Это не баня

Нас с Танькой взяли на речку! Купаться! Первый раз в жизни! Нам было так интересно. Купаться! Мы даже и слова то, такого не употребляли никогда в своем разговоре, мылись, да. А тут Таня сказала: "Завтра поедем купаться на реку". Вот так сюрприз! И мы оживились, и прямо-таки, замучили свою тетку вопросами, что, да как?... Утро, когда же ты настанешь?!
Татьяна со своими подругами - Ольгой Колесниковой и Машей Веселовой договорились встретиться на станции. Ольга то рядом жила, на нашей улице, за колонкой, и сама за нами утром забежала, а Маша далеко, за мостом.
Ехать предстояло на электричке. Чтобы сэкономить, Оля с Таней решили, что проедем "зайцами", всего-то две станции, а на эти деньги купим мороженое. А Маша боялась и тряслась всю дорогу, как лист. … Пронесло. Доехали. И купили.
В наше сельпо не привозили мороженое. А там, на станции, летом всегда его продавали.
Мы с Танькой первый раз в жизни ели эту холодную сладость. Она была в картонном стаканчике. Я наслаждалась, растягивала удовольствие, слизывала мороженое, уже чуть подтаявшее, с деревянной палочки, - такое вкусное, и млела от счастья. «Надо же, - изумлялись мы, - какое удивительное лакомство люди придумали!"
День был воскресный. От станции к реке двигалась толпа народу. С сумками, с едой, с покрывалами. На целый день. Все шагали друг за другом, по протоптанной дорожке, возле, рядком посаженных деревьев. Это была "посадка".
Мы с Танькой устали, пока шли, и начали было ныть. «Ну, когда уже придем?» «Когда уже она, речка то?» «Когда, когда! ... Вот она!» Ух, какая! Я встала, ошеломленная. Воды то сколько!
Оля сказала: "Пойдемте дальше", - показывая направо небольшую заводь, - "там, как раз, в этом лягушатнике то, девчонкам хорошо будет плескаться".
Тут, на берегу, были кусты, раскидистые деревца, ивы, наверное ... Под одним из них расположились и мы, разостлали покрывала, повесили на сучья одежду.
Сначала мы с Танькой боялись воды. Зашли по щиколотки, а водичка такая теплая, приятная, как ласковая кошка, льнула, гладила наши ноги. А ребята вокруг, вовсю плещутся, прыгают, визжат. …
Татьяна и Оля ушли подальше от берега и поплыли в ровную и темную гладь реки. Маша осталась, она чуть-чуть только умела плавать, «по-собачьи», и барахталась неподалеку от нас. … Мы с Таней уселись на белый песочек, протянув ноги в воду, потом продвинулись по грудь, а потом, осмелев, стали ходить руками по дну. Резинового круга у нас не было, а так, как будто, плаваем. Бузили со всей дури ногами по воде, чтобы было, как можно больше, брызг. И ситцевые наши трусы вздувались над водой пузырями.
Втроем, и Маша с нами, взявшись за руки, прыгали и кричали: "Баба сеяла горох, и сказала баба: Ох", и на слове "Ох", - плюхались в воду по шею. И про пирожок: "...Села, поела, опять пошла". Страшную муть вокруг себя подняли, оглушительный визг...
Долго купались и не хотели вылезать. Строили замок из песка. И, то и дело, лезли в воду ополаскиваться, смывать песок. Таня с трудом утащила нас от воды, когда уже губы у нас посинели, и «колотун бить» начал.
Сидели потом на покрывале, укрывшись вдвоем одной Таниной рубашкой, и с аппетитом поедали хлеб, огурцы, вареные яйца.
Потом, уже вечером, шли возле темной посадки.
"Тут не хватает леса, вот и насадили посадку, а у нас вокруг поселка кругом лес, а реки нет. Жаль. Вот бы нам еще и речку рядом. Мы бы тогда каждый день купались бы... И было бы у нас тогда самое настоящее счастливое детство! А то, одно название!". - Так мы шли и рассуждали с Танькой. И приставали к Тане: «когда же мы теперь в другой раз соберемся на реку?». Теперь уже счастье наше не могло быть полным, без речки.
* * *
Танька очень деятельная. Уж, как она помогать всем любит! Все время лезет.
Это я могу надолго где-нибудь «зависнуть», за фикусом, «не слышно меня, не видно». А Таньке все время движение надо, общение, шумную работу.
Я тоже любила помогать, но только избранное. Например, с тестом; а еще, мытье какое-нибудь, то, что с водой связано.
Когда летом в бане устраивали большую стирку, очень любила полоскать белье в корыте.
На травке, не опасаясь пролить и расплескать. Это мне ужасно нравилось. Платье, хоть выжимай, в сандалиях хлюпанье. …
Страсть, как любила с водой «поваландаться».
Как-то, летом, предстояла большая стирка, и пока носили воду, грели ее, нам позволили повозиться с постирушками. Мы с Танькой "жамкали" свои мелкие вещички в тазу.
Таньке быстро это наскучило, и, как всегда, в голову ей неожиданно пришла идея. Обратила она внимание на цыплят… «Что это они такие грязные бегают, да некоторые еще и в какашках перемазанные?» Она и говорит:
- Наташ, давай мы цыпляток помоем.
Я ей с сомнением:
- А разве их можно купать?
- Конечно можно. Даже очень надо их искупать?! Смотри, какие они грязные! Мы их вымоем мыльцем. В чистой водичке ополоснем, и они быстро на солнышке высохнут… - С азартом убеждала меня Танька, как это будет хорошо…
Погода, действительно, была теплая, солнышко припекало. В тазиках у нас была мыльная водичка.
Мы взялись ловить цыплят и купать. Танька тщательно их намывала. …
Танька все, за что ни берется, делает с воодушевлением. Терла, внедряясь своими проворными пальчиками под их жиденькие перышки. Окутывала мокренькие их тельца, сразу ставшие какими-то тщедушными и жалкенькими, одеяльцем из пышной мыльной пены…
Я в своем тазу, в чистой водичке ополаскивала их, и клала сушиться на расстеленное полотенце. Одного, за другим. Рядком.
Не знаю, уж скольких мы так переполоскали. … Пять, шесть?...
Глядя на них, недвижимых, я, было, опять засомневалась:
- Тань, что-то они даже и не шевелятся…
Мы то, предполагали, что цыплята свеженькие, чистенькие, как встрепенутся, как вскочат на хиленькие свои ножки, да побегут, радостные…
- Ничего, ничего, сейчас подсохнут. … Это им, наверно, хорошо, вот они и нежатся. После бани же всегда все разморенные бывают. – Не сдавалась Танька.
- Давай, все же, посмотрим сначала, что с этими будет, а потом уже остальных перекупаем. – Осторожничала я.
Которая-то из наших теток увидела эту картину, и от неожиданности, не зная, что предпринять, позвала бабушку.
Та прибежала к нам в сад, как проворная курочка, переваливаясь от быстрой ходьбы, завсплескивала руками, завскрикивала:
- А батюшки! Что ж, вы натворили то! ... Ты глянь, чего удумали! - Квохтала она, суетилась вокруг цыплят, шевелила их, полудохлых. И удрученно, первый раз в жизни, выругала нас: "поганками","паршивками", или "погаными паршивками", это уже не суть, важно.
Вера Дудак
Если Вы хотите опубликовать свои воспоминания или рассказы о жизни в деревне в группе "Исконно уральский говор",отправьте письмо на электронную почту: isckonno@yandex.ru В письме немного расскажите о себе.Присылайте так же интересные фото , и они будут опубликованы в нашей группе.Удивите читателя, порадуйте его! И искренние чувства читателя, которые он испытает от того, что прочитал ваш рассказ, и будут самым большим гонораром за ваш труд.С огромным уважением к вашему труду писателя. https://yasobe.ru/na/podderzhka_gruppy_iskonno_uralskii_govor