Здесь я не собираюсь ничего приукрашивать, я просто хочу поделиться тем,

что я пережила, и одной встречей, повлиявшей на всю мою жизнь…
Когда вы бываете на кладбище, вам не кажется, что за вами наблюдают? И
это не просто игра воображения. Ты действительно ощущаешь чьё-то
невидимое присутствие. Да, вокруг много фотографий покойников, смотрящих
со своих могил прямо на тебя, что уже оставляет неприятный след, но
когда идешь вдоль оград, аккуратно выкрашенных и дорогих, либо,
наоборот, поросших травой и давно забытых – в моём сознании их
объединяет одно – чувство тревоги, будто в затылок кто-то дышит и
вот-вот толкнёт или стукнет по голове. Собравшись с духом,
оборачиваешься, но вокруг никого… Я думаю, некоторые понимают, о чём я
говорю, ведь этот холодок по спине ни с чем не спутаешь…
Однажды я приехала на кладбище к покойному родственнику. В нашей семье
смерть – не повод расставаться с человеком и выбрасывать его из своих
жизней, поэтому наша семья добросовестно следит за состоянием могил
покойных близких людей и, соответственно, часто навещает их. В общем,
был день как день, вторник, посетителей среди недели много не бывает,
что, с одной стороны, напрягает, а с другой, меня даже радует. Не люблю,
когда многолюдно и пришедшие следят, кто пришёл, к кому пришёл и что
делает, вы и сами сталкивались с подобным, я думаю. Кладбище само по
себе огромное, мы всегда его сравниваем с городом, потому что,
действительно, если захоронение находится где-нибудь в середине или в
конце, то добираться пешком очень сложно и долго, пожилым людям просто
невозможно этого сделать. Преувеличивать не хочется, но, идя пешком,
обычным шагом до моего родственника нужно идти как минимум минут 30.
Поэтому на кладбище, понимая ситуацию, пошли навстречу и разрешили за
определённую плату проезжать на своих авто, что я, собственно, и
сделала. Подъехав к нужному участку могил, я вышла из машины, случайно
громко хлопнув дверью, и даже шарахнулась от этого хлопка, будто
испугавшись, что кто-то услышит и обратит на меня внимание. Потом я
подумала, как нелепо я выгляжу со стороны, посмеялась сама с себя,
посмотрела по сторонам – как и думалось, вторник, пять часов вечера,
никого из посетителей видно не было.
Мой родственник похоронен от дороги примерно через 6 могил, то есть
нужно сойти с дороги и пробираться вглубь кладбища. Всё поросло высокой
травой, кустами, старые деревья закрывали обзор, ограды захоронений
довольно близко расположены друг к другу, некоторые могилы провалились и
не имели никаких опознавательных знаков, просто бугорки, которые нужно
осторожно перешагивать, внимательно смотря под ноги. Одним словом,
добраться до нужного места, как бег с препятствиями. И вот наконец
виднеется нужная мне могила. Пока я до неё добиралась, моё сердце бешено
билось, а на спину будто вылили ведро холодной воды. Я старалась идти,
не смотря на лица покойных на фото, но даже если я на них не смотрела,
то они смотрели на меня… Каждый раз, когда я приезжаю, я чувствую на
себе эту визуальную атаку, берущуюся из ниоткуда.
Прибравшись на могиле, аккуратно вторкнув свежие цветы, я повернула
голову и увидела, что я была здесь не одна. В нескольких захоронениях от
меня у старой неухоженной могилы на скамейке сидел дед и смотрел в мою
сторону. Я удивилась, что не увидела, как он пришёл, но потом подумала,
что мне всё равно. Доделаю что мне нужно и уйду, старым людям
свойственно любопытство. Когда я засобиралась уходить, то услышала:
«Молодец какая, деду приятно, что не забываете его». Я подняла голову и
увидела, что старик направляется ко мне. Говорю, мол, да, бываем по
возможности, спросила, откуда он знает про нашего деда. Старик ответил,
что часто здесь бывает, подходил как-то, прочитал надпись на памятнике. Я
сделала дружелюбное лицо, поняла, что этот дед, как и все остальные в
его возрасте, просто нуждается в общении и ему за счастье поболтать с
любым прохожим. Кивками и короткими фразами между его монолога я
поддерживала беседу с ним.
Старик представился Аркадием, сказал, что ему 71 год и он прожил
прекрасную интересную жизнь, что ходит он сюда к жене и сыну, и что
родни больше не осталось для того, чтобы навещали могилки, а он тоже уже
не может убраться, поэтому приходит просто посидеть на скамейке. По
общению этот дед показался весьма грамотным и интеллигентным человеком,
несмотря на то, что выглядел он не очень ухоженно: худой, в старой
потрёпанной одежде и с мозолями на руках. Я предложила ему помощь в
уборке могил, но он сразу же отказался, возможно, ему попросту было
неудобно. Я подумала, что сделаю это в следующий свой приезд, когда его
здесь не будет.
Мы сидели с ним на скамейке уже минут 15, и несмотря на то, что мы
находились не в самом радостном месте, была приятная уху тишина,
слышалось пение птиц, и вообще, вечер был тёплый и прекрасный. Даже я,
пугливый посетитель сего «городка», расслабилась.
Аркадий напомнил мне моего деда, это было связано не только с
возрастом, что-то знакомое и родное проскальзывало в нём. Как бы мне
хотелось ещё разок также посидеть на скамеечке со своим дедушкой.
Аркадий будто прочёл мои мысли и сам вышел на эту тему, сказав, что
мёртвые нас видят и слышат, любят и злятся, жалеют и наказывают. И тут я
не смогла не спросить у него о том, что я упоминала ранее. Я
поинтересовалась, слышал ли он, видел ли он, чувствовал ли что-либо,
находясь здесь. Дед немного погодя повернул на меня голову, посмотрел в
глаза, и тихо ответил: «Ты думаешь, что ты здесь одна, но запомни, все
они здесь и наблюдают за тобой. Бесследно ничего не исчезает».
Его сморщенные губы растянулись в какой-то грустной и короткой улыбке. Я
поблагодарила Аркадия за беседу и, сославшись на дела, постаралась
побыстрее удалиться. Думала, что подвезу его, но он сказал, что машина у
меня страшная, и он никогда таких не видел. Уходя я чувствовала, как он
смотрит мне вслед, и, повернув голову, я в этом убедилась. Вроде
приятный человек, но странный. Задумавшись о его словах, было не очень
приятно здесь находиться. Я вышла на дорогу и уже возле машины
повернулась ещё раз, но дед уже не сидел. Я уехала.
Спустя неделю, в субботу, я заехала на кладбище и решила всё же подойти к
могилкам, возле которых я впервые увидела Аркадия, уж больно они
заросли, и я подумала хотя бы немного помочь старику, раз ему больше
некому помочь. Первой могилой оказалась могила женщины Надежды, умершей в
1922 году. Я безумно удивилась. Следующая могила была вечным домом
парня по имени Степан, умершего в 1915 году. Я подумала, что это
какая-то ерунда, просто впала в ступор и пыталась вспомнить диалог с
Аркадием, ведь он сидел именно возле этих могил и говорил, что навещает
жену и сына. Тогда я обратила внимание на третью могилу, соседствующую с
Надеждой и Степаном. Памятник на ней раскололся, буквы едва
просматривались. Прочитав надпись на табличке, я чуть не провалилась на
месте: «Гаврилов Аркадий Петрович», умер в возрасте 71 года. Я
перечитала это несколько раз, не могла поверить в то, что видела перед
собой. «Ты думаешь, что ты здесь одна, но запомни, все они здесь и
наблюдают за тобой. Бесследно ничего не исчезает» - пронеслись слова
старика в голове. Я бежала оттуда как могла, задевая на пути цветы и
венки. Больше я на кладбище одна не езжу.