Предыдущая публикация
Бывает, когда привычная жизнь рассыпается на кусочки ...
И самое поганое в этом, что ты даже не удивляешься. Где-то глубоко внутри ты это ожидала.Это случилось почти сразу после нашего переезда в новую квартиру. Олег носился с ним, как с медалькой. Все рассказывал, какой у нас теперь статус будет, какие соседи... А я молчала и думала: «Людка, милая, а оно тебе надо? Вообще надо?»
Но молчала, потому что привыкла молчать. Пятнадцать лет замужества — срок приличный, чтобы научиться держать язык за зубами. Хотя работаю я финансовым менеджером в крупной компании, привыкла с цифрами возиться, планы строить. Но вот дома... Дома всегда молчала.
— Людмила, — произнес в тот день Олег, и я вздрогнула от его тона. — Нам нужно серьезно поговорить.
Он стоял у панорамного окна в костюме за сто пятьдесят тысяч, руки за спиной, подбородок задран. Весь такой... успешный. И смотрел на меня так, будто видит впервые.
— Ты... — Олег помолчал, подбирая слова. — Ты больше не подходишь к моему образу жизни.
Это было похоже на то, когда долго ждешь пощечину, но все равно удар для тебя внезапен.
— Не... Не подхожу? — переспросила я, и голос прозвучал удивительно спокойно.
— Посмотри на себя, — Олег развел руками, окидывая меня взглядом.
Таким брезгливым взглядом, господи...
— Посмотри на эту квартиру, на этот интерьер. А теперь погляди на себя. Ты выглядишь здесь как... Как потертый комод. Я хочу привести сюда женщину, которая будет соответствовать моему положению. Есть масса красавиц, которые отлично впишутся в новый интерьер.
По его тону я как-то сразу поняла, что кандидатка в «новые комоды» у него уже есть. Вот так, мне уже нашли замену и решили выбросить.
Я встала с дивана и подошла к зеркалу. Посмотрела на себя честно, без прикрас. Тридцать пять лет, из которых пятнадцать я потратила на него, на его карьеру, на его амбиции, на его мечты. Работала как проклятая, чтобы он мог учиться в престижном вузе.
Когда бабушка умерла и оставила мне двушку, я ее продала, ведь мужу первоначальный капитал нужен был. Экономила на себе, чтобы он мог одеваться прилично на важные встречи...
И да, я постарела, устала, не слежу за собой, как раньше. Когда успеть-то? Все время работа, дом, его дела...
— Значит, потертый комод, — сказала я своему отражению.
— Людмила, я понимаю, что это... Ну? Это болезненно, — заговорил Олег примирительным тоном. — Но ты же сама видишь... Мы выросли из этих отношений. Я стал другим человеком.
Я развернулась к нему. И знаете что? Впервые за много лет посмотрела на мужа как на чужого. И увидела... пустышку. Красивую, дорого одетую, но пустышку.
— Да, — согласилась я. — Стал.
— Только вот что, Олег, — продолжила я, и сама удивилась твердости в своем голосе. — Если ты думаешь, что я тихо соберу сумки и уйду в закат, то ты ошибаешься. Я так просто не уйду.
Он поднял бровь.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что все это, — я обвела рукой квартиру, — нажито совместно. И делить мы имущество будем по закону.
Олег рассмеялся. Знаете, таким снисходительным смешком, каким смеются взрослые над глупыми детьми.
— Людочка, милая... Ты же... Ну ты же понимаешь, что на тебя здесь ничего не оформлено? Квартира, машина, бизнес — все на мне. Ты бы себе такое не позволила ни за что, ты всего лишь менеджер.
— Менеджер? — переспросила я медленно. — Тот менеджер, который пятнадцать лет работал на износ, чтобы содержать студента, а потом начинающего бизнесмена?
— Людмила, не надо драматизировать...
— Замолчи, — сказала я тихо, и он заткнулся от удивления.
Наверное, я лет десять не повышала на него голос.
Я подошла к нему вплотную. Он был выше меня на голову, но знаете что? В этот момент я чувствовала себя гораздо выше его.
— Ты хочешь развод? Отлично, я согласна. Но пятьдесят процентов всего нажитого — мое по закону. И если ты думаешь, что я не буду бороться, то ты меня плохо знаешь.
— У тебя нет денег на хорошего адвоката, — усмехнулся Олег.
— Посмотрим, — ответила я. — Знаешь, что самое смешное? Я действительно думала, что люблю тебя. Даже когда ты стал с годами более... Э-э-э... как бы это сказать... отвратительным. Думала, ну бывает, люди меняются, надо привыкать.
— Людмила...
— Не перебивай. Я еще не закончила.
Я отошла от него и села обратно на диван.
— А сегодня я посмотрела на тебя и поняла, да я вообще не знаю, кто ты такой. И знать не хочу.
Олег помрачнел. Лицо у него стало такое... недовольное.
— Ты не можешь просто взять и отсудить половину моего бизнеса.
— Нашего, — поправила я. — Нашего бизнеса, который создавался на мои деньги, пока ты учился и «искал себя». И да, могу и буду.
— Ты что… — он начал ходить по комнате. — У тебя нет никаких документов, подтверждающих твой вклад...
— А вот это мы еще посмотрим, — улыбнулась я.
И знаете, улыбка у меня получилась хищная.
Он стоял у панорамного окна в костюме за сто пятьдесят тысяч, руки за спиной, подбородок задран. Весь такой... успешный. И смотрел на меня так, будто видит впервые.
— Ты... — Олег помолчал, подбирая слова. — Ты больше не подходишь к моему образу жизни.
Это было похоже на то, когда долго ждешь пощечину, но все равно удар для тебя внезапен.
— Не... Не подхожу? — переспросила я, и голос прозвучал удивительно спокойно.
— Посмотри на себя, — Олег развел руками, окидывая меня взглядом.
Таким брезгливым взглядом, господи...
— Посмотри на эту квартиру, на этот интерьер. А теперь погляди на себя. Ты выглядишь здесь как... Как потертый комод. Я хочу привести сюда женщину, которая будет соответствовать моему положению. Есть масса красавиц, которые отлично впишутся в новый интерьер.
По его тону я как-то сразу поняла, что кандидатка в «новые комоды» у него уже есть. Вот так, мне уже нашли замену и решили выбросить.
Я встала с дивана и подошла к зеркалу. Посмотрела на себя честно, без прикрас. Тридцать пять лет, из которых пятнадцать я потратила на него, на его карьеру, на его амбиции, на его мечты. Работала как проклятая, чтобы он мог учиться в престижном вузе.
Когда бабушка умерла и оставила мне двушку, я ее продала, ведь мужу первоначальный капитал нужен был. Экономила на себе, чтобы он мог одеваться прилично на важные встречи...
И да, я постарела, устала, не слежу за собой, как раньше. Когда успеть-то? Все время работа, дом, его дела...
— Значит, потертый комод, — сказала я своему отражению.
— Людмила, я понимаю, что это... Ну? Это болезненно, — заговорил Олег примирительным тоном. — Но ты же сама видишь... Мы выросли из этих отношений. Я стал другим человеком.
Я развернулась к нему. И знаете что? Впервые за много лет посмотрела на мужа как на чужого. И увидела... пустышку. Красивую, дорого одетую, но пустышку.
— Да, — согласилась я. — Стал.
— Только вот что, Олег, — продолжила я, и сама удивилась твердости в своем голосе. — Если ты думаешь, что я тихо соберу сумки и уйду в закат, то ты ошибаешься. Я так просто не уйду.
Он поднял бровь.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что все это, — я обвела рукой квартиру, — нажито совместно. И делить мы имущество будем по закону.
Олег рассмеялся. Знаете, таким снисходительным смешком, каким смеются взрослые над глупыми детьми.
— Людочка, милая... Ты же... Ну ты же понимаешь, что на тебя здесь ничего не оформлено? Квартира, машина, бизнес — все на мне. Ты бы себе такое не позволила ни за что, ты всего лишь менеджер.
— Менеджер? — переспросила я медленно. — Тот менеджер, который пятнадцать лет работал на износ, чтобы содержать студента, а потом начинающего бизнесмена?
— Людмила, не надо драматизировать...
— Замолчи, — сказала я тихо, и он заткнулся от удивления.
Наверное, я лет десять не повышала на него голос.
Я подошла к нему вплотную. Он был выше меня на голову, но знаете что? В этот момент я чувствовала себя гораздо выше его.
— Ты хочешь развод? Отлично, я согласна. Но пятьдесят процентов всего нажитого — мое по закону. И если ты думаешь, что я не буду бороться, то ты меня плохо знаешь.
— У тебя нет денег на хорошего адвоката, — усмехнулся Олег.
— Посмотрим, — ответила я. — Знаешь, что самое смешное? Я действительно думала, что люблю тебя. Даже когда ты стал с годами более... Э-э-э... как бы это сказать... отвратительным. Думала, ну бывает, люди меняются, надо привыкать.
— Людмила...
— Не перебивай. Я еще не закончила.
Я отошла от него и села обратно на диван.
— А сегодня я посмотрела на тебя и поняла, да я вообще не знаю, кто ты такой. И знать не хочу.
Олег помрачнел. Лицо у него стало такое... недовольное.
— Ты не можешь просто взять и отсудить половину моего бизнеса.
— Нашего, — поправила я. — Нашего бизнеса, который создавался на мои деньги, пока ты учился и «искал себя». И да, могу и буду.
— Ты что… — он начал ходить по комнате. — У тебя нет никаких документов, подтверждающих твой вклад...
— А вот это мы еще посмотрим, — улыбнулась я.
И знаете, улыбка у меня получилась хищная.
— Людмила, давай обсудим это спокойно...
— Не-а, — покачала я головой. — Спокойно обсуждать время прошло. Теперь договариваться будут наши адвокаты. А я впервые за пятнадцать лет сделаю то, что хочу я, а не то, что удобно тебе.
Я встала и направилась к выходу.
— Куда ты идешь? — растерянно спросил он.
— К маме, — ответила я и даже не обернулась. — Подумать. А ты привыкай к мысли, что половина бизнеса и этой новой шикарной квартиры будут мои.
***
Олег, надо отдать ему должное, времени зря не терял. Уже через три дня мне позвонил какой-то мужчина и представился адвокатом Соколовым.
— Людмила Александровна? Меня попросил связаться с вами Олег Викторович. Он готов предложить вам компенсацию за моральный ущерб и готов оплатить съемное жилье на первое время.
— А-а-а, понятно, — протянула я. — И какую компенсацию он предлагает?
— Триста тысяч рублей и оплата аренды квартиры на год.
Я рассмеялась в трубку. Не удержалась.
— Слушайте... Как вас там... Соколов? Передайте Олегу Викторовичу, что он может засунуть свои триста тысяч... Ну, вы понимаете куда. А оплата аренды на год — это очень мило, но я предпочитаю половину собственности.
— Людмила Александровна, будьте благоразумны. Судебные тяжбы — это долго, дорого, и исход непредсказуем...
— Спасибо за консультацию, — ответила я. — Но я уже нашла своего адвоката. И знаете, что она мне сказала? Что при наличии документов, подтверждающих мой финансовый вклад в создание бизнеса, у меня очень хорошие шансы.
А адвоката я действительно нашла. Марию Сергеевну, которая разводы превращала в произведения искусства. Дорого, конечно, но я взяла кредит под залог своей доли в маминой квартире. Решила: или пан, или пропал.
***
А еще через два дня Олег приехал ко мне сам. Вид у него был... Ну как сказать... не такой уверенный, как неделю назад.
— Людка, — начал он доверительно, — ну что мы как дети? Зачем нам эти... Эти суды, адвокаты, нервы?
— А затем, что ты захотел меня кинуть, — ответила я, не отрываясь от чая. — Думал, я тихо уйду, а ты останешься со всем нажитым?
— Да какое кинуть... Я же... Я же предлагаю компенсацию!
— Олег, — я отложила ложечку и посмотрела на него. — Ты правда думаешь, что пятнадцать лет моей жизни стоят триста тысяч?
— Но ведь ты... Ты же не вкладывала деньги напрямую в бизнес...
— Не вкладывала? — я достала из сумки папку. — А это что? Переводы тебе на обучение, двести пятьдесят тысяч за пять лет. Переводы на первоначальный капитал для салона, шестьсот тысяч от продажи бабушкиной квартиры. Оплата твоих командировок, выставок, рекламы... Хочешь, посчитаем вместе?
Олег побледнел.
— Людмила, мы же были семьей! Это нормально — помогать друг другу!
— Были — ключевое слово, — кивнула я. — Были семьей. А теперь, по твоим словам, я потертый комод. И с комодами делятся только по суду.
Он просидел еще минут десять, пытался давить на жалость, потом перешел на угрозы. Мол, у него связи, возможности, а у меня что? Но я уже не была той забитой Людмилой, которая пятнадцать лет боялась его расстроить.
— Знаешь, что я поняла, — сказала я ему на прощание. — Я боялась остаться одна. Поэтому и терпела твое поведение. А сейчас я не боюсь. Знаешь почему?
— Почему? — спросил он мрачно.
— Потому что одна я уже давно, просто не замечал этого.
***
Через месяц, когда я как раз собиралась идти к адвокату на очередную консультацию, в дверь позвонили. Мама открыла, и я услышала незнакомый женский голос:
— А Людмила дома? Я... Я по поводу Олега...
В прихожую вышла я. На пороге стояла блондинка лет двадцати семи, в шубе явно не из секонд-хенда и с сумочкой, которая стоила примерно как моя зарплата за полгода.
— Вы Людмила? — спросила она, окидывая меня взглядом с ног до головы.
Оценивающе так.
— Я Яна, подруга Олега.
— А-а-а, — протянула я. — Та самая, которая соответствует его статусу?
Яна усмехнулась. Довольно так усмехнулась.
— Именно. А вы та самая, которая не соответствует.
— Проходите, — сказала я. — Интересно послушать, зачем вы пришли.
Она прошла в гостиную, села в кресло, закинула ногу на ногу. Чувствовала себя явно хозяйкой положения.
— Олег рассказал, что вы строите из себя жертву и пытаетесь отсудить у него деньги. Ну, это же... Это же смешно, правда?
— Не строю, — ответила я. — И не пытаюсь отсудить, а отсужу половину всего.
— Вы понимаете, что ведете себя как обиженная женщина? — Яна говорила покровительственным тоном, будто объясняла что-то не очень умному ребенку. — Олег предлагает вам честную компенсацию...
— За что компенсацию? — перебила я. — За то, что я пятнадцать лет содержала его? За то, что он теперь успешен благодаря моим деньгам?
— Ну что вы... — Яна рассмеялась звонко, фальшиво. — Олег сам всего добился! Он же такой умный, такой талантливый! Мне рассказывал, как ему приходилось выкручиваться из сложных ситуаций.
И тут она, видимо, решила добить меня окончательно. Наклонилась ко мне, заговорщически так.
— А недавно он мне рассказывал, как умно поступил! Представляете, у него есть заначка! Говорит, что женщины никогда не понимают, что мужчина должен думать наперед. Вот он и отложил денежки в надежном месте на всякий случай. Такой предусмотрительный!
Она говорила это с таким видом, будто делилась секретом с подругой. А я сидела и думала: «Людка, тебе что, бог послал ангела в лице неумной блондинки?»
— Заначка? — переспросила я невинно. — Как интересно. А много он отложил?
— Ой, да я не считала... — Яна махнула рукой. — Но говорит, что хватит на безбедную жизнь. Больше десятка миллионов. В банковской ячейке держит. Умный же, да? Все предусмотрел! Денежки наличными, только ему принадлежат, а значит, вам до них в жизнь не добраться!
Я кивнула.
— Очень умный. И... И где же эта ячейка?
— Да в Сбербанке на Тверской... — Яна запнулась и покраснела. — То есть... я имею в виду... В общем, неважно где.
— Понятно, — сказала я. — Спасибо, Яна, вы мне оказали неоценимую услугу. Настолько, что я даже забуду, что вы любезничали с моим мужем.
— Что вы имеете в виду? — опешила глупышка.
— А то, что если у Олега есть скрытые доходы, то при разводе это будет очень интересно суду.
Лицо у Яны изменилось. Побледнела вся.
— Но вы же... Вы же не станете... Это же подлость!
— Подлость? — Я встала. — А попытка скрыть активы при разводе — это что, честность?
Яна вскочила.
— Вы не имеете права! Олег хороший человек!
— Хороший человек не прячет деньги от жены при разводе, — ответила я спокойно. — А на вашем месте я бы не стала рассказывать ему об этой беседе. Если он узнает, как вы его сдали… Я общем, не завидую я вам.
Она ушла, громко хлопнув дверью. А я осталась сидеть в гостиной и думать. Благослови бог Олега. Выбрал бы он женщину поумнее, я бы легко не отделалась.
***
На следующий день я сидела в офисе адвоката. Мария Сергеевна уточнила:
— Значит, есть скрытые активы? И об этом вам рассказала его новая... Э-э-э... подруга?
— Именно, — кивнула я. — Миллионы в банковской ячейке на Тверской.
— Отлично, — улыбнулась Мария Сергеевна. — А теперь мы подаем ходатайство о наложении ареста на все активы до выяснения их полного состава. И запрос в налоговую о проверке деклараций господина Курочкина за последние три года.
— А это не слишком жестко? — засомневалась я.
— Людмила Александровна, — Мария Сергеевна посмотрела на меня строго. — Он вас хотел выгнать без ничего, несмотря на вашу помощь и верность.
— Вы правы, — вздохнула я. — Что ж, выпускайте стрелы…
***
Эффект превзошел все ожидания. Олег позвонил мне через три дня и орал так, что я отставила телефон от уха.
— Людмила! Что за... Что ты творишь?! Мне заблокировали все счета!
— Привет, дорогой, — ответила я сладко. — А чего ты так нервничаешь? Если у тебя все честно, то и бояться нечего.
— Какая налоговая?! Какая проверка?!
— А такая, — ответила я. — Оказывается, у тебя есть денежки, о которых государство не знает. Ай-яй-яй, как нехорошо.
— Откуда ты знаешь про... — он замолчал.
— Про заначку? — подсказала я. — А твоя умненькая подружка мне рассказала. Хотела меня унизить, видимо.
В трубке было тихо секунд десять. Потом Олег сказал устало:
— Что ты хочешь, чтобы не дать этой информации ход?
— То же, что и хотела, — ответила я. — Половину всего. Честно и по закону.
— Людмила... если дойдет до налоговой, то пострадаем оба...
— Я не прятала деньги, — напомнила я. — Все мои доходы официальные. А вот ты... Ну сам знаешь.
Еще пауза, долгая такая.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Половину квартиры, половину официальных доходов от бизнеса, половину машины...
— И половину заначки, — добавила я. — Наличными.
— Людмила...
— Олег, — сказала я твердо. — Либо мы договариваемся сейчас, либо разбираемся через суд и налоговую. Выбирай.
***
Через две недели мы сидели у нотариуса. Соглашение о разделе имущества было именно таким, как мне нужно. Включая половину той самой заначки.
— А я тебя недооценивал, — бросил он злой взгляд на меня у нотариальной конторы.
— А я тебя переоценивала, — ответила я. — Видимо, мы плохо друг друга знали.
— И что теперь? — спросил он.
— А теперь живем дальше, — сказала я. — Порознь.
Думала, в этот момент меня охватит грусть. Но меня затопило бесконечное счастье.
***
Прошло полгода. Я продала свою половину квартиры Олегу, не хотела жить в доме, где меня назвали комодом. Купила себе двушку в хорошем районе, открыла консалтинговое агентство. За время жизни с Олегом я поднаторела в вопросах бизнеса и решила, что пора заняться им самой.
А еще познакомилась с Андреем, начальником в строительной фирме. Простым, честным мужчиной, который не говорит, что я красивая. И знаете что? Я ему верю.
Олег с Яной, говорят, уже разошлись. Она требует алименты, оказывается, беременна. Он клянется, что не от него. Но меня их дрязги интересуют мало. Зачем мне чужая грязь, если впереди у меня только счастливая жизнь. (Все события вымышленные, все совпадения случайны)
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
— Не-а, — покачала я головой. — Спокойно обсуждать время прошло. Теперь договариваться будут наши адвокаты. А я впервые за пятнадцать лет сделаю то, что хочу я, а не то, что удобно тебе.
Я встала и направилась к выходу.
— Куда ты идешь? — растерянно спросил он.
— К маме, — ответила я и даже не обернулась. — Подумать. А ты привыкай к мысли, что половина бизнеса и этой новой шикарной квартиры будут мои.
***
Олег, надо отдать ему должное, времени зря не терял. Уже через три дня мне позвонил какой-то мужчина и представился адвокатом Соколовым.
— Людмила Александровна? Меня попросил связаться с вами Олег Викторович. Он готов предложить вам компенсацию за моральный ущерб и готов оплатить съемное жилье на первое время.
— А-а-а, понятно, — протянула я. — И какую компенсацию он предлагает?
— Триста тысяч рублей и оплата аренды квартиры на год.
Я рассмеялась в трубку. Не удержалась.
— Слушайте... Как вас там... Соколов? Передайте Олегу Викторовичу, что он может засунуть свои триста тысяч... Ну, вы понимаете куда. А оплата аренды на год — это очень мило, но я предпочитаю половину собственности.
— Людмила Александровна, будьте благоразумны. Судебные тяжбы — это долго, дорого, и исход непредсказуем...
— Спасибо за консультацию, — ответила я. — Но я уже нашла своего адвоката. И знаете, что она мне сказала? Что при наличии документов, подтверждающих мой финансовый вклад в создание бизнеса, у меня очень хорошие шансы.
А адвоката я действительно нашла. Марию Сергеевну, которая разводы превращала в произведения искусства. Дорого, конечно, но я взяла кредит под залог своей доли в маминой квартире. Решила: или пан, или пропал.
***
А еще через два дня Олег приехал ко мне сам. Вид у него был... Ну как сказать... не такой уверенный, как неделю назад.
— Людка, — начал он доверительно, — ну что мы как дети? Зачем нам эти... Эти суды, адвокаты, нервы?
— А затем, что ты захотел меня кинуть, — ответила я, не отрываясь от чая. — Думал, я тихо уйду, а ты останешься со всем нажитым?
— Да какое кинуть... Я же... Я же предлагаю компенсацию!
— Олег, — я отложила ложечку и посмотрела на него. — Ты правда думаешь, что пятнадцать лет моей жизни стоят триста тысяч?
— Но ведь ты... Ты же не вкладывала деньги напрямую в бизнес...
— Не вкладывала? — я достала из сумки папку. — А это что? Переводы тебе на обучение, двести пятьдесят тысяч за пять лет. Переводы на первоначальный капитал для салона, шестьсот тысяч от продажи бабушкиной квартиры. Оплата твоих командировок, выставок, рекламы... Хочешь, посчитаем вместе?
Олег побледнел.
— Людмила, мы же были семьей! Это нормально — помогать друг другу!
— Были — ключевое слово, — кивнула я. — Были семьей. А теперь, по твоим словам, я потертый комод. И с комодами делятся только по суду.
Он просидел еще минут десять, пытался давить на жалость, потом перешел на угрозы. Мол, у него связи, возможности, а у меня что? Но я уже не была той забитой Людмилой, которая пятнадцать лет боялась его расстроить.
— Знаешь, что я поняла, — сказала я ему на прощание. — Я боялась остаться одна. Поэтому и терпела твое поведение. А сейчас я не боюсь. Знаешь почему?
— Почему? — спросил он мрачно.
— Потому что одна я уже давно, просто не замечал этого.
***
Через месяц, когда я как раз собиралась идти к адвокату на очередную консультацию, в дверь позвонили. Мама открыла, и я услышала незнакомый женский голос:
— А Людмила дома? Я... Я по поводу Олега...
В прихожую вышла я. На пороге стояла блондинка лет двадцати семи, в шубе явно не из секонд-хенда и с сумочкой, которая стоила примерно как моя зарплата за полгода.
— Вы Людмила? — спросила она, окидывая меня взглядом с ног до головы.
Оценивающе так.
— Я Яна, подруга Олега.
— А-а-а, — протянула я. — Та самая, которая соответствует его статусу?
Яна усмехнулась. Довольно так усмехнулась.
— Именно. А вы та самая, которая не соответствует.
— Проходите, — сказала я. — Интересно послушать, зачем вы пришли.
Она прошла в гостиную, села в кресло, закинула ногу на ногу. Чувствовала себя явно хозяйкой положения.
— Олег рассказал, что вы строите из себя жертву и пытаетесь отсудить у него деньги. Ну, это же... Это же смешно, правда?
— Не строю, — ответила я. — И не пытаюсь отсудить, а отсужу половину всего.
— Вы понимаете, что ведете себя как обиженная женщина? — Яна говорила покровительственным тоном, будто объясняла что-то не очень умному ребенку. — Олег предлагает вам честную компенсацию...
— За что компенсацию? — перебила я. — За то, что я пятнадцать лет содержала его? За то, что он теперь успешен благодаря моим деньгам?
— Ну что вы... — Яна рассмеялась звонко, фальшиво. — Олег сам всего добился! Он же такой умный, такой талантливый! Мне рассказывал, как ему приходилось выкручиваться из сложных ситуаций.
И тут она, видимо, решила добить меня окончательно. Наклонилась ко мне, заговорщически так.
— А недавно он мне рассказывал, как умно поступил! Представляете, у него есть заначка! Говорит, что женщины никогда не понимают, что мужчина должен думать наперед. Вот он и отложил денежки в надежном месте на всякий случай. Такой предусмотрительный!
Она говорила это с таким видом, будто делилась секретом с подругой. А я сидела и думала: «Людка, тебе что, бог послал ангела в лице неумной блондинки?»
— Заначка? — переспросила я невинно. — Как интересно. А много он отложил?
— Ой, да я не считала... — Яна махнула рукой. — Но говорит, что хватит на безбедную жизнь. Больше десятка миллионов. В банковской ячейке держит. Умный же, да? Все предусмотрел! Денежки наличными, только ему принадлежат, а значит, вам до них в жизнь не добраться!
Я кивнула.
— Очень умный. И... И где же эта ячейка?
— Да в Сбербанке на Тверской... — Яна запнулась и покраснела. — То есть... я имею в виду... В общем, неважно где.
— Понятно, — сказала я. — Спасибо, Яна, вы мне оказали неоценимую услугу. Настолько, что я даже забуду, что вы любезничали с моим мужем.
— Что вы имеете в виду? — опешила глупышка.
— А то, что если у Олега есть скрытые доходы, то при разводе это будет очень интересно суду.
Лицо у Яны изменилось. Побледнела вся.
— Но вы же... Вы же не станете... Это же подлость!
— Подлость? — Я встала. — А попытка скрыть активы при разводе — это что, честность?
Яна вскочила.
— Вы не имеете права! Олег хороший человек!
— Хороший человек не прячет деньги от жены при разводе, — ответила я спокойно. — А на вашем месте я бы не стала рассказывать ему об этой беседе. Если он узнает, как вы его сдали… Я общем, не завидую я вам.
Она ушла, громко хлопнув дверью. А я осталась сидеть в гостиной и думать. Благослови бог Олега. Выбрал бы он женщину поумнее, я бы легко не отделалась.
***
На следующий день я сидела в офисе адвоката. Мария Сергеевна уточнила:
— Значит, есть скрытые активы? И об этом вам рассказала его новая... Э-э-э... подруга?
— Именно, — кивнула я. — Миллионы в банковской ячейке на Тверской.
— Отлично, — улыбнулась Мария Сергеевна. — А теперь мы подаем ходатайство о наложении ареста на все активы до выяснения их полного состава. И запрос в налоговую о проверке деклараций господина Курочкина за последние три года.
— А это не слишком жестко? — засомневалась я.
— Людмила Александровна, — Мария Сергеевна посмотрела на меня строго. — Он вас хотел выгнать без ничего, несмотря на вашу помощь и верность.
— Вы правы, — вздохнула я. — Что ж, выпускайте стрелы…
***
Эффект превзошел все ожидания. Олег позвонил мне через три дня и орал так, что я отставила телефон от уха.
— Людмила! Что за... Что ты творишь?! Мне заблокировали все счета!
— Привет, дорогой, — ответила я сладко. — А чего ты так нервничаешь? Если у тебя все честно, то и бояться нечего.
— Какая налоговая?! Какая проверка?!
— А такая, — ответила я. — Оказывается, у тебя есть денежки, о которых государство не знает. Ай-яй-яй, как нехорошо.
— Откуда ты знаешь про... — он замолчал.
— Про заначку? — подсказала я. — А твоя умненькая подружка мне рассказала. Хотела меня унизить, видимо.
В трубке было тихо секунд десять. Потом Олег сказал устало:
— Что ты хочешь, чтобы не дать этой информации ход?
— То же, что и хотела, — ответила я. — Половину всего. Честно и по закону.
— Людмила... если дойдет до налоговой, то пострадаем оба...
— Я не прятала деньги, — напомнила я. — Все мои доходы официальные. А вот ты... Ну сам знаешь.
Еще пауза, долгая такая.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Половину квартиры, половину официальных доходов от бизнеса, половину машины...
— И половину заначки, — добавила я. — Наличными.
— Людмила...
— Олег, — сказала я твердо. — Либо мы договариваемся сейчас, либо разбираемся через суд и налоговую. Выбирай.
***
Через две недели мы сидели у нотариуса. Соглашение о разделе имущества было именно таким, как мне нужно. Включая половину той самой заначки.
— А я тебя недооценивал, — бросил он злой взгляд на меня у нотариальной конторы.
— А я тебя переоценивала, — ответила я. — Видимо, мы плохо друг друга знали.
— И что теперь? — спросил он.
— А теперь живем дальше, — сказала я. — Порознь.
Думала, в этот момент меня охватит грусть. Но меня затопило бесконечное счастье.
***
Прошло полгода. Я продала свою половину квартиры Олегу, не хотела жить в доме, где меня назвали комодом. Купила себе двушку в хорошем районе, открыла консалтинговое агентство. За время жизни с Олегом я поднаторела в вопросах бизнеса и решила, что пора заняться им самой.
А еще познакомилась с Андреем, начальником в строительной фирме. Простым, честным мужчиной, который не говорит, что я красивая. И знаете что? Я ему верю.
Олег с Яной, говорят, уже разошлись. Она требует алименты, оказывается, беременна. Он клянется, что не от него. Но меня их дрязги интересуют мало. Зачем мне чужая грязь, если впереди у меня только счастливая жизнь. (Все события вымышленные, все совпадения случайны)
Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено
Следующая публикация
Комментарии 56
Хоть один рассказ поднял настроение