Мир Николая Гумилёва

Сказочное

Ярче золота вспыхнули дни,
И бежала Медведица- ночь.
Догони её, князь, догони,
Зааркань и к седлу приторочь !
Через лес, через ров, через гать
Устремилась она к колдуну,
Чтоб с недобрым гадать волховать
И губить молодую весну.
Догони её, князь, догони,
Не жалей дорогого коня !
Посмотри : усмехаются пни,
В темных дуплах мерцанье огня.
Зааркань и к седлу приторочь,
А потом в голубом терему
Укажи на Медведицу - ночь
Богатырскому псу своему.
Мертвой хваткой вцепляется Пёс,
Он отважен, силен и хитер,
Он звериную злобу донес
К колдуну с незапамятных пор.
И Великая Радость, смеясь,
На узорное выйдет крыльцо,
Тихо молвит : ,, Люблю тебя, князь,
Для тебя я открыла лицо".
_-_
Гумилев Н, 1910 год.

Лиловый цветок

Вечерние тихи заклятья,
Печаль глубокой темноты,
Я вижу не лица, а платья,
А, может быть, только цветы.
Так радует серо- зеленый,
Живой и стремительный весь,
И, может быть, к счастью, влюбленный
В кого- то чужого ... не здесь.
Но душно мне... я зачарован;
Ковер подо мной, словно сеть;
Хочу быть спокойным -- взволнован
Смотрю -- а хочу не смотреть.
Смолкает веселое слово
И ярче пылание щек;
То мучит, то нежит лиловый,
Томящий и странный цветок.
_-_
Гумилев Николай, 1911 год, май.

В библиотеке

О, пожелтевшие листы
В стенах вечерних библиОтек,
Когда раздумья так чисты,
А пыль пьянее, чем наркотик!
Мне нынче труден мой урок.
Куда от странной грёзы деться?
Я отыскал сейчас цветок
В процессе древнем Жиль де Реца.
Изрезан сетью бледных жил,
Сухой, но тайно благовонный...
Его, наверно, положил
Сюда какой-нибудь влюблённый.
Ещё от алых женских губ
Его пылали жарко щёки,
Но взор очей уже был туп,
И мысли холодно- жестоки.
И, верно, дьявольская страсть
В душе вставала, словно пенье,
Что дар любви, цветок, увясть
Был брошен в книге преступленья.
И после, там, в тени аркад,
В великолепьи ночи дивной
Кого заметил тусклый взгляд,
Чей крик послышался призывный?
Так много тайн хранит любовь,
Так мучат старые гробницы!
Мне ясно кажется, что кровь
Пятнает многие страницы.
И тёрн сопутствует венцу,
И бремя жизни -- злое бремя...
Но что до этого чтецу,
Неутомимому, как время!
Мои мечты... они чисты,
А ты, убийца дальний, кто ты?
О, пожелтевшие листы,
Шагреневые переплёты!
--------------------------------------------------
      Гумилёв Н., 1909 год.
#стихи.