Часы без Стрелок

Говорят, в нашей деревне время течёт иначе. Особенно если знать, как с ним обращаться.

Это я понял в то лето, когда мне исполнилось пятнадцать. Отец отправил меня помогать старухе Меланье – таскать воду, рубить дрова, чинить прохудившуюся крышу. Меланью в деревне сторонились. За глаза называли ведьмой, а в глаза – знахаркой. К ней шли, когда ничего другое не помогало, и потом старались поскорее забыть об этом визите.

В первый день она внимательно оглядела меня с головы до ног и сказала:

– Ну заходи, коли пришёл. Будешь мне вместо внука.

Домик у неё был маленький, но опрятный. Пахло травами, мёдом и чем-то неуловимым, от чего у меня слегка кружилась голова. В передней части избы всё выглядело обычно: стол, лавки, печь, иконы в углу. Но дальше...

– В ту комнату не заходи, – строго сказала Меланья, заметив мой взгляд на приоткрытую дверь. – Не время ещё.

Разумеется, это только разожгло моё любопытство.

Две недели я таскал воду, колол дрова, чинил крышу. Меланья варила мне щи, угощала мёдом и рассказывала удивительные истории о травах, которые могут исцелять и убивать, о созвездиях, определяющих судьбы, о духах, живущих в лесах и болотах. Я слушал, разинув рот, и почти забыл о запретной комнате.

Почти.

В одну из ночей я проснулся от странного звука, будто множество часов тикали одновременно, но несинхронно, создавая причудливую какофонию. Звук доносился из запретной комнаты.

Я встал с лавки, на которой спал, и осторожно подошёл к двери. Меланья должна была крепко спать – я собственноручно заварил ей травяной отвар по её рецепту.

Дверь скрипнула и открылась.

Комната была заполнена часами. Они висели на стенах, стояли на полках, лежали на столе – всех форм, размеров и возрастов. Карманные часы с потускневшим серебром, деревянные часы с кукушкой, песочные часы разных размеров, даже несколько водяных часов, странных конструкций из стекла и металла. Но больше всего меня поразило то, что ни у одних часов не было стрелок. И всё же они тикали.

В центре комнаты стоял стол, на котором лежала большая открытая книга. Я подошёл ближе. Страницы были заполнены непонятными символами, но кое-где виднелись вполне читаемые фразы:

"Время – не река, текущая только в одном направлении. Время – это океан возможностей..."

"Для управления потоком времени необходимо стереть стрелки часов в полнолуние..."

"Запомни: каждое изменение требует платы. Время всегда забирает своё..."

– Любопытство – не порок, а свойство ума, – раздался голос за моей спиной.

Я вздрогнул и обернулся. Меланья стояла в дверях, опираясь на посох.

– Но иногда оно приводит туда, где ещё не готов оказаться.

– Что это за комната? – спросил я, понимая, что отпираться бессмысленно.

– Мастерская времени, – просто ответила она, входя внутрь. – Каждый в нашей семье умеет с ним обращаться... по-своему.

– А часы? Почему у них нет стрелок?

– Чтобы время не было привязано к конкретному моменту, – Меланья подошла к столу и закрыла книгу. – Когда убираешь стрелки, освобождаешь время. Оно начинает течь иначе, подчиняясь твоей воле.

– И что... Можно изменить прошлое? – с замиранием сердца спросил я.

Меланья внимательно посмотрела на меня:

– Ты о матери думаешь? Хочешь её вернуть?

Я вздрогнул. Мама умерла три года назад от горячки. Я никому не говорил, но каждый день думал о том, как бы всё изменилось, останься она жива.

– Мысли на лице твоём написаны, – вздохнула Меланья. – Слушай внимательно, внучек. Время – не глина, из которой можно лепить что вздумается. У него свои законы, свои правила. За каждое изменение приходится платить, иногда больше, чем готов отдать.

– Но это возможно? – настаивал я.

Меланья молчала, глядя куда-то сквозь меня.

– Твоя мать должна была умереть, – наконец произнесла она. – Таково было её время. Если его изменить, последствия будут страшными. Не для тебя, для многих.

– Откуда вы знаете?

– Потому что я пыталась, – тихо сказала Меланья. – Когда умер мой муж. Я была молода, глупа и самонадеянна. Думала, что могу обмануть время.

– И что случилось?

– Я вернула его. На три дня. А потом вместо него умерли три человека – его брат, сестра и наш новорождённый сын. Время всегда забирает своё, запомни это. Я поняла свою ошибку и вернула всё назад. Но мой сын уже не вернулся.

Я смотрел на старуху, не зная, верить ей или нет. Звучало как сказка, как бред. Но странное дело – глубоко внутри я чувствовал, что это правда.

– Я знаю, ты мне не веришь, – Меланья словно прочла мои мысли. – Но это неважно. Важно, что ты готов.

– Готов? К чему?

– Унаследовать дар. Наша семья хранит эти знания веками. У меня нет детей, а ты – мой внучатый племянник. В тебе течёт наша кровь. И судя по тому, что ты смог увидеть эту комнату, время выбрало тебя.

– Но я ничего не вижу особенного, – растерянно сказал я.

– Погоди, – Меланья подошла к стене и сняла с неё маленькие медные часы без стрелок. – Держи. Они были первыми, с которых я сняла стрелки. С них начинается обучение.

Я неуверенно взял часы. Они были тёплыми, будто только что сняты с огня, и тикали в моей ладони, словно живое сердце.

– Что я должен с ними делать?

– Сначала просто слушать. Каждый час перед сном. Ты услышишь не тиканье, ты услышишь течение времени. Потом научишься его видеть. А затем – направлять.

– И я смогу изменить прошлое? – с надеждой спросил я.

– Не прошлое, – покачала головой Меланья. – Но ты сможешь исцелять болезни, давая людям время, которое им не отмерено. Сможешь видеть будущее, некоторые его варианты. И выбирать те тропинки, которые ведут к лучшему исходу.

– А если я захочу большего?

– Тогда ты заплатишь, – просто ответила она. – Всегда есть плата. Время не любит, когда его обманывают.

Это было тридцать лет назад. Теперь я сам живу в домике на краю деревни. Лечу людей, даю советы, слушаю тиканье часов без стрелок. Местные шепчутся за моей спиной, но идут, когда нужда припрёт.

Я так и не рискнул изменить прошлое, страх перед ценой оказался сильнее желания. Но я научился растягивать время для умирающих, давая им возможность попрощаться с близкими. Научился сжимать часы боли до минут. Узнал, как направлять время так, чтобы раны заживали быстрее, а болезни отступали.

А на самой дальней полке у меня стоят часы, с которыми я никогда не работаю. Маленькие серебряные часы с изображением цветка на крышке. Это мамины часы, которые я нашёл среди её вещей после смерти. В них я вставил стрелки – единственные в моей коллекции. Они показывают тот час и минуту, когда она ушла.

Иногда, в особенно тяжёлые дни, я беру их в руки и думаю, а что, если?.. Но потом вспоминаю слова Меланьи о плате и возвращаю часы на место.

Время течёт иначе в нашей деревне. Особенно если знать, как с ним обращаться. Но даже зная, не всегда стоит это делать.