Сада Якко

Возвратившись из своего вынужденного путешествия в Париж, без денег и без надежды Гумилёв первые дни проживал в художественной коммуне "L'Abbay'', у приятелей Николая Деникера. Вскоре получив денежный перевод от родных "на малые издержки", он вновь снял жильё в Латинском квартале на rue Bara, 1. В Сорбонне он больше не показывался :дни и ночи
напролёт проводил в кафе" Сиреневый хутор" на Монпарнасе, где собирались участники " Аббатства", и в "Taverne du Pantheon" Латинского квартала.

О том, что деньги, предназначенные на новый учебный год, рассеялись уже в июле по разным странам и городам Азии и Африки, Гумилёв родителям сообщать не спешил, предпочитая неделями питаться одними жаренными каштанами.

Пережитые страдания, выливались в его новых стихах, превращаясь в строчки, которые он торопливо записывал, даже не прерывая беседы.
Письма с новыми стихами шли в Москву к Брюсову сплошным потоком.
В седьмом номере "ВЕСОВ" вышла новая подборка его стихотворений, имевшая успех.

Друзья- художники Мстислав Фармаковский и Себастьян Гуревич, как могли поддерживали и развлекали поэта. Вместе с Фармаковским Гумилёв посетил популярный японский театр Отодзиро Каваками и был на представлении талантливой японской актрисы Сада Якко.После представления он лично общался с актрисой, посетив её с визитом. Впечатление от великой гейши было столь сильным, что Гумилёв посвятил ей два стихотворения, в которых гениальный поэт сумел сохранить для поколений русских читателей образ незаурядной японки и легендарной женщины, переживший время.