Птичка

Жила в клетке птичка. Бывало, с утречка, как солнце глянет, до того весело тренькает, — спросонья так и тянет её придушить! Канареечка чертова! Нет, поет изумительно, но спозаранку надо совесть иметь! Не в филармонии живем всё-таки!
Хозяева со сна начинали крыть нецензурными выражениями, которые ложились на птичий свист, и складывался, как говорят музыканты, редкостный, едрёна корень, речитативчик. И тогда хозяева, кенаровладельцы, как посоветовали, накрыли клетку тёмной тряпочкой. И произошло чудо. Кеныреечка заткнулась. Свет в клетку не проникает, откуда ей знать, что там рассвело? Она и помалкивает в тряпочку. То есть птичка получилась со всеми удобствами. Тряпочку снимут — поёт, накинут— молчит.
Согласитесь, такую канарейку держать дома одно удовольствие. Как-то позабыли снять тряпочку, птичка сутки — ни звука. Второй день — не пикнет! Хозяева нарадоваться не могли. И птичка есть, и тишина в доме. А канареечка в темноте растерялась: не поймешь, где день — где ночь, еще чирикнешь не вовремя. Чтобы не попасть в дурацкое положение, птичка вообще перестала петь.
Однажды канареечка в темноте лущит себе семечки и вдруг ни с того, ни с сего тряпка свалилась. Солнце в глаза ка-ак брызнет! Канареечка задохнулась, зажмурилась, потом прослезилась, прокашлялась и давай свистать позабытую песню. Стрункой вытянулась, глазки выпучила, тельцем всем содрогается, кайф ловит. Ух она выдала! Пела о свободе, о небе, словом, обо всем том, о чем тянет петь за решеткой. И вдруг видит, - ё-моё! Дверца клетки открыта!
Свобода! Канареечка о ней пела, а она — вот она тут! Выпорхнула из клетки и давай по комнате — кренделями! Села, счастливая, на подоконник перевести дух —... мама родная! Открытая форточка! Там свобода, свободнее не бывает! Вставлен в форточку кусочек синего неба, и в нем карнизом выше голубь сидит. Свободный! Сизый! Толстый! Ему бы ворковать о свободе, а он спит, дурак старый! Интересно, почему о свободе поют только те, у кого ее нет?
Канарейка подпрыгнула, и что ж она с ужасом видит?! За стеклом на карнизе сидит рыжий котяра и, как истинный любитель птичьего пения, в предвкушении облизывается. Канарейкино сердце — шмыг в пятки и там «ду-ду-ду»... Еще немного и свободно попала бы коту в пасть. На черта такая свобода, — быть съеденным? Тьфу-тьфу-тьфу!
Канарейка пулей назад к себе в клеточку, лапкой дверцу прикрыла, клювиком щеколду задвинула. Фу! В клетке спокойней! Решёточка крепкая! Птичке не вылететь, но и коту не попасть! Канарейка на радостях зачирикала. Свобода слова при отсутствии свободы передвижения не такая плохая штука, если кто понимает! И канареечка запела коту в лицо всё, что думала! И хоть кот её сквозь стекла не видел, но слышал, гад, через форточку всё. Потому что слезы на глазах навернулись. Значит, дошло!
Когда нет возможности съесть, остается восхищаться искусством. Канареечка, скажу я вам, пела как никогда! Потому, что близость кошки рождала вдохновение, решетка гарантировала свободу творчества. А это два необходимых условия для раскрытия творческой личности.
Автор — Семён Альтов
#авторскиерассказы