Марк стоял у серого здания детского дома «Детдомовская» часть 2

сжимая в руке крошечный рюкзачок с вещами дочери

Ноябрьский ветер трепал полы его пальто и забирался под воротник, но холод снаружи не шёл ни в какое сравнение с ледяной пустотой внутри.

— Ну и долго мы будем мёрзнуть? — Анна нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. — Ребёнок простудится.

Агата, закутанная в тёплую курточку, жалась к ноге отца, растерянно оглядываясь вокруг. Её тёмные глаза — совсем как у Дианы — были широко распахнуты, и в них плескался страх.

— Папа, куда мы пришли? — дрожащим голоском спросила она, дёргая Марка за рукав.

— Папа тебя тут оставит на время, — вмешалась Анна, наклоняясь к внучке. — Здесь тебе будет хорошо, с другими детками.

— Не хочу с другими детками! — губы Агаты задрожали. — Хочу к маме! Папа, где мама?

Марк сглотнул комок в горле и отвернулся. Дианы не стало две недели назад. Агата до сих пор не понимала, что произошло, постоянно спрашивала о маме, плакала по ночам, звала её. А он не находил в себе сил объяснить четырёхлетнему ребёнку, что мамы больше нет.

— Марк, давай уже закончим с этим, — Анна потянула сына за локоть.

— Всё же это как-то странно, — неуверенно проговорил Марк.

— Нормально! Сынок, ты же знаешь, что в этой стране не как в России, можно отдать ребенка в детдом, если не справляешься. Так будет лучше для всех. Тут о девочке позаботятся, а ты сможешь подумать о себе, учиться вернешься, я всё оплачу. К тому же, девочке лучше быть среди таких же, как она. Ее мать детдомовская, отсюда, мы, можно сказать, ее в семью возвращаем!

— Папочка, не оставляй меня! — Агата вдруг поняла, что происходит что-то страшное, и вцепилась в ногу отца обеими руками. — Я хорошая, я буду слушаться!

Марк посмотрел на дочь, испуганную, с дрожащими губами и мокрыми от слёз ресницами. «Что я делаю?» — мелькнула мысль.

Она тут же растворилась в потоке других: «Я не справлюсь, если начну учиться, и няню не потяну… Я не могу быть ей и за отца, и за мать».

Но видеть страх девочки было свыше его сил, и Марк решил солгать.

— Агата, — он присел на корточки, избегая смотреть дочери в глаза, — папе нужно уехать на время. Ты побудешь здесь, хорошо? Тут тебя накормят, спать уложат...

— Не хочу тут! — закричала Агата, слёзы ручьями потекли по её щекам. — Хочу домой, к маме!

— Мамы больше нет, и хватит уже этих сцен, — жёстко сказала Анна. — Пойдём, Марк, нас ждут.

Она кивнула на крыльцо, где уже появилась полная женщина в форменном халате, очевидно, воспитательница.

Марк резко выпрямился, стряхнув руки дочери, и быстро зашагал к крыльцу. Агата бросилась за ним, но Анна перехватила её.

— Здравствуйте, — кивнул Марк воспитательнице, протягивая ей рюкзачок и папку с документами. — Мы... по договорённости. Моя фамилия Грин.

— Да-да, — женщина забрала вещи, пробежалась глазами по папке. — Всё в порядке, мы о девочке позаботимся.

Крики Агаты становились всё громче, всё отчаяннее. «Папочка! Не уходи! Папочка!» — она рвалась из рук Анны, протягивая руки к отцу, захлёбываясь слезами.

Марк почувствовал, как что-то внутри него ломается, крошится на мелкие осколки. Он сделал шаг к дочери, но цепкая рука матери схватила его за локоть.

— Не оборачивайся, — прошипела она. — Только хуже сделаешь, уходим.

Воспитательница подхватила рыдающую Агату на руки, что-то успокаивающе шепча ей на ухо, и скрылась за дверями детдома. Детский плач оборвался, когда закрылась тяжёлая дверь.

Марк стоял, глядя на эту дверь, ощущая, как земля уходит из-под ног. Что он наделал, как он мог?

— Идём, сынок, — Анна потянула его к машине. — Ты всё сделал правильно. Здесь о ней позаботятся. Ты сможешь навещать её, когда захочешь.

«Когда захочешь», — эхом отозвалось в голове Марка. Он знал, что никогда не придёт. Не сможет взглянуть в глаза дочери и объяснить, почему бросил ее.

— Я сейчас в университет, восстанавливаться, — глухо сказал он, садясь в машину.

— Вот и хорошо, — Анна включила печку. — Труд — лучшее лекарство от грусти. И не беспокойся ни о чем, сынок, я всё оплачу. Для родного мальчика мне ничего не жалко.

Марк не ответил. Он смотрел в окно, но вместо проплывающих мимо домов видел маленькое заплаканное личико и протянутые к нему ручки. В ушах стоял крик: «Папочка, не уходи!»

Он опустил стекло, впуская в салон ледяной ветер, чтобы немного прийти в себя. Это не помогло.

***

Александр Кромер сел за руль своего чёрного BMW, припаркованного перед детским домом, где он провёл последние три часа, заполняя бумаги и беседуя с директором.

— Ну что там, долго ещё? — нетерпеливо спросила София. Её глаза лихорадочно блестели, а руки в дорогих перчатках дрожали от волнения.

— Сказали, ещё минут пятнадцать, — ответил Александр. — Готовят девочку.

София нервно кивнула и прижала к груди небольшую плюшевую собачку — подарок для внучки, которую они сегодня заберут из детского дома. Их единственной внучки, о существовании которой они узнали всего месяц назад, когда частный детектив, искавший их пропавшую двадцать шесть лет назад дочь, наконец нашёл след.

— Я до сих пор не могу поверить, — София покачала головой, смахивая слезу. — Наша Диана... и вот так закончила. И даже не узнала, кто её настоящие родители!

Александр обнял жену за плечи. Он и сам с трудом верил в эту жуткую историю. Их новорождённую дочь похитили прямо из роддома, пока София спала после тяжёлых родов. Кто это сделал, зачем, как этот человек смог пробраться незамеченным в частную клинику, они с супругой так и не узнали. Подозрения были: Александр считал, что виноват во всем его конкурент, о котором шла слава полного подлеца.

Когда Александр перехватил у него крупный многолетний контракт, тот пригрозил:

— Ты отнял кое-что дорогое у меня, я отниму что-нибудь ценное у тебя.

Позже Александр не раз вспоминал его слова, но доказательств причастности человека к исчезновению дочери не было.

Они искали дочь двадцать шесть лет, а найти ее получилось только сейчас. Особо дотошный детектив выяснил, что девочка схожего возраста поступила в приют, находящийся в пятистах километрах. Его насторожили документы ребенка, похожие на поддельные.

Александр и София ликовали, когда узнали об этом. Радость скоро сменилась печалью, а та снова радостью. Их дочери не было на свете… Но осталась внучка. У четы Кромеров не было сомнений, что делать дальше. Конечно, они должны забрать внучку! Агата хоть немного уймет их боль.

Одно только интересовало Александра: что за отец отдаст ребенка в детский дом?!

— Смотри, смотри, вот наша девочка! — вдруг воскликнула София, указывая на двери детдома.

На крыльце появилась та самая полная воспитательница, которая принимала Агату три месяца назад. Она держала за руку девочку в красной курточке и белой шапочке. Ребенок огляделся, будто искал кого-то. Воспитательница подвела девочку к Кромерам.

— Вот, Агата, это твои бабушка и дедушка.

Агата подняла голову, внимательно разглядывая пожилую пару. Софию и Александра поразил ее взгляд: слишком серьезный, потухший.

— Здравствуй, Агата. Смотри, я привезла подарок, — София протянула девочке плюшевую собачку.

Агата не протянула руку за игрушкой. Она всё искала кого-то взглядом.

— А где папа? — вдруг спросила она.

София задохнулась от боли. Александр нахмурился, сейчас ему хотелось растерзать незнакомца, бросившего их внучку.

— Папа не приедет, — ответила наконец София. — Но мы здесь, и мы все едем домой!

— Правда, не обманываете? – недоверчиво спросила Агата.

— Не обманываем, — Александр тоже опустился на корточки. — Мы оформили опеку над тобой. Ты — наша внучка, единственная и любимая. У тебя будет свой дом, своя комната, свои игрушки. И никто больше тебя не оставит, обещаем.

Агата на мгновение задумалась, затем робко протянула руку и взяла плюшевую собачку.

— Я назову её Лапа, — сказала она, прижимая игрушку к груди.

— Отличное имя, — улыбнулась София, чувствуя, как к горлу подступают слёзы.

Воспитательница передала Александру папку с документами и рюкзачок, в котором хранились скудные девочкины пожитки. После этого он взял Агату за руку и повел к машине. Девочка послушно пошла следом, не оглянувшись на оставшееся позади здание.

Через два часа они уже были дома, в просторном особняке Кромеров. София бережно вела Агату по комнатам, показывая её новый дом. Его великолепие поразило девочку, особенно ее собственная комната с кроваткой под балдахином, кучей игрушек и даже гамаком.

— Это всё... моё? — прошептала она.

— Всё твоё, — кивнул Александр, стоявший в дверях. — И это только начало. Ты теперь Кромер, а наша семья заботится о своих.

Агата схватила одну игрушку, другую, не зная, на чем остановиться.

- Нравится? – спросила София.

- Да, и маме понравилось бы.

Агата сказала это и задумалась.

— А почему вы раньше не пришли? — спросила она тихо.

Александр и София переглянулись. Как объяснить ребенку в нескольких словах их сложную историю?

— Мы потеряли твою маму, — ответила София. — И нашли слишком поздно... Если бы мы знали, где вы, мы бы обязательно пришли.

— И вы не бросите меня? – продолжила расспрашивать Агата.

— Никогда, — твёрдо сказал Александр. — Ты же наша девочка, мы тебя любим.

Агата улыбнулась впервые за этот день. В этот момент она стала похожа на Диану, отчего у Александра и Софии защемило сердце.

— Тогда... можно я вас буду называть бабушка и дедушка?

— Конечно, можно, — София нежно обняла внучку, стараясь сдержать слёзы счастья. — Ты не представляешь, как долго мы ждали этого момента.

***

Анна в волнении шагала по комнате. В руках она сжимала газету, периодически останавливалась и перечитывала статью.

— Агата – внучка миллиардера, — прошептала она, словно это поможет ей поверить.

«Но ведь девочка — законная дочь Марка, — подумала Анна. — По закону она имеет право на наследство и часть активов Кромеров. А Марк — её отец, поэтому он тоже имеет права!»

Когда в газетах появилась эта сенсационная история: миллиардер Кромер нашёл в детдоме внучку, дочь своей похищенной и погибшей дочери, — Анна подумала, что они отдали Агату в то же заведение, и удивилась совпадению. А когда увидела в газете фото девочки и Кромеров на благотворительном вечере, была потрясена: это была ее внучка!

«Марк должен вернуть дочь, — решила она. — Ребенок от детдомовской – одно дело, но внучка миллиардеров – совсем другой расклад. Марк заберет ее, будет воспитывать сам, он же отец. А заодно потребует содержание».

В голове сразу возникли сладкие фантазии о том, как шикарно станет жить их семья. Анна не бедствовала, даже содержала горничную и садовника, но речь шла о несметном богатстве, на которое она раньше не могла рассчитывать.

Входная дверь хлопнула, и в гостиную вошёл Марк, осунувшийся, с запавшими глазами и двухдневной щетиной. Казалось бы, избавившись от жены и дочери, в которых видел причину своего несчастья, и получив деньги матери, он должен был стать счастливее. Но вместо этого он угасал и плохо спал. Каждую ночь ему снилась дочь, которая умоляла ее не бросать.

— Привет, — бросил он устало.

И удивился, потому что мать кинулась к нему чуть не вприпрыжку.

— Смотри! — Анна сунула газету ему под нос.

Марк взял её, прочитал заголовок: «Миллиардер находит внучку!». Потом взглянул на фотографию и с изумлением увидел Агату рядом с незнакомцами, похожими на Диану.

— Агата? — прошептал он. — Её забрали Кромеры? Но как...

— Оказывается, наша Диана была похищенной дочерью этого самого Кромера, — радостно поведала Анна. — Двадцать шесть лет они её искали, нашли только сейчас. Вот и забрали внучку из детдома.

Марк стиснул газету, сминая листок.

«А ведь Диана мечтала найти своих родителей, - подумал он. - Ее мечта исполнилась, но слишком поздно».

— Марк, — Анна ласково заглянула сыну в лицо. — Ты должен вернуть девчонку домой! Ты её отец, у тебя есть права, так что мы возьмём адвоката, подадим в суд...

— Мам, — тихо перебил Марк, глядя в одну точку, — ты что, с ума сошла?

Анна отшатнулась, словно её ударили.

— Что ты сказал?

— Ты с ума сошла, — повторил Марк громче, поднимая на неё взгляд. В его глазах плескалась такая боль, что Анна невольно попятилась. — О каких правах ты говоришь? Я отказался от собственного ребёнка, сдал в детдом. Ты сам этого хотела, убедила меня. И сейчас ты предлагаешь вернуть её только потому, что её дед — миллиардер?

— Ты не понимаешь, — Анна всплеснула руками. — Ты имеешь право на компенсацию, на финансовую поддержку. Ты же ее столько лет растил!

— Я не отец, ведь отец не бросает своих детей, — Марк с силой скомкал газету и бросил на пол. — А я бросил, и теперь... — его голос дрогнул, — теперь уже поздно что-то исправлять.

— Никогда не поздно, нужно действовать, — воскликнула Анна с жаром. — Завтра же пойдём к адвокату, соберём все документы...

— Мама, хватит, — Марк встал, возвышаясь над ней. — Никуда я не пойду. Агата наконец обрела семью, которая её любит, и я не стану этому мешать.

— Но она твоя дочь!

— А ты сама говорила, что она не часть нашей семьи, — горько усмехнулся Марк. — А теперь она вдруг стала тебе родной и любимой?

Анна отступила на шаг, поражённая этими словами. А продолжал Марк, и с каждым словом его голос становился всё тверже:

— Если бы не твоя ненависть к Диане и многолетнее давление, которому я поддался, я не бросил бы дочь. Но я это сделал и больше не имею на нее прав.

— Ты обвиняешь меня? — Анна выпрямилась, её лицо исказилось от гнева. —Я только хотела как лучше, защищала нашу семью от этой... этой...

— Хватит! — рявкнул Марк так, что зазвенели стёкла. — Не смей больше говорить о Диане! Она была в тысячу раз лучше тебя! И я... я её предал. Предал ради твоего одобрения. И теперь расплачиваюсь за это каждый божий день.

Он развернулся и пошёл к двери.

— Куда ты? — крикнула Анна. — Мы не закончили разговор!

— Закончили, — бросил Марк через плечо. — Я сам напишу Кромерам, попрошу разрешения видеть Агату. Я совершил ошибку, теперь ясно это понимаю. Но денег у них просить не стану, они мне не нужны.

— Ах так, — возмутилась Анна. — Может, тебе и мои деньги не нужны? Вот лишу опять тебя содержания…

Привычная угроза не возымела действия, Марк только усмехнулся:

— Пожалуйста! Твои деньги не сделали меня счастливее, так что подавись ими.

С этими словами он вышел, оставив мать в растерянности.

***

Агата Кромер, расправила плечи перед зеркалом в прихожей. Восемнадцатилетие изменило её: детские черты стёрлись, уступив место уверенной красоте молодой женщины. Тёмные волосы были собраны в строгий пучок, в ушах красовались жемчужные серьги, подаренные дедом на выпускной.

— Ты уверена, что хочешь поехать одна? — София вышла из гостиной, тревожно вглядываясь в лицо внучки. — Может, дедушка тебя отвезёт?

— Бабуль, я сама, — Агата решительно застегнула пальто. — Мне восемнадцать, у меня права, и я знаю адрес. Тем более, это... личное.

София кивнула, понимая. За четырнадцать лет, что Агата прожила с ними, они никогда не скрывали от неё правду. Рассказали всё: о похищении её матери, о том, как долго они её искали. Говорили и о предательстве отца. Агата помнила, как папа отвез ее в детдом, но смутно, годы стерли картинку и даже лицо мужчины, который передал ее в руки нянечки.

Она однажды спросила: «Я могу не видеться с ним? Никогда?»

Дед тогда обнял её и заверил, что никто не заставит её встречаться с отцом против воли. Но сам Марк Грин не оставлял попыток наладить контакт с дочерью. Сначала он приехал к воротам особняка Кромеров, но его не пустили. Потом он писал письма, звонил, однако бабушка и дедушка оберегали покой Агаты. Марк присылал дочери подарки на дни рождения — их возвращали нетронутыми.

Агата не вспоминала об отце годами. Но когда ей стукнуло восемнадцать, объявила, что поедет к нему. Одна.

— Если он тебя обидит или тебе станет некомфортно, звони, — велела София.

Она не собиралась отговаривать внучку от поездки, но и не радовалась ей.

— Всё будет нормально, — Агата отстранилась. — Обещаю, мне нужно... закрыть эту главу.

***

Тридцать минут спустя она припарковала свой серебристый Мерседес — подарок деда на совершеннолетие — возле большого коттеджа. Выключив мотор, Агата несколько минут сидела неподвижно, собираясь с духом и разглядывая дом. Большой и добротный, он казался при этом заброшенным: краску на фасаде следовало обновить, сад зарос травой. Словно живущему здесь человеку всё равно, что будет с его жилищем.

Потом она решительно вышла из машины, направилась к двери и нажала кнопку звонка.

Сердце колотилось где-то в горле. За дверью послышались шаги, потом замок щелкнул. На пороге появился мужчина лет пятидесяти, худой, с ранней сединой. Увидев стоящую перед ним девушку, он замер, широко распахнув глаза.

— Агата? — выдохнул он, не веря своим глазам.

Она осмотрела его, словно экспонат в музее. Марк Грин совсем не походил на свои старые снимки, которые для нее разыскал дед.

«И не скажешь, что это тот человек, который бросил меня и даже не оглянулся на прощание», — подумала Агата. Ее воспоминания о детстве были смутными, но этот момент она помнила очень хорошо.

— Здравствуй, — сухо произнесла она.

Марк наконец поверил, что это правда она, и засуетился:

— Ты проходи!

— Нет, — отрезала Агата. — Я ненадолго, просто хотела кое-что сказать тебе лично.

Марк кивнул, сглотнув комок в горле. Он столько раз представлял их встречу, столько раз репетировал слова, которые скажет дочери. А сейчас стоял, растерянный, не находя ни единого слова.

— Я сегодня стала взрослой, мне восемнадцать, — произнесла Агата. — Я решила попрощаться с прошлым, поэтому и приехала. Я в последнее время часто думаю о своей семейной истории… ничего не говори, я знаю всё в деталях, дедушка собрал информацию.

Марк судорожно кивнул, готовясь к худшему. В глубине души он понимал, что заслужил любые слова, любую ненависть.

— Ты предал маму, — голос Агаты звучал спокойно, почти отстраненно, но каждое слово било как хлыст. — Ты не защитил её, когда твоя мать травила её и радовалась её смерти. А потом... потом ты предал и меня.

Марк опустил голову, не смея возразить. Да и что ответишь на правду?

— Я плохо помню детство, но тот день в память врезался, — продолжала Агата. — Я умоляла тебя не уходить. Кричала, плакала, цеплялась за твои ноги. А ты... ты просто отвернулся.

— Я... — Марк попытался что-то сказать, но Агата остановила его, вскинув руку.

— Не нужно оправданий, ты сделал свой выбор тогда, а я делаю свой сейчас. Я пришла сказать, что прощаю тебя.

Он поднял голову, не веря своим ушам.

— Ты... прощаешь меня?

— Да, — кивнула Агата. — Не ради тебя, а для самой себя, чтобы освободиться от боли и двигаться дальше. Теперь у меня есть семья: бабушка с дедушкой. Я тебя прощаю и отпускаю, потому что ты никто.

Марк пошатнулся, словно от удара, но кивнул, принимая её слова.

— Я понимаю, — прошептал он. — И благодарен, что ты нашла в себе силы простить.

— Ещё кое-что… Почему ты это сделал? Почему бросил меня, если потом хотел вернуть? Я заслужила право знать!

Марк беспомощно пожал плечами:

— Моя мать убедила меня, что так будет лучше. Я был беден, ничего не мог тебе дать, даже себя был обеспечить не в состоянии. Мама сказала, что поддержит меня финансово, только если я избавлюсь от тебя. Да и отец из меня был не лучший, я бы с ребенком не справился… Так что убедил себя, что это правильное решение, ведь в детском доме о тебе позаботятся, накормят.

— И где же твоя мать? — вдруг спросила Агата, осматривая пустой коридор за его спиной.

— Ее не стало десять лет назад, — тихо ответил Марк. – Я вскоре после того, как тебя отдал, съехал от нее, не смог с ней оставаться. И она просто… угасла.

— Жаль, мне было бы что ей сказать, — холодно сказала Агата.

Она развернулась и пошла прочь, но потом оглянулась через плечо.

— Прощай, Марк. Надеюсь, ты найдёшь покой, зная, что я больше не держу на тебя зла. Но в моей жизни тебе места нет, никогда не было и не будет.

Марк стоял в дверях, глядя, как дочь идет к машине, такая гордая, прямая, сильная. Похожая на Диану и совсем не похожая на него. Он не заслуживал её прощения, но она всё равно его простила, пусть даже ради себя. И в этом была ещё одна, последняя и самая горькая правда: его дочь выросла лучше, сильнее и достойнее, чем он когда-либо был.

***

Агата села в машину, завела мотор и несколько минут просто смотрела в никуда. Затем достала телефон.

— Бабуль? Да, всё в порядке. Я закончила. Еду домой, к вам. Скажи деду, что я люблю вас обоих. Очень-очень сильно люблю.

Она улыбнулась, отложила телефон и направила машину прочь от дома своего отца, от прошлого навстречу будущему, в котором есть место только тем, кто действительно ее любит.

1 ЧАСТЬ РАССКАЗА https://ok.ru/mednoechti/topic/156762991052866

Copyright: Анна Медь 2025 Свидетельство о публикации. Копирование контента без разрешения автора запрещено