Предыдущая публикация
— Это наш дом, и ты здесь лишняя!
***В дверь настойчиво позвонили, и я вышла в прихожую. Глянула в глазок — и вот тебе здрасьте, Артем, мой благоверный, стоит с какими-то баулами. И это в среду, когда его смена заканчивается в восемь, а не в четыре.
— Ты что, уволился, что ли? — я открыла дверь, удивленно глядя на супруга.
— Впусти, Ир, — глаза у него бегают, губы подрагивают. — У нас... вот... гости.
— Ты что, уволился, что ли? — я открыла дверь, удивленно глядя на супруга.
— Впусти, Ир, — глаза у него бегают, губы подрагивают. — У нас... вот... гости.
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
И тут из-за его плеча выглянула физиономия, знакомая до зубовного скрежета. Ольга, его младшая сестрица. С чемоданищем, между прочим.
— Приве-етик, — пропела она, протискиваясь в нашу крохотную прихожую. — Ой, у вас тут так... компактненько.
Я застыла с открытым ртом. Вспомнила наши девять квадратов жилплощади, Машку, которая через час из школы придет, и макароны по-флотски, которые на троих, а не на четверых рассчитаны.
— Артем, — я вцепилась в его локоть и отвела на кухню, шесть шагов всего-то, — что происходит, объясни. Только не говори, что...
— Оля будет жить с нами, — он сглотнул, потом громко выдохнул, кадык дернулся. — Ненадолго, Ир. Совсем ненадолго! Ее.... выселили из съемной квартиры. И нам надо ее, ну как бы... приютить.
Я уставилась на него.
— Приютить? — шепотом переспросила, чтобы не заорать. — В нашей однушке? Где? На люстре, что ли?
— Ой, можно я осмотрюсь? — Ольга без стеснения заглянула на кухню. — Тут у вас... чайник какой-то старенький. А холодильник вообще словно из музея!
И тут я увидела, что Артем ее баулы уже в комнату попер.
— Ты куда это? — я заступила дорогу.
— У нас же только там и можно... — промямлил муж. — Вы с Машкой на диване, я тоже там, а Оля на нашей кровати. Ненадолго же, Ир.
— А ты с ней, значит, уже обсудил это? — я кивнула в сторону лучезарно улыбающейся Ольги.
— Ну да, — он потупился, ковыряя пол носком ботинка. — Вчера еще... Она позвонила, а я что... Я не мог же отказать. Она моя сестра, вообще-то.
Вот так вот. Я — последняя, кто узнал, что в нашей квартире теперь будет на одного жильца больше. И никто даже спросить не удосужился, что я думаю по этому поводу.
— Ты свои вещи из шкафа можешь переложить? — Ольга обращалась как бы ко мне, но смотрела на брата. — Мне надо мои где-то разместить. У меня всего ничего, платья, блузки, туфельки... А, ну и пальто еще. И шубка, но она маленькая совсем!
Я поймала свое отражение в зеркале: брови домиком, губы в ниточку. Вот же, не хватало мне в жизни цирка…
***
На следующее утро, когда я собиралась, как обычно, к первой паре (преподавателю техникума никто опозданий не прощает), обнаружила, что в ванной комнате безраздельно хозяйничает она. Моя новоиспеченная соседка.
— Ольга, — я постучала в дверь, — мне через двадцать минут выходить.
В ответ — плеск воды и задорное пение. Она что, издевается?
— Оля! — я уже колотила в дверь кулаком. — Выходи немедленно!
Дверь распахнулась, окутав меня облаком парфюма и пара.
— Ой, Ирин, я тут немножко... — она оглядела меня с ног до головы. — А ты всегда так одеваешься? Эти... брючки и свитерок... А можно я твой фен возьму?
Не дожидаясь ответа, она выпорхнула и исчезла в комнате. Я зашла в ванную, и у меня руки затряслись. Мои полочки опустошены, зубная щетка валяется в мыльнице, а на крючке вместо моего халата висит какая-то розовая тряпка с перьями.
— Мам, что случилось? — сонная Маша возникла в дверях.
— Ничего, милая, — я попыталась улыбнуться, но получилась только гримаса. — Иди досыпай, у тебя еще час есть.
— А что тетя Оля делает? — дочка нахмурилась. — Она вчера мои карандаши брала и не положила на место. А мне сегодня их в школу нести.
Я только рукой махнула — что тут объяснять.
***
Когда я вечером заглянула в шкаф, то застыла в недоумении. Вместо аккуратно сложенных стопочек моих вещей — яркие тряпки Ольги, разложенные так, будто бутик открылся.
— А где... Где мои вещи? — я обернулась и увидела, что Артем что-то сосредоточенно разглядывает в телефоне.
— Я их в коробки сложил, — он не поднимал глаз. — В коридоре. Оле же надо место освободить...
Я почувствовала, как щеки запылали, а пальцы сами собой сжались в кулаки.
— Ты вообще меня спросил? Хоть раз поинтересовался, что я думаю?
— Ир, ну ты чего... — он продолжал избегать моего взгляда. — Это же моя сестра, куда ей деваться?
— Куда угодно! — я сорвалась на крик. — Мы в этой однушке как селедки в банке, а ты еще и эту... Эту...
Из кухни вышла Ольга — в новой блузке (моей, кстати, которую я ни разу не надела) и с ухмылкой на лице.
— Ой, вы ругаетесь, что ли? — она театрально вздохнула. — Артем, я же говорила, что только создам проблемы. Может, мне уйти?
— Никуда ты не пойдешь, — отрезал мой муж тоном, которого я от него никогда не слышала. — Я принял решение. И не ставь меня перед выбором, Ирина.
Вот так. Просто и ясно. Не ставь меня перед выбором. Потому что я уже выбрал, и это не ты.
***
С того самого дня в квартире начался настоящий цирк с конями. Я поняла, что мне предстоит борьба за каждый сантиметр пространства.
Первое, что я сделала, — вернула свою зубную щетку на законное место. Она только плечиками пожала и пропела:
— Какие мы нервные...
Когда Ольга начала менять кружки на кухне, выбрасывая «это убогое старье», я молча вернула все на место. Она поставила свои. Я снова переставила.
— Мам, вы с тетей Олей в войнушку играете? — спросила Маша за ужином.
— Не в войнушку, солнышко. В игру «знай свое место», — я погладила дочку по голове.
Артем делал вид, что ничего не происходит. Уходил пораньше, приходил попозже. Только тихо вздыхал, плечи опускал, когда Ольга жаловалась ему, что я недостаточно дружелюбна.
***
— Слушай, а можно мне твою сковородку взять? — как-то раз через неделю спросила Ольга. — У меня подруги вечером придут, я им пасту карбонара обещала.
— Приве-етик, — пропела она, протискиваясь в нашу крохотную прихожую. — Ой, у вас тут так... компактненько.
Я застыла с открытым ртом. Вспомнила наши девять квадратов жилплощади, Машку, которая через час из школы придет, и макароны по-флотски, которые на троих, а не на четверых рассчитаны.
— Артем, — я вцепилась в его локоть и отвела на кухню, шесть шагов всего-то, — что происходит, объясни. Только не говори, что...
— Оля будет жить с нами, — он сглотнул, потом громко выдохнул, кадык дернулся. — Ненадолго, Ир. Совсем ненадолго! Ее.... выселили из съемной квартиры. И нам надо ее, ну как бы... приютить.
Я уставилась на него.
— Приютить? — шепотом переспросила, чтобы не заорать. — В нашей однушке? Где? На люстре, что ли?
— Ой, можно я осмотрюсь? — Ольга без стеснения заглянула на кухню. — Тут у вас... чайник какой-то старенький. А холодильник вообще словно из музея!
И тут я увидела, что Артем ее баулы уже в комнату попер.
— Ты куда это? — я заступила дорогу.
— У нас же только там и можно... — промямлил муж. — Вы с Машкой на диване, я тоже там, а Оля на нашей кровати. Ненадолго же, Ир.
— А ты с ней, значит, уже обсудил это? — я кивнула в сторону лучезарно улыбающейся Ольги.
— Ну да, — он потупился, ковыряя пол носком ботинка. — Вчера еще... Она позвонила, а я что... Я не мог же отказать. Она моя сестра, вообще-то.
Вот так вот. Я — последняя, кто узнал, что в нашей квартире теперь будет на одного жильца больше. И никто даже спросить не удосужился, что я думаю по этому поводу.
— Ты свои вещи из шкафа можешь переложить? — Ольга обращалась как бы ко мне, но смотрела на брата. — Мне надо мои где-то разместить. У меня всего ничего, платья, блузки, туфельки... А, ну и пальто еще. И шубка, но она маленькая совсем!
Я поймала свое отражение в зеркале: брови домиком, губы в ниточку. Вот же, не хватало мне в жизни цирка…
***
На следующее утро, когда я собиралась, как обычно, к первой паре (преподавателю техникума никто опозданий не прощает), обнаружила, что в ванной комнате безраздельно хозяйничает она. Моя новоиспеченная соседка.
— Ольга, — я постучала в дверь, — мне через двадцать минут выходить.
В ответ — плеск воды и задорное пение. Она что, издевается?
— Оля! — я уже колотила в дверь кулаком. — Выходи немедленно!
Дверь распахнулась, окутав меня облаком парфюма и пара.
— Ой, Ирин, я тут немножко... — она оглядела меня с ног до головы. — А ты всегда так одеваешься? Эти... брючки и свитерок... А можно я твой фен возьму?
Не дожидаясь ответа, она выпорхнула и исчезла в комнате. Я зашла в ванную, и у меня руки затряслись. Мои полочки опустошены, зубная щетка валяется в мыльнице, а на крючке вместо моего халата висит какая-то розовая тряпка с перьями.
— Мам, что случилось? — сонная Маша возникла в дверях.
— Ничего, милая, — я попыталась улыбнуться, но получилась только гримаса. — Иди досыпай, у тебя еще час есть.
— А что тетя Оля делает? — дочка нахмурилась. — Она вчера мои карандаши брала и не положила на место. А мне сегодня их в школу нести.
Я только рукой махнула — что тут объяснять.
***
Когда я вечером заглянула в шкаф, то застыла в недоумении. Вместо аккуратно сложенных стопочек моих вещей — яркие тряпки Ольги, разложенные так, будто бутик открылся.
— А где... Где мои вещи? — я обернулась и увидела, что Артем что-то сосредоточенно разглядывает в телефоне.
— Я их в коробки сложил, — он не поднимал глаз. — В коридоре. Оле же надо место освободить...
Я почувствовала, как щеки запылали, а пальцы сами собой сжались в кулаки.
— Ты вообще меня спросил? Хоть раз поинтересовался, что я думаю?
— Ир, ну ты чего... — он продолжал избегать моего взгляда. — Это же моя сестра, куда ей деваться?
— Куда угодно! — я сорвалась на крик. — Мы в этой однушке как селедки в банке, а ты еще и эту... Эту...
Из кухни вышла Ольга — в новой блузке (моей, кстати, которую я ни разу не надела) и с ухмылкой на лице.
— Ой, вы ругаетесь, что ли? — она театрально вздохнула. — Артем, я же говорила, что только создам проблемы. Может, мне уйти?
— Никуда ты не пойдешь, — отрезал мой муж тоном, которого я от него никогда не слышала. — Я принял решение. И не ставь меня перед выбором, Ирина.
Вот так. Просто и ясно. Не ставь меня перед выбором. Потому что я уже выбрал, и это не ты.
***
С того самого дня в квартире начался настоящий цирк с конями. Я поняла, что мне предстоит борьба за каждый сантиметр пространства.
Первое, что я сделала, — вернула свою зубную щетку на законное место. Она только плечиками пожала и пропела:
— Какие мы нервные...
Когда Ольга начала менять кружки на кухне, выбрасывая «это убогое старье», я молча вернула все на место. Она поставила свои. Я снова переставила.
— Мам, вы с тетей Олей в войнушку играете? — спросила Маша за ужином.
— Не в войнушку, солнышко. В игру «знай свое место», — я погладила дочку по голове.
Артем делал вид, что ничего не происходит. Уходил пораньше, приходил попозже. Только тихо вздыхал, плечи опускал, когда Ольга жаловалась ему, что я недостаточно дружелюбна.
***
— Слушай, а можно мне твою сковородку взять? — как-то раз через неделю спросила Ольга. — У меня подруги вечером придут, я им пасту карбонара обещала.
— Да что с тобой такое?! — она вдруг взорвалась, топнула ногой. — Вредная, как... Как не знаю кто! Тебе жалко, да? Артем! Арте-е-ем!
Муж выглянул из ванной с зубной щеткой во рту.
— А?
— Скажи своей жене, чтобы она перестала быть такой вредной! — Ольга скрестила руки на груди. — Я же всего лишь сковородку попросила!
Артем вздохнул, вытер рот и посмотрел на меня.
— Ир, ну дай ты ей сковородку. Что тебе, жалко?
Я медленно встала, открыла ящик, достала сковородку и протянула Ольге.
— Держи. Только учти, ты в этой квартире — гость. Непрошеный гость. И пока не начнешь вести себя соответственно, я буду относиться к тебе именно так.
Ольга с торжествующей улыбкой забрала сковородку.
— Вот и славненько! Наконец-то! Ты поняла, кто тут главный!
В тот момент я поняла, либо я, либо она. Потому что двум хозяйкам в одной квартире не ужиться.
***
Вечером, когда пришла орава ее подруг, они звенели бокалами, громко хохотали и включили музыку так, что соседи постучали по трубам.
— Можно потише? — я заглянула на кухню. — Маша не может уснуть.
— Вы слышали? — Ольга обернулась к подругам. — У нас тут комендантский час! В десять вечера! Как в пансионе для благородных девиц!
Они покатились со смеху. Я молча вышла, собрала Машу.
— Пойдем, доченька. Переночуем сегодня у бабушки.
— А папа? — спросила Маша, прижимая к груди рюкзак с учебниками и папку с рисунками для конкурса.
— Папе и так хорошо.
Когда мы уходили, Артем выскочил в коридор.
— Ир, ты куда? Уже поздно!
— Не переживай, — я натянуто улыбнулась. — Тебе же так важно, чтобы сестра чувствовала себя как дома. Вот пусть и чувствует. А мы с Машей пока поживем у мамы.
Его лицо вытянулось, но возразить он не посмел.
***
Через три дня я вернулась домой, чтобы забрать учебники дочери. Маша осталась у бабушки, готовилась к школьному конкурсу рисунков.
Отперла дверь — и замерла на пороге. В квартире все перевернуто вверх дном, везде разбросаны вещи, на кухне гора немытой посуды, в воздухе — смесь запахов духов и чего-то пригоревшего.
— Кошмар какой, — прошептала я, — все разнесли в пух и прах.
В комнате я обнаружила Ольгу, которая бесцеремонно перебирала бумаги на моем столе.
— Ты что делаешь? — я подскочила к ней.
— Ой! — она вздрогнула и обернулась. — А ты чего не предупредила, что придешь? Я тут... просто порядок навожу.
В мусорном ведре лежали какие-то бумаги. Я наклонилась и достала... Машины школьные грамоты с олимпиад и ее рисунки.
— Это что? — я подняла измятые листы, руки дрожали. — Ты выбросила Машины рисунки?
— А, эти каляки-маляки? — Ольга махнула рукой. — Да они валялись везде, только мусор... Это что, важное?
Она сказала это с такой усмешкой, что я поняла, она сделала это нарочно. Увидела подпись «для личного архива», поняла ценность и специально выбросила.
— Это не каляки-маляки, — мой голос дрожал. — Это работы моей дочери!
— Ну нарисует еще, — Ольга пожала плечами и снова повернулась к столу. — Делов-то...
Я схватила ее за локоть и развернула к себе.
— Ты специально, да? Признайся!
— А если и так? — она вырвала руку и прищурилась. — Что ты мне сделаешь? Я тут живу теперь, смирись. И вообще, эти рисунки занимали слишком много места. А мне нужно было куда-то коробку поставить.
Я молча собрала измятые рисунки, аккуратно разгладила их и положила в папку. Потом взяла телефон и набрала Артема.
— Приезжай. Немедленно.
— Что случилось? — встревожился он.
— Приезжай и увидишь.
Когда Артем примчался, я молча показала ему измятые рисунки и объяснила ситуацию.
— Ничего страшного не произошло, — Ольга закатила глаза. — Подумаешь, какие-то детские каракули...
И тут Артем сделал то, чего я от него никак не ожидала. Он посмотрел на сестру долгим взглядом и тихо сказал:
— Собирай вещи. И съезжай сегодня же.
— Что? — Ольга округлила глаза. — Ты шутишь? Из-за каких-то рисунков?
— Не из-за рисунков, — Артем покачал головой, жилка на виске пульсировала. — А из-за того, что ты обидела моего ребенка. И сделала это намеренно.
— Ты не можешь меня выгнать! — Ольга подскочила, как ужаленная. — Я твоя сестра!
— Могу, — спокойно ответил Артем. — И выгоняю.
Она перевела взгляд на меня.
— Это ты! Это все ты! Настроила его против меня!
— Я просто показала мужу, что ты сделала с вещами его дочери, — я прижала к груди папку с рисунками. — Ни слова против тебя не сказала.
— Врешь! — Ольга сжала кулаки, ноздри раздувались от гнева. — Ты с самого начала меня выжить хотела! А сама-то! Да кто ты такая? Училка в каком-то техникуме! А я...
Я подняла руку, останавливая этот поток.
— Знаешь что, Оля... Ты можешь говорить что угодно обо мне...
— Я никуда не уеду! — она топнула ногой. — Это и мой дом теперь!
— Нет, — я подошла к двери и распахнула ее настежь. — Это наш дом. Мой, Артема и Маши. А для тебя здесь места нет.
— Артем! — она в отчаянии повернулась к брату. — Скажи ей! Скажи, что я остаюсь!
Мой муж молча направился к шкафу, достал ее одежду и начал складывать в сумку.
— Прости, Оля. Но Ирина права. Я думал, ты сможешь уважать наш дом и нашу семью. Но ты не смогла.
— Ты пожалеешь! — она схватила сумку дрожащими руками. — Вы оба пожалеете! Я маме позвоню! Я всем расскажу, как вы со мной обошлись!
— Расскажи и о том, как ты себя вела, — Артем открыл дверь шире. — И о Машиных рисунках тоже не забудь упомянуть.
Ольга выскочила в коридор, но в последний момент обернулась.
— Думаешь, она тебя любит? Она просто использует тебя! И дочка ее...
Артем захлопнул дверь, не дав ей договорить.
Мы стояли в прихожей, я и Артем, и молчали, слушая, как удаляются по лестнице шаги. Потом муж повернулся ко мне.
— Прости. Я... Я не думал, что так получится.
— Я знаю, — кивнула я.
— Я просто хотел помочь сестре, — он потер затылок, плечи опустились. — Не мог ей отказать. Она же всегда такая... беззащитная казалась.
— Беззащитная? — я невесело усмехнулась. — Ну-ну.
— Позвони Маше, — Артем взглянул на часы. — Скажи, что я сейчас приеду и заберу ее домой.
— А ты уверен? — я пристально посмотрела на него. — Может, нам лучше пока у мамы остаться?
— Пожалуйста, возвращайтесь, — его голос дрогнул. — Без вас... пусто очень.
Мы еще долго отмывали квартиру от следов пребывания Ольги, раскладывали вещи в шкафах, расставляли на место посуду на кухне и Машины учебники.
От Ольги вестей не было. Она позвонила только через месяц, видимо, ее опять выселили из квартиры. Ольга сделала попытку помириться с братом, но когда она снова начала обвинять меня, он просто положил трубку.
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
Следующая публикация
Комментарии 83
Кто нибудь может рассказать о хороших родных , а ?
Люди , как же так ?.
Есть хорошие мужья , жёны ,свекрови и тёщи , а также братья сёстры , есть ?
Или мир состоит только из хамла ....
!!!!!!
Надо искать другой источник
Простите .....