— Андрюшенька... — "Мать звонила сыну всю ночь" часть 2

голос матери звучал странно, невнятно, как будто у нее во рту каша. — Сыночек мой... мне очень плохо... очень... голова болит так... рука совсем не слушается...

— Мам? — Андрей нехотя приподнялся на локте и взглянул на светящийся циферблат будильника. — Ты чего в такую рань звонишь? Половина седьмого утра же... У меня выходной сегодня… И вообще, говори внятно.

— Андрюша, миленький... мне очень, очень плохо... боль в голове... никогда такой не было... Может, скорую вызвать? Но я боюсь... вдруг это ерунда какая... А они меня в больницу положат, а работу я потеряю...

— Мам, ну слушай... — Андрей раздраженно потер глаза. — Если тебе действительно плохо, то, конечно, вызывай скорую, не думай о работе. Но я же в Москве, за триста километров, ничем помочь не могу. И потом, у меня сегодня важное совещание по результатам вчерашней презентации, надо выспаться...

— Я понимаю, сыночек... Понимаю, что у тебя дела важные... просто... мне страшно одной... Ты не мог бы...

Андрей раздраженно посмотрел на часы. Если не вставать сейчас, можно еще поспать часа полтора до звонка будильника. А не тратить время на материнские жалобы на здоровье.

— Мам, сегодня может решиться вся моя дальнейшая карьера, понимаешь? Слушай меня внимательно... — голос его стал жестким, нетерпеливым. — Мне правда надо спать. Если тебе плохо, вызывай скорую, не думай о работе и деньгах. А я тебе вечером обязательно перезвоню, узнаю, как дела. Договорились? Мам, ты слышишь меня?

— Хорошо, Андрюшенька... — голос матери превратился в хриплый шепот. — Спи, родной... не волнуйся... я как-нибудь сама справлюсь...

— Выздоравливай, пока.

Андрей отключил телефон, бросил его на тумбочку и лег обратно. Через пару минут он уже крепко спал, а в его снах мелькали презентации, контракты, премии и повышения.

А Галина сидела на краю кровати с отключенным телефоном в руке и тихо плакала. Не от физической боли. От одиночества, от понимания того, что она умирает, а единственному родному человеку на свете некогда.

В половине восьмого утра Галина попыталась встать с кровати, но упала на пол. Ее нашла соседка Лидия Ивановна, которая услышала странные звуки и забеспокоилась, дверь своим запасным ключом открыла. Скорая приехала через двадцать пять минут — пробки, как всегда. Галину увезли в реанимацию Калиновской центральной больницы.

В два часа дня ее сердце остановилось.

Андрей узнал о смерти матери только в половине седьмого вечера. К этому времени он уже несколько часов отмечал с коллегами в том же ресторане удачную сделку. Банк одобрил их проект, подписание многомиллионного контракта было назначено на понедельник. Все находились в приподнятом настроении, строили планы. Поздравляли гордого героя дня.

Телефон зазвонил, когда Андрей как раз поднимал бокал за успех. Он недовольно поморщился, но отставил шампанское в сторону.

— Андрей? — спросил незнакомый мужской голос.

— Да, это я. А вы кто?

— Звоню из Калиновской центральной районной больницы. Вам Галина Михайловна Кузнецова… кем приходится?

Андрей чуть не поперхнулся вином. Мать в больнице? Быстро отошел от стола к окну.

— Что с ней, когда к вам привезли? Это моя мама.

— Скончалась сегодня в четырнадцать часов. Вам необходимо приехать для оформления документов, тело будет в городском морге, она досуточная, так что патологоанатом будет исследовать, это на пару дней. Личные вещи заберете у нас со склада.

Телефон выпал из рук и со звоном ударился о плиточный пол. По экрану побежали трещины, Андрей чертыхнулся, столько денег отвалил, теперь новый покупать… Коллеги обернулись.

— Андрей, ты что? Белый как мел!

— Мать... — еле выдавил он. — Умерла.

Ехал в Калиновск как в тумане. В поезде пытался дозвониться в больницу, узнать подробности. Но телефон был разбит, а чужой не давали — время позднее, все соседи по вагону уже спали. Сжалилась только проводница. Но по номеру приемного покоя его отправили ждать до утра, сказали, справок не дают.

В больнице он долго пытался попасть внутрь. Забыл про время, прямо с вокзала пришел. Не пускали, приемные часы для посетителей давно окончены, стол справок с восьми утра.

Потом вышел дежурный врач — молодой парень с усталыми глазами. Пробубнил монотонно, будто сотый раз за день:

— Ваша мать поступила к нам тем утром в критическом состоянии. Соседка нашла ее без сознания дома. Кровоизлияние было очень обширное... В общем, мы ничего не смогли сделать.

— А... А она страдала? — Андрей с трудом выговорил слова. — И вообще, почему не успели спасти?

— По словам соседей, несколько дней жаловалась на сильные головные боли. Карты на нее нет, конечно, но со слов соседки… Она же сердечница у вас. А тут перепады погоды, давления. В такие периоды у нас и кардиология, и неврология забиты.

Как будто кто-то ударил Андрея в солнечное сплетение.

— Но она же звонила мне! — выкрикнул Андрей. — Я... Я ей сказал самой вызывать скорую! Я же из Москвы приехал сейчас, понимаете? У меня работа, ночью спать надо!

Врач посмотрел на него внимательно и больше ничего не сказал.

— Мне куда теперь? — буркнул Андрей, сам не понимая, на кого злится.

— В морг, это вон в том здании кирпичном за основным корпусом. Медицинское свидетельство о смерти обменяете на гербовое, потом похороны. Но морг сейчас тоже закрыт, вы на часы вообще смотрели? Домой идите, утром приедете, к нам на склад за вещами, потом туда.

Андрей постоял еще немного и побрел домой пешком. Туда, где больше не было матери, которая еще утром просила о помощи. А он... Он послал ее… Даже не дослушав, посчитав все эти жалобы очередной… попыткой его вернуть в Калиновск. Город детства Андрей от души ненавидел.

— Прости, мам, — шептал он. — Прости меня, дурак я...

Но слова повисали в воздухе. Слишком поздно было что-то говорить… да и некому…

Похороны организовывала соседка Лидия Ивановна, Андрей был как в тумане, ничего не соображал. Она же и рассказала, что происходило последние дни.

— Галочка совсем плохо себя чувствовала, — говорила она, сморкаясь в платок. — Все спрашивала: «Лидочка, может, Андрюшке позвонить?» А я говорю: «Звони, конечно!» Но она боялась беспокоить. Говорила, у него работа важная, карьера…

— А в последний день?

— Ой, Андрей, такая она была бледная, серая вся. Я предлагала скорую вызвать, но она отказывалась. Говорила: «Вдруг ерунда какая, а к другим людям в этот момент скорая не успеет». Такая она… была. Все о других думала, чтобы не расстроить, не отвлекать...

Андрей слушал и чувствовал, как что-то внутри разрывается на части. Это его мама вечно боялась… расстроить.

Похороны прошли через три дня. Народу пришло немного — человек двадцать. Соседи, коллеги с работы, дальние родственники. Все говорили о матери хорошие слова. А Андрей стоял у гроба и думал: «Какая же я сволочь...»

— Галина Михайловна золотой была человек, — говорила Светлана из торгового центра. — Работала как лошадь, никогда не жаловалась. Все про сына рассказывала: «Мой Андрей в Москве программистом работает, умный такой, образованный...»

— Деньги ему каждый месяц откладывала, — добавила другая. — Сама на всем экономила, а ему — обязательно. Говорила: «Пусть учится, карьеру делает, не как я всю жизнь полы мою...»

Каждое слово било как плетью. Мать им гордилась. Последние деньги отправляла, пока учился. А он даже не знал, откуда у нее эти… средства берутся.

После похорон вернулся в материнскую квартиру. Двушка в старой хрущевке — убогая, мрачная. Мебель советских времен, стены в трещинах, пол скрипучий. И среди этой бедности — его фотографии. Везде, на тумбочке, на стене, на холодильнике. Андрей в школьной форме, в институте, на выпускном, на работе...

На кухне нашел тетрадь с расходами. Открыл и обалдел от того, что увидел. Читал, перебирал страницы, смотрел на записи крупным почерком. Мама ведь только вечерку окончила, сама смеялась, что на большее ума не хватило. Расписываться умеет, и ладно.

Дальше шли записи, от которых мутило:

«Мясо покупать только по воскресеньям. Фрукты не брать вообще. Лекарства искать подешевле. Ходить пешком вместо автобуса».

А в конце тетради — отдельная страничка: «Копилка для Андрюшки». И по месяцам:

«Январь — 2000 рублей (ходила пешком весь месяц). Февраль — 3500 рублей (не купила лекарство). Март — 10000 рублей (ела одни макароны)...»

Итого за год — почти сто тысяч. Все ушло на похороны — гроб, кладбище, могила, посиделки соседей. Он бы и не знал, соседка сказала.

Нашел эту копилку — трехлитровая банка, обклеенная цветной бумагой. А сверху записка: «Андрюшеньке на будущее. От любящей мамочки».

Сел на кровать и заревел как дурак. Мать голодала, чтобы ему деньги отложить! Лекарства не покупала, чтобы для него осталось! А он эти деньги тратил на хрень всякую и еще недоволен был, что мало.

Потом достал ее телефон, что отдали в больнице. Посмотрел последние звонки:

«15 октября, 18:37 — Андрюша мобильный».

«15 октября, 18:42 — Андрюша мобильный».

«15 октября, 18:48 — Андрюша мобильный»

«15 октября, 21:23 — Андрюша мобильный».

Все неотвеченные, конечно, он же сбрасывал…

Семнадцать звонков за день. Столько раз его деликатная мать просила о помощи. А он сбрасывал, потому что… некогда было.

И последний звонок: «16 октября, 06:27 — Андрюша мобильный, 4 мин 12 сек».

Те самые четыре минуты, когда она умоляла его побыть с ней по телефону. А он сказал: «Мне спать надо».

Андрей зажал телефон в руке и понял: он убил собственную мать. Не ножом, не пистолетом, а равнодушием, черствостью, эгоизмом. И теперь поздно что-то менять. Не у кого просить прощения. Поздно говорить, что любишь.

Вернувшись в Москву, Андрей попытался жить как раньше. Работа, проекты, встречи — все по накатанной. Только вот радости никакой не было. Делал все на автомате, без души. Коллеги замечали, что он какой-то потухший стал.

Через пару месяцев один из них пристал с разговорами:

— Андрей, ты совсем закис! Надо… подругу себе найти, а не только о работе думать. Зарегистрируйся в каком-нибудь приложении знакомств, пообщайся с кем-то.

Лена появилась неожиданно. Красивая, ухоженная — маникюр, педикюр, сумка от какого-то брендового производителя. На первом свидании в ресторане на Арбате она сразу произвела впечатление.

— Знаешь, Андрей, — говорила Лена, аккуратно нарезая салатный лист на кусочки, — я коуч по личностному развитию. Помогаю людям менять жизнь к лучшему. Мне нравятся мужчины с амбициями, понимаешь? Не обязательно миллионеры, но с планами на будущее. Вот ты программист — это круто. IT сейчас вообще на пике.

— Да, неплохо зарабатываю, — кивнул Андрей. — Квартиру купил, машину хочу взять. Правда, после того как мать умерла, как-то по-другому на все смотришь...

— Ой, соболезную, — Лена тут же положила руку ему на плечо. — Когда это случилось? Она долго болела?

— Три месяца назад. Все очень быстро произошло... Я не успел с ней толком попрощаться. На работе презентация важная была… Понимаешь, мать там умирала, а я в графики указкой стоял тыкал!

— Андрей, дорогой, — голос у Лены стал такой понимающий, — ты не должен себя винить. Это судьба, от нас мало что зависит. Главное, что ты всегда ее поддерживал, деньги посылал, заботился. Это и есть настоящие отношения сына и матери.

Андрей хотел сказать, что все было наоборот — это мать его… поддерживала. Но Лена уже переключилась на другую тему, рассказывала про позитивное мышление, что нужно двигаться дальше.

Встречались они с того дня часто. Лена была отличной компанией — умная, веселая, всегда в настроении. Никогда не ныла, не жаловалась. С ней Андрей чувствовал себя успешным, состоявшимся.

Через три месяца она предложила съехаться. Притащилась к нему в Мытищи с чемоданами — косметика, одежда, туфли. На полквартиры добра.

— Слушай, Андрюша, — сказала как-то за ужином, — квартира у тебя, конечно, ничего, но для серьезных отношений... маловата как-то. И район не очень… Ну… не Москва. Может, поищем что-то в центре, просторнее?

— А что не так с этой квартирой? — удивился Андрей. — Мне нравится, станция недалеко, полчаса, и ты в Москве. И ипотека еще не выплачена...

— Андрюша, ты же умный человек, — Лена мягко улыбнулась. — Адрес — это наша визитка. Представь, мои клиенты узнают, что успешный коуч живет в области! Это же не тот уровень совсем. Статус поддерживать надо, иначе никто серьезно воспринимать не будет.

— Но мне-то все равно где жить...

— Андрей, милый, — она погладила его по руке, — ты же не всегда наемным работником быть собираешься? Планы какие-то есть? Свою компанию открыть, бизнес развивать? Тогда адрес очень важен для репутации.

Логика железная, а еще Лена так на него смотрела… умоляюще. Андрей согласился. Нашли двушку у метро «Чистые пруды» — центр, евроремонт, панорамные окна. Двести тысяч в месяц аренда. Намного больше, чем он раньше тратил. Свою квартиру пришлось сдавать, но денег все равно не хватало. Взял кредит…

— Видишь, как здорово! — Лена носилась по новой квартире. — Тут можно клиентов принимать, тренинги проводить. Ты в наше общее будущее инвестируешь, Андрюша!

Постепенно к ним стали приходить Ленины подруги, такие же накрашенные, ухоженные, лет тридцати. Собирались на кухне, пили дорогое вино, обсуждали своих мужиков.

— Девочки, а знаете, что мне Сергей на день рождения подарил? — хвасталась одна. — Путевку на Мальдивы! Две недели, пять звезд, все включено. Говорит, что женщина должна красиво отдыхать.

— Правильно, — поддерживала другая. — Мой Олег тоже понимает, хочешь красивую женщину рядом — вкладывайся в нее. Я же не могу в дешевой одежде ходить, в подвальном салоне маникюр делать… В Москве встречают по одежке.

Лена слушала подруг и многозначительно посматривала на Андрея. После их ухода обязательно начинала разговор:

— Андрюша, видишь, как нормальные пары живут? Мужчины понимают, женщина — это инвестиция в статус. Чем лучше женщина выглядит, тем больше уважения к мужчине. Вот мне, например, срочно гардероб обновить надо. Ни одного приличного весеннего платья нет...

— Лен, но ты же сама зарабатываешь. Тренинги эти, консультации...

— Андрей, — голос стал холодным, — ты хочешь сказать, что я должна свои деньги на одежду тратить? А твои деньги на что? У нас что, не семья?

— Семья, конечно, — поспешил Андрей. — Просто денег не очень много сейчас. Кредиты, аренда… Ипотеку еще не выплатил.

— Знаешь что, — Лена резко встала, — может, отношения пересмотреть стоит? Если ты не готов в нашу общую жизнь вкладываться, я зря время трачу? Кстати, можно продать эту… твою квартиру в как его? Калиновске?

Андрей не спорил, кивал. И все больше проваливался в долговую яму. Остаться одному — это было хуже всего. После маминой смерти Андрей панически боялся пустой квартиры. С Леной он чувствовал себя нужным. Да и любил он ее, как ему казалось.

— Лен, не говори так. Конечно, готов. Но… может, стоит начать экономить хоть немного?

— Мы что, нищие? Ты в хорошей компании работаешь! Просто приоритеты правильно расставить надо. Что важнее — цифры на счете или счастливые отношения?

Через полгода Андрей понял, что живет не по средствам. Лена практически не работала, все искала «правильных клиентов» и «серьезные проекты». В основном по салонам ходила, с подругами в дорогих кафе встречалась, шмотки покупала.

— Лен, может, тебе постоянную работу поискать? — осторожно предложил он. — Хотя бы временно, пока я повышение не получу...

— Ты что?! — возмутилась Лена. — Какую работу? В офисе за сотку? Чтобы домой усталой приходить, нормальных отношений у нас не было? Я же не...

Она скривилась.

— Уборщица какая-то! У меня образование есть, амбиции!

Слово «уборщица» с таким презрением ударило Андрея по больному. Мать была ей. И стоила десятка таких «образованных».

— Лена, любая честная работа лучше, чем на чужой шее сидеть...

— Ах, вот как?! — вспыхнула она. — Значит, я на твоей шее сижу? Отлично! А кто уют в доме создает? За собой следит, чтобы ты мог меня коллегам с гордостью показывать? Кто твою самооценку поддерживает?

Ругались до ночи. Андрей, как всегда, первый пошел мириться. А Лена «великодушно» простила. Она точно знала, как надавить на болевые точки, чтобы мужчина ощущал себя виноватым, московская школа жизни, что и говорить.

1 ЧАСТЬ https://ok.ru/mednoechti/topic/156950079490114

3 ЧАСТЬ https://ok.ru/mednoechti/topic/156950943123522

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено