Утренний кофе, который Ирина Алексеевна всегда варила с какой-то особой, только ей ведомой щепетильностью, сегодня горчил нещадно. Или, быть может, это просто привкус горечи, поселившейся в её собственной душе, искажал знакомые ароматы и вкусы. Степан Матвеевич, её муж, поглощал яичницу с беконом с таким каменным безразличием на лице, будто перед ним не жена хлопотала, а автомат выдал стандартный завтрак. Ни единого слова, ни случайного взгляда в её сторону. Тишина на их маленькой, когда-то уютной кухне в Липовецке звенела так оглушительно, что Ирине хотелось зажать уши.

Она отвернулась к окну, туда, где потемневший, словно присыпанный сажей мартовский снег, нехотя сдавал свои позиции под натиском едва заметного весеннего тепла. Голые, черные ветки старых тополей во дворе царапали низкое, серое, как солдатское сукно, небо. Унылая картина, идеально рифмующаяся с её настроением.

– У тебя есть другая, Стёпа? – её голос прозвучал неожиданно ровно, почти безразлично, хотя внутри всё сжималось от страха услышать ответ. Она не обернулась, продолжая смотреть на серую безысходность двора. – Ты давно со мной не разговариваешь. И не спишь… уже целую вечность.

Муж громко поставил чашку на блюдце.

– Ир, ну обязательно вот с утра, а? Дай хоть позавтракать по-человечески, – буркнул он, и в его голосе прорезались те самые грубые нотки, которые стали для неё привычными за последние месяцы.

Почти четверть века. Двадцать пять лет они делили кров, постель, радости и горести. Дочь, Оленька, уже совсем взрослая, на пороге своей собственной жизни. Казалось бы, самое время пожинать плоды совместно прожитых лет, наслаждаться спокойствием и друг другом. Но вместо этого между ними выросла ледяная стена, и они стали чужими, живущими под одной крышей по инерции, по привычке.

За спиной послышался тяжелый вздох. Ирина Алексеевна медленно обернулась. Степан сидел, откинувшись на спинку стула, и невидящим взглядом сверлил скатерть в цветочек. Глаза его, обычно спокойные, почти сонные, сейчас были полны тревоги и какого-то лихорадочного блеска.

– Да, – выдохнул он наконец, поднимая на неё тяжелый взгляд. – Я… я люблю другую женщину.

Как избито. Как предсказуемо. Ирина ждала этих слов, готовилась к ним каждой клеточкой своего существа, но всё равно ощутила, как земля уходит из-под ног. В глубине души она до последнего цеплялась за наивную надежду, что уж с ней-то, с ними, такого точно не случится. Их крепкая, как ей всегда казалось, семья – нерушимая крепость. Оказалось – карточный домик.

– Что ты молчишь? Ира, ты меня слышала? – его голос стал резким, почти злым, а взгляд – холодным, колючим. Её передёрнуло.

Надо же, его ещё и её реакция волнует. Интересно, какой он ждал? Истерики с битьём фамильного сервиза?

– Слышала, Степан, – она постаралась, чтобы голос звучал спокойно, хотя сердце колотилось где-то в горле. – Я догадывалась. Ты ведь не старец преподобный. Если не со мной, значит, есть кто-то ещё. Кричать и рвать на себе волосы не стану, можешь не переживать. Только…

Она видела, как лёгкое разочарование мелькнуло в его глазах. Похоже, её покорность его не устраивала. Расчет был на бурную сцену, где он мог бы выступить в роли несчастной жертвы обстоятельств, вынужденной бежать от мегеры-жены. А тут такой облом.

– Что «только»? – напряженно переспросил Степан Матвеевич, подавшись вперёд.

– Оля сегодня собиралась нас познакомить со своим молодым человеком. Никита его зовут. Придёт к обеду. Давай хотя бы ради дочери сохраним видимость приличий. Встретим его, как будто у нас всё по-прежнему. Ты… ты мог бы не уходить хотя бы до её свадьбы? Если она, конечно, состоится.

– Свадьбы? Оленька замуж выходит? – в голосе Степана прозвучало неподдельное удивление, словно он только что узнал о существовании совершеннолетнего ребенка.

– Сегодня, думаю, всё и прояснится, – Ирина попыталась улыбнуться, но губы не слушались, скривившись в жалкое подобие улыбки.

И они, два почти уже бывших супруга, принялись накрывать на стол. Как в старые добрые времена, когда их дом действительно был полной чашей, а в воздухе пахло не предательством, а пирогами и счастьем. Словно и не было этого утреннего, рванувшего душу разговора, словно обычная, нормальная семья готовилась к приходу долгожданных гостей.
Продолжение тут
https://dzen.ru/a/aDBMfAubNAPAEYGn