— Ты предал меня! Сделал тест тайком, у меня за спиной! — кричала я

— Прости… Я поступил глупо, это была минутная слабость… — оправдывался муж.

***

Едва я сунула руку в коробку на антресоли, как пальцы наткнулись на что-то гладкое. Конверт? Вытащила. Плотный, явно не из дешевых, без надписей.

— Что за... — пробормотала я.

Бумаги. Какие-то диаграммы, цифры... Название лаборатории... «Результаты генетического анализа»... София Витальевна…

Моя дочь. Моя и Виталия.

Я плюхнулась на кровать, схватив ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Мозг отказывался обрабатывать информацию. Тест ДНК? На отцовство? Который делал мой муж... тайком от меня?

Глаза зацепились за дату. Три месяца назад. А потом — результат: «Вероятность отцовства: 99,9998%».

— Вот же! — я швырнула бумаги на кровать.

Итак, мой муж тайком сделал тест на отцовство нашей старшей дочери. Значит, он... сомневался? Он думал, что я... Что Соня не его дочь?

В голове не укладывалось.

Двадцать лет вместе. Я всегда считала, что у нас хорошая семья. Ну ссорились, конечно, переживали сложные времена. А у кого их нет? Но доверие — это же был наш фундамент! По крайней мере, я так думала.

***

В прихожей хлопнула дверь. Виталий вернулся с работы.

— Я дома! — крикнул он своим обычным, чуть усталым голосом.

Словно ничего не случилось. Словно он не разрушил только что двадцать лет нашей жизни.

Я сидела, закрыв лицо руками, по щекам текли слезы. Господи, ну почему я плачу? Я ведь должна злиться! Это он предал меня, усомнившись во мне! Или... Или я сама виновата? Может, дала повод для сомнений?

— Лариса? — Виталий заглянул в комнату. — Ты чего не отвечаешь? А что ты...

Его взгляд упал на разбросанные по кровати бумаги. Он побледнел.

— Это... Это не то, что ты думаешь, — забормотал муж.

— А что я думаю, Виталик? — медленно произнесла я, вставая с кровати и вытирая рукавом слезы. — Просвети меня! Что же я такое могу подумать о тесте ДНК на отцовство, который ты сделал за моей спиной?

— Лара, я могу объяснить, — выдавил он.

— О, прям трясет от любопытства! — я картинно всплеснула руками. — Ну уж, объясни мне! Давай, я слушаю!

Я схватила бумаги и потрясла ими перед его носом.

— Я просто... Ну, были сомнения, — он провел рукой по лицу. — Знаешь, глупые мысли... Мужчины иногда...

— Иногда что? — подхватила я. — Иногда думают, что жены им изменяют и рожают детей от других мужиков?

Виталий дернулся.

— Нет, конечно, — промямлил Виталий. — Просто... понимаешь... Соня так не похожа на меня...

— Не похожа?! — я чуть не задохнулась от возмущения. — Ты в зеркало-то давно смотрелся? У нее твои глаза! Твой нос! Твоя манера говорить, господи боже! Все всегда замечали, как она на тебя похожа!

Виталий сглотнул. Опустил голову.

— Минутная слабость? — перебила я.— Ты не просто подумал! Ты пошел в лабораторию! Ты заплатил деньги! Ты украл биоматериал у нашей дочери! Ты ждал результатов! Это не просто слабость! Это... продуманное предательство!

Он смотрел в пол, не возражал. Это бесило еще больше.

— Двадцать лет, Виталик. Двадцать! Ты хоть представляешь, что ты сделал?

— Прости, — прошептал он. — Я... Я был не прав. Но ведь результат положительный! Я — отец! Разве не это главное?

Я тупо уставилась на него. Что? Он серьезно? Он правда считает, что «положительный результат» все исправляет?

— Нет, Виталик, — покачала я головой. — Главное не это. Главное — доверие, которого у тебя не оказалось. А у меня... У меня его больше нет.

Я прошла мимо него, задев плечом. Поднялась на табуретку, достала с полки большую сумку. Начала механически запихивать в нее вещи из шкафа.

— Что ты делаешь? — в голосе мужа послышалась паника.

— Ухожу, — отрезала я.

— Куда?! Лариса, ты не можешь просто...

— Могу! — я резко развернулась. — И не смей мне говорить, что я могу, а что нет!

Я вдруг поняла, что вся трясусь изнутри. Если он мог так думать обо мне... Что еще он мог думать? Что еще делать за моей спиной?

— Лара, давай поговорим, — Виталий двинулся ко мне. — Мы же взрослые люди! Дети...

— Не смей впутывать детей! — я отшатнулась.

— И кстати... — меня осенило. — А Кирилла ты тоже проверял?

По его глазам я поняла — нет. Не проверял. Но хотел. Или собирался.

— Боже, — я закрыла лицо руками. — Что ты за человек?

Виталий молчал, переминаясь с ноги на ногу. Я закончила собирать сумку и пошла в комнату к сыну.

— Кирюш, я уеду на несколько дней, — я старалась, чтобы голос звучал нормально. — К Жанне.

— Че случилось? — Кирилл стянул наушники.

— Ничего, милый. Просто... нам с папой нужно немного времени.

В глазах сына мелькнуло непонимание, но он ничего не сказал, только кивнул.

Перед уходом я написала короткую записку Соне, она была в университете и возвращалась только к вечеру. «Уехала к Жанне. Перезвоню. Люблю. Мама». Положила на ее кровать.

Виталий сидел на диване, сжав ладонями щеки.

— Не переживай, — сказала я ледяным тоном. — Дети точно твои. Можешь не сомневаться.

И вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь.

***

Жанне хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы все понять.

— Та-а-ак, — протянула она, впуская меня в квартиру. — Чую, пахнет жареным.

Я кратко выложила ей всю историю.

— Ох, ты ж…! — выдохнула она, когда я закончила. — То есть он реально... Соньку... на отцовство?

Я пожала плечами.

Она налила мне бокал вина, я выпила залпом.

— И что теперь? — спросила Жанна, подливая еще.

— Не знаю, — честно ответила я. — Правда не знаю.

***

Виталий звонил и писал сообщения весь оставшийся день и всю ночь, я не отвечала. Что тут говорить?

На следующий день я пошла на работу и сразу зарылась в бумаги. Работа, работа, работа. Только бы не думать. Виталий продолжал названивать. Потом пришло сообщение: «Ларочка, давай поговорим. Я все объясню. Это была глупость. Я люблю тебя. Прости меня».

Вечером позвонила Соня.

— Мам, что происходит? — в ее голосе слышалось беспокойство. — Папа какой-то странный. Ходит туда-сюда, бормочет что-то. Говорит, ты уехала на пару дней. Вы поругались?

Я глубоко вздохнула. Соня была взрослой девочкой, но рассказывать ей про тест... Нет, это было бы жестоко.

— Да, милая, немного поругались. Мне нужно время подумать.

— Он тебе изменил? — прямо спросила дочь.

Я горько усмехнулась.

— Нет. Но предал. По-своему.

Соня помолчала.

— Ладно. Но ты вернешься?

— Не знаю, солнышко. Правда не знаю.

***

Прошло три дня. Виталий перешел от сообщений к действиям. Заявился к Жанне домой с огромным букетом. Я не вышла к нему. Потом он появился возле моей работы.

— Лариса, нам нужно поговорить, — взмолился он, хватая меня за руку на парковке.

— Пусти! — я выдернула руку. — Нам не о чем разговаривать.

— Есть о чем! О детях! О семье! Неужели ты все перечеркнешь из-за одной ошибки?

Я сверлила его взглядом.

— Знаешь, Виталий, дело не только в тесте. Дело в доверии. В уважении. Ты показал мне, что у тебя нет ни того и ни другого.

— Это неправда! — возмутился он. — Я люблю тебя! И уважаю!

— Человек, который уважает, не станет делать тест ДНК за спиной, — отрезала я. — А теперь извини, мне пора.

***

Но он не сдавался. Он ездил к нашим общим друзьям, рассказывал им свою версию событий. Я узнала об этом от Маргариты, одноклассницы, с которой мы поддерживали отношения.

— Ларка, твой на стенку лезет, — сообщила она мне по телефону. — Говорит, ты его выгнала из-за какой-то ерунды. Мол, он всего-то проявил слабость.

— Какую еще слабость? — удивилась я.

— Ну он нам так прямо и не сказал. Но намекнул, что ты слишком бурно отреагировала на какую-то мелочь.

Вот оно как... Значит, он выставляет меня неуравновешенной истеричкой?

В следующие дни, общаясь с друзьями и знакомыми, постепенно я стала понимать, что Виталий годами создавал определенный образ меня в их глазах — холодной, требовательной жены, от которой он, бедняжка, вечно страдает. А сейчас использовал этот образ, чтобы «объяснить» мой уход.

Это было больнее, чем сам тест ДНК.

***

Кирилл звонил каждый день, Соня тоже. Они волновались. Я старалась говорить спокойно, уверяла, что все в порядке, просто мне нужно побыть одной.

Однажды я не выдержала и позвонила Виталию сама.

— Прекрати, — сказала я вместо приветствия. — Прекрати рассказывать всем, какая я нервная и неадекватная. Хватит перекладывать свою вину на меня.

— Я никогда...

— Виталик, — перебила я. — Хватит врать. Я узнала, что ты годами жаловался на меня за моей спиной. Выставлял себя несчастным страдальцем. А теперь используешь это, чтобы выкрутиться. Это... Это подло.

— Лара...

— Нет. На этом все. Я подаю на развод.

И повесила трубку.

***

Когда я сказала Жанне, что подаю на развод, она посмотрела на меня с сомнением.

— Лар, а не слишком ли... резко? — осторожно спросила она. — Ну, в смысле, двадцать лет все-таки...

— Нет, — покачала я головой. — Знаешь, что я поняла за эту неделю? Виталий не просто усомнился во мне с этим тестом. Он годами подтачивал наш брак, действуя за моей спиной. Рассказывал всем вокруг, какая я холодная и черствая, а он – бедный и несчастный.

Жанна задумчиво постучала пальцами по столу.

— Знаешь, что-то в этом есть, — протянула она. — Он вечно такой... Ну, как побитый щенок. А ты — деловая, резкая, серьезная.

— Но это же не повод врать обо мне!

— Конечно, нет, — подруга взяла меня за руку. — Я на твоей стороне, ты же знаешь. Просто... пытаюсь понять его мотивы.

— Его мотивы — это собственная неуверенность, — буркнула я. — Проблемы с самооценкой. А я тут при чем?

***

Я собирала документы для развода и каждый вечер звонила детям. Они ничего не понимали, но видели, что ситуация серьезная. Соня настаивала на объяснениях, Кирилл помалкивал, но я чувствовала его растерянность.

Через две недели я поехала домой забрать остальные вещи. Виталий должен был быть на работе, но когда я открыла дверь своим ключом, он оказался дома. Сидел небритый, в мятой футболке.

— Привет, — хрипло произнес он.

— Привет, — я напряглась. — Я за вещами.

— Забирай, — махнул он рукой. — Хотя... Лар, подожди.

Я замерла в дверях спальни.

— Знаешь, я много думал… О том, почему я сделал этот тест. О том, почему сомневался. И знаешь, к чему пришел? Дело не в тебе. Дело во мне.

— Неужели! — я саркастически хмыкнула.

— Не смейся, — покачал он головой. — Я правда осознал кое-что. Мне всегда казалось, что ты слишком хороша для меня. Успешная, яркая, сильная. А я... обычный.

Я скрестила руки на груди.

— И?

— И я все ждал, когда ты поймешь, что достойна большего. Когда найдешь кого-то... круче. Это глупо, знаю. Но эта мысль сидела внутри, и я... Я начал видеть то, чего нет. Искать признаки измены, которой не было.

— И поэтому ты рассказывал всем, какая я холодная и расчетливая? — уточнила я.

Виталий побледнел.

— Я... Я не...

— Не ври! — я повысила голос. — Я все знаю! От твоих же друзей!

Мне в голову вдруг пришло кое-что еще.

— Знаешь, что самое ужасное, Виталик? Ты так боялся, что я тебя брошу из-за какого-то выдуманного тобой предлога, что сам разрушил все, что у нас было. Иронично, правда?

Он вскинул на меня глаза. В них стояли слезы.

— Прости меня, Лара. Я не понимал, что делаю.

Я покачала головой.

— Слишком поздно. Я подала на развод.

Он вскочил.

— Нет! Пожалуйста! Мы можем все исправить! Я изменюсь! Пойду к психологу! Сделаю что угодно!

— Зачем, Виталик? — устало спросила я. — Зачем тебе женщина, которой ты не доверяешь?

— Я доверяю! — он почти кричал. — Клянусь! Тот тест — это была глупость, я сам не знаю, что на меня нашло!

Ну конечно.

— Я пойду соберу вещи, — сказала я и вошла в спальню.

Виталий ходил за мной по пятам, уговаривал, уверял, что все изменится

— Хватит, — не выдержала я, когда он в очередной раз начал клясться в любви. — Дай мне спокойно собраться.

— Но мы столько лет вместе! — воскликнул он. — Неужели ты все перечеркнешь? Из-за одной ошибки?

— Это не одна ошибка, — я наконец повернулась к нему лицом. — Это симптом. Наш брак давно закончился, просто я не замечала. Или не хотела замечать.

— Неправда! — он схватил меня за плечи. — Ты раздуваешь из мухи слона! Да, я сделал этот тест, но результат-то положительный!

— Господи, ты все еще не понимаешь? — я отступила. — Меня не беспокоит результат! Мне претит сам факт, что ты мог думать обо мне такое! Что ты не доверял мне настолько, что тайком сделал тест!

— Я же извинился! — Виталий сжал кулаки. — Я на коленях готов ползать! Чего ты еще хочешь?

— Я хочу, чтобы ты был другим человеком! — выкрикнула я. — Тем, кто уважает меня! Кто доверяет мне! Кто не распускает сплетни за моей спиной!

Виталий осел на кровать, закрыл лицо руками.

— Ты не понимаешь, Лара, — пробормотал он. — Я так боялся тебя потерять…А как же дети?

Он поднял на меня покрасневшие глаза.

— Ты думаешь о них? Как они это примут?

— Они уже не дети, — вздохнула я. — Соне девятнадцать, Кириллу четырнадцать. Они поймут.

Муж вдруг вскочил с кровати, подошел ко мне и упал на колени, обхватил мои ноги.

— Умоляю, Лариса! Не бросай меня! Я так люблю тебя! Я ничто без тебя! Ничто!

Я смотрела на него сверху и чувствовала... ничего. Абсолютно ничего. Только усталость и желание, чтобы все это поскорее закончилось.

— Встань, — сказала я тихо. — Не унижайся. Хотя бы сейчас будь мужчиной.

Он медленно поднялся, тяжело опираясь на кровать. Я молча застегнула сумку.

— Прощай, Виталик, — сказала я, направляясь к двери.

— Я понял, — вдруг прошептал он. — Настоящее предательство — это не то, что я сделал тест. Настоящее предательство — это не доверять. За спиной. Тайком. И ты права... Я это сделал. Но знаешь, что? Ты сейчас делаешь то же самое.

Я развернулась, глядя на него в упор.

— Что?

— Ты не доверяешь мне, — покачал головой он. — Не веришь, что я могу измениться. Что наша семья стоит второго шанса. И это твое право. Но не говори мне о предательстве. Мы оба виноваты.

Я задумалась.

— Нет, — сказала наконец. — Не сравнивай. Я никогда не думала о тебе плохо. Никогда не сомневалась в тебе. А ты...

— А я струсил, — кивнул Виталий. — Испугался. Сделал ужасную глупость. И теперь расплачиваюсь. Поделом.

Плечи у него опустились, этот момент он выглядел на все свои сорок восемь и даже больше.

— Прощай, Лариса, — тихо сказал он. — Я... Я буду скучать по тебе. По нашей семье. И... прости меня. Правда.

На какую-то секунду я замерла на пороге и даже почувствовала жалость к нему… Но дороги назад я уже не видела.

— Прощай, — ответила я и вышла.

Я развелась с мужем и подала на раздел имущества. Пока живу в съемной однушке недалеко от работы. Кирилл переехал ко мне. Он скучает по отцу, но понимает, почему я так поступила.

Соня тоже встала на мою сторону. Она живет у отца, потому что так ей ближе к университету, да и у меня пока жить негде, но отношения у них прохладные.

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено