И слово будто музыка звучит...

К годовщине гибели любимого поэта. Николай Гумилёв Ещё не раз Вы вспомните меня И весь мой мир, волнующий и странный, Нелепый мир из песен и огня, Но меж других единый, необманный. Он мог стать Вашим тоже, но не стал, Его Вам было мало, или иного, Должно быть плохо я стихи писал И Вас неправедно просил у Бога. Но каждый раз Вы склонитесь без сил И скажете: "Я вспоминать не смею, Ведь мир иной меня обворожил Простой и грубой прелестью своею." Жираф Сегодня я вижу особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки колени обняв. Послушай: далёко, далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озёр. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полёт. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется а мраморный грот. Я знаю весёлые сказки таинственных стран Про чёрную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав... Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.

На Байкале, за два дня до своего 35-летия, 17 августа 1972 года погиб драматург-«шестидесятник» Александр Вампилов.

Ну, спой, сестрица, птичка певчая, вещунья сладкая моя. Пускай небесное поплещется здесь у прозрачного ручья. Смотри как листья тихо падают. Как царственно они скользят... И нас с тобой ещё обрадует дождем янтарным листопад. Здесь ветра, света – в каждой трещине... Давай ходить по листьям вброд. Так словно нам не смерть обещана, а жизни сладостный полет... Давай присядем здесь у дерева, чтоб пела ты не налету. Давай торжественно, уверенно! Ворочай ветерок во рту. Н.Золотова

Приходящие...уходящие... Люди в жизни, как поезда... Лицемерные, настоящие, На мгновение... навсегда... Кто-то выстрадан, кто-то вымолен, Кто-то послан был, как урок. Кто-то в памяти просто именем, А кого-то послал сам Бог. Поначалу все просто встречные... Только кто-то потом врастёт В твою душу и станет вечностью... Ну, а кто-то, как дым уйдёт. Проходящие...уходящие... Каждый в сердце оставит след. Но однажды ты вновь стучащему Тихо скажешь, что места нет... Алёна Серебрякова

Нам всё даётся неспроста: И шанс, и искушение; И даже люди и места – То боль, то утешение. *** Встречая каждый новый день, Ты радуйся на всякий случай: Кто знает, что за дребедень Навалится за сутки кучей. *** Пространства нрав парадоксальный Ошеломляет иногда: Пейзаж повсюду привокзальный, А не уехать никуда. *** В конце неведомых путей У беспощаднейшего пекла Бедняга Феникс у людей Учился воскресать из пепла. *** Десятки лет страна встаёт с колен, Народ опять концы с концами сводит; Как сложно жить в эпоху перемен, В которой ничего не происходит. *** Картины сущность мне видна С годами всё ясней: Конечно, жизнь всего одна, Но мы ещё одней. *** В часы печали и ненастья, Стенаний и неразберих Полезно помнить, что для счастья Нам не хватает нас самих.

Эссе. Когда у нас массированный обстрел и без передышки гудит сирена, я веду себя несколько странно... Сначала громко выкрикиваю куда-то в пространство нехорошие слова, потом могу расплакаться, а если уж очень достает, включаю музыку и начинаю танцевать, как говорится "срываю ноту". Срывать ноту меня научил в далёкие восьмидесятые один очень хороший человек и просто друг с редким именем Игорь... Улыбаюсь... Фамилия у него была не менее редкая, особенно в наших широтах, – Тойвонен. Всё потому, что отец у него был фин. Но с лёгкой руки одной дамы из пригородной кассы, выдавшей ему именной проездной билет на электричку, он стал – Игорь Иванов Несмотря на то, что Игорь раза четыре повторил ей свою фамилию она, глазом не моргнув, выдала ему удостоверение где черным по белому было написано – Иванов. В те годы на кого не посмотри, попадешь на Игоря. В нашей дружной компании их было три. Мой муж, Тойвонен и ещё один. Но этот третий, так, ни о чём... И чтобы не запутаться в Игорях, моего тридцатилетнего мужа все называли – Петрович, Тойвонена– Иванов. А меня тогда называли Натали... И ещё, любя, – контра... Так вот, Иванов был постоянно в кого-то влюблен, и почему-то постоянно неудачно... Но жилеткой он выбирал меня. Ритуал страданий заключался в следующем – Иванов уводил меня на балкон. Потом шепотом говорил – Включай. И я включала запись ... Комната наполнялась грустью, голосом Штоколова, который как бы, входя в положение молодого Вертера, драматично затягивал – Гори, гори, моя звезда Звезда любви приветная Ты у меня одна заветная Другой не будет никогда... Я просто сидела и не мешала Иванову страдать. При этом выражение лица у меня было тоже соответствующее моменту, хотя состояние души было совсем другим. В те далёкие восьмидесятые я была совершенно счастлива... Так мы и сидели– я, совершенно счастливая, Иванов – тоскующий и торжественный Штоколов... А за стенкой вся наша дружная компания... Но проходило каких-то полчаса и Игорь, как бы приходя в себя, улыбаясь говорил – Пошли, сорвём ноту! О! Меня не нужно было долго уговаривать. Я включала модную тогда Gilla - ( Boni-M ) - Johnny,- O-o-o Yes! И мы шли срывать ноту... Да... Так о чем я ... Наверное о жизни... О том, что годы уходят и друзья уходят туда откуда не возвращается никто... Зачем я всё это рассказываю? Может потому что память хранит что-то очень важное... И это важное – в деталях... А может потому что сирена, будь она неладна... И ещё потому что мне яростно хочется сорвать ноту... За все деньги мира – сорвать ноту! Вот сижу тут и шепчу – Иванов, включать? Н. Золотова 10.08.2023

Когда Нарцисс погиб, нимфы леса — дриады — заметили, что пресная вода в ручье сделалась от слёз солёной. — О чём ты плачешь? — спросили у него дриады. — Я оплакиваю Нарцисса, — отвечал ручей. — Неудивительно, — сказали дриады. — В конце концов, мы ведь всегда бежали за ним вслед, когда он проходил по лесу, а ты — единственный, кто видел его красоту вблизи. — А он был красив? — спросил тогда ручей. — Да кто же лучше тебя может судить об этом? — удивились лесные нимфы. — Не на твоём ли берегу, склонившись не над твоими ли водами, проводил он дни? Ручей долго молчал и наконец ответил: — Я плачу по Нарциссу, хотя никогда не понимал, что он — прекрасен. Я плачу потому, что всякий раз, когда он опускался на мой берег и склонялся над моими водами, в глубине его глаз отражалась моя красота. __________ Притча от Оскара Уайльда Нарцисс

Только ты, пожалуйста, живи...

Август. Кофейная пена. Небо из темного шёлка. Хочется слушать Шопена, Яблоко резать на дольки. Хочется жить среди кедров, В маленьком доме из бруса, Утро любить за щедрость, Ночь за жемчужные бусы. Руки испачкать в тесте, Ставить в духовку шарлотку. И задержать лет на двести Этот момент короткий. Вырастить георгины, В сад распахнуть свои окна, И без особой причины В платьях ходить цвета охры. Солнце вплетать в основу, Всюду носить с собой лето, Быть для кого-то родного Музыкой, небом и светом. /А.С.

«Мне нравится Чехов. Я был в одном из музеев Антона Павловича. У меня развито воображение, и находясь в кабинете Чехова, я уже представлял себе, как существовал здесь великий писатель: вот он садится за стол, ставит в подсвечник свечу, макает перо в чернильницу… Я был в детском восторге. И под конец экскурсии сотрудник музея говорит мне: „Вам понравилось?! Тут только стены помнят Чехова, а мебель и предметы интерьера - новодел, либо в лучшем случае что-то куплено в антикварной лавке и по времени производства относится к чеховской эпохе“. Мой восторг сменился грустью» «Обожаю писателя М.Булгакова! Роль, которую я мечтаю сыграть, - это не Гамлет или король Лир, а булгаковский Шариков. Для актёра данный персонаж - просто нечто.»