таки испугались общественного резонанса, и Рыжий Кот поэтому был жив и не тронут. Миновала ещё одна зима. Уже стали пробиваться первые весенние ручьи, чаще светило солнце, и небо стало выше и голубее, робко начинали то там, то здесь чирикать маленькие птицы, возвещая о пробуждении природы.

Худ. Мария Павлова (С.-Петербург) Женщины вышли погулять. Трёхцветка устроилась на коленях у хозяйки, но как всегда, гладить себя не разрешала. Рыжик сидел рядом со своей кормилицей и её подругой. Солнышко искорками играло в его полосато-кремовой рыжей шёрстке, щекотало широкий розовый нос, а в чудесных янтарных глазах, обрамлённых сверху нежными ресницами, отражалось небо. Женщина взяла Кота на руки и ощутила приятную тёплую тяжесть его тельца, ласково сжала в своей ладони его маленькую мягкую когтистую лапку и поцеловала в темя. Он, как всегда, прильнул головой и ласково замурчал. Всю душу Рыжего Кота наполняли счастье и любовь… Вдруг мимо пробежал соседский, всегда милый и приветливый, коричневый пудель, не преминув приветственно ткнуться в одну из женщин влажным чёрным носом, и радостно помчался по двору дальше к весёлой девочке-хозяйке, тявканьем ответив на лай собак из-за гаражей. И что-то в гармонии мира нарушилось. Рыжий Кот приоткрыл глаза и пристально посмотрел в лицо своей кормилице, словно ища ответы на все вопросы о своей жизни. Потом нехотя слез с её колен, немного посидел на лавочке рядом, глянул на кошечку-трёхцветку, спрыгнул на землю и тихонько потрусил рысцой привычным путём через дорогу – к частному сектору, к своей будке в саду: решил, что уже пора вздремнуть. Трёхцветка и женщины посмотрели ему вслед и вздохнули. «Домой пошёл», – сказала одна из них. На следующий день они привычно вышли посидеть на своей лавочке, ждали Рыжика, уже и корм приготовили. Как вдруг увидели идущую к ним соседку, её лицо было тревожно и печально. Со слезами на глазах она повела к старой берёзе, говоря, что случилась беда. «Это всё собаки из-за гаражей, уже не первого загубили», – со скорбью в голосе говорила она, вспоминая местных дворовых котов и кошек. Подойдя к дереву, женщины горестно и отрывисто вздохнули и обомлели – под ним лежал Рыжик. С полуоткрытым ротиком, в котором от старости уже не было клыков и торчали только мелкие зубки да язычок, с беспомощно вытянутыми лапами и откинутым хвостом, с поблекшей шерстью и в крови. Все заплакали, потому что очень любили Рыжего Кота и не желали ему такой доли. Но нужно было хотя бы достойно похоронить любимца. Одна из кормилиц, глотая слёзы, принесла из дома небольшую подушечку, на которой любил сидеть погибший котик, одеяльце и новую синюю (как любимое Котом весеннее небо) наволочку. Другая принесла маленькую садовую лопатку. Третья держала на руках свою кошку-трёхцветку, уже успевшую подружиться с Рыжиком и теперь горестно и с ужасом взиравшую на всё это расширенными глазами. Показавшая всем место трагедии соседка тоже с трудом сдерживала слёзы. Трёхцветка вдруг спрыгнула с рук хозяйки и медленно подошла к Рыжему Коту на полусогнутых лапах, долго стояла рядом и смотрела на него – прощалась. Потом повернулась и так же медленно, прижимаясь к земле, понуро пошла к своему подъезду. Стоя у окна, они с хозяйкой наблюдали всё дальнейшее. О чувствах кошки можно только догадываться, она скорбила об утрате друга. Котика бережно завернули в наволочку, словно в священный саван, тихонько положили на подушку, обернули одеяльцем и понесли хоронить. В укромном месте возле дома выкопали для него могилку. Уложили туда Рыжика, закопали и соорудили из найденных тут же крупных камней памятный холмик. Женщины плакали. Хозяевам Рыжего Кота они ни о чём не сказали. Да и зачем? Таким людям неведомо, что на том свете душу человека первым встречает кот (или кошка). А Ангел обнял Рыжего Кота, как на полотнах Санкт-Петербургского художника Владимира Румянцева(1957-2019), и проводил его на радугу. Не забудут никогда кормилицы своего Рыжика. После гибели Рыжика грациозная серебристо-серая кошка Мышка пропала. Её долго нигде не было видно. Вздыхали женщины-соседки, уже не чая увидеть её. Они часто ходили через дворы мимо стареньких кирпичных пятиэтажек по грунтовым дорожкам, и, наконец, вышли к большому высокому дому с супермаркетом на первом этаже. На другой стороне, уходящей по склону в овраг, находился городской частный сектор и котельная. Почти у самого магазина, через два бревенчатых добротных коттеджа с высокими заборами, стоял заброшенный старый дом – он притаился в зарослях неухоженных кустарников и вымахавших ввысь деревьев, и слегка покосился, словно готовый сползти в овраг, и поэтому был скрыт от посторонних глаз. Одна из женщин вдруг заметила мелькнувший там кошачий силуэт. Они подошли ближе, осторожно заглянув за низенький заборчик, и приятно удивились – по направлению к дверному проёму, озираясь по сторонам, спешила их знакомая дымчатая кошка Мышка с добычей в зубах и быстро скрылась внутри. Кормилицы обрадовались – цела! Значит, она стала там жить, и теперь понятно, почему: место было одновременно и потаённое, и находилось рядом с дорожкой, магазином и подвальными окошками пятиэтажки напротив, и недалеко от мест кормления кошек. Но главное – у Мышки появился котёнок. Женщины заметили в проёме окна его любопытную рыжую мордочку и позади серый силуэт кошки-мамы. Она родила его здесь, в этом укромном месте, и теперь обучала всему, что пригодится в кошачьей жизни. Кормилицы стали приходить сюда почаще, на всякий случай, захватив вкусненькое и воду, чтобы присмотреть за Мышкой и её котёнком, и однажды увидели – кошка сидела на окне и наблюдала, как её малыш поедает принесенный ею кусочек курицы. Когда он насытился, Мышка стала заботливо вылизывать его нос, а затем и всё тельце. Женщины, улыбаясь, наблюдали это и с каждым мгновением замечали, как сильно котёнок похож на Рыжика – это его ребёнок! Такой же любопытный, плотненький, с лёгкими полосками на солнечной шёрстке, детскими глазками, с открытым сердцем и душой смотрит на мир. Жизнь продолжается! А Рыжий Кот взирает на них с небес, тихонько разговаривая с Богом и Ангелами. Иногда после дождя, в луче солнца, спускающегося на землю из-за ушедшей тучи, сквозь мириады невесомых капелек воды в воздухе, он будет являть свою душу вдруг засиявшей над всем радугой, показывая красоту, доброту и волшебство мира. Как тогда, когда тихо кружились, опускаясь на спящий зимний сад сквозь сияние ночных звёзд, лёгкие искрящиеся снежинки… * Этот рассказ основан на реальных событиях и посвящён коту Рыжику, кошкам Кнопе и Мышке, котам и кошкам во дворе дома в г. Смоленске, которых опекали и кормили моя мама и её соседки. Автор: Елена Черникова #кошки