Русская печь. Когда я её восстанавливал в старом доме, то мечтал о золотистой картошке, о пышных шаньгах, о калачах и больших пирогах с рыбой.
Ах! Какие калачи из русской печи! Особенно зимой. Приходя с работы сразу же захожу в сени, а там, на деревянной лопате, как бусы нанизаны калачи. Снимаю калач и начинаю его есть...., так и захожу в дом, один в зубах, а два в руках...
А когда топишь русскую печь, уложив дрова колодцем, огонь сначала облизывает, потом обнимает поленья, вырывается из устья и нежно гладя стенки печи освещает светёлку.
А угли в печи, это не то, что в камине, они рассыпаются по поду как звезды. Когда садишь в печь калачи, эти звезды вдруг вспыхивают, видимо со свежим потоком воздуха в них проникает жизнь и даже самые маленькие угольки вдруг загораются и сразу же гаснут.
А какой дух от рыбных пирогов из русской печи. Пирог ещё в печи, а аромат от него плывет по всему дому. И в этот момент почему–то всегда заходит соседка, вероятно аромат томящейся в тесте рыбы вырвался наружу и долетел до неё.
Какое счастье, что я сохранил старую русскую печь, заново обмуровал, а старший сын обложил керамикой.
И теперь внуки с таким удовольствием греют свои ладошки о печь.
Стоит печь – красавица, сияет своей свежестью и каждый заходя зимой с мороза тянет к ней руки, словно это не печь, а родная мать, которая всегда накормит, согреет душу и тело...
Саныч Виктор
Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2
Тепло этой печи ни с чем не спутать - сухое, мягкое, пахучее. Его ласковое прикосновение чувствуешь с самого порога, особенно в промозглый осенний день или в зимнюю стужу. Руки сами тянутся к её белым бокам. Прислонишься спиной к ней, и чувствуешь её живое, большое, надёжное тепло. На её спине-лежанке отогревались захворавшие или замёрзшие домочадцы. А внутри её когда-то даже мылась вся семья по очереди, как в бане.
Утром первым делом дрова. Принесённые с вечера, они уже лежат сухие в дровнице под печкой, так и называющейся - подпечек. Там всегда сухо и темно.
Зажигается длинная лучина и подносится к полешкам, уже уложенным в горниле. Щепочки занимаются быстро. Огонь перекидывается на поленца и ласково, словно котёнок, облизывает их яркими языками. Дым поднимается под свод, красиво, как густой туман, пере...ЕщёРусская печь - целый мир, настоящее солнце, вокруг которого вращалось всё в доме, подчиняясь её "гравитации", её распорядку.
Тепло этой печи ни с чем не спутать - сухое, мягкое, пахучее. Его ласковое прикосновение чувствуешь с самого порога, особенно в промозглый осенний день или в зимнюю стужу. Руки сами тянутся к её белым бокам. Прислонишься спиной к ней, и чувствуешь её живое, большое, надёжное тепло. На её спине-лежанке отогревались захворавшие или замёрзшие домочадцы. А внутри её когда-то даже мылась вся семья по очереди, как в бане.
Утром первым делом дрова. Принесённые с вечера, они уже лежат сухие в дровнице под печкой, так и называющейся - подпечек. Там всегда сухо и темно.
Зажигается длинная лучина и подносится к полешкам, уже уложенным в горниле. Щепочки занимаются быстро. Огонь перекидывается на поленца и ласково, словно котёнок, облизывает их яркими языками. Дым поднимается под свод, красиво, как густой туман, перетекает в устье и уплывает в трубу-хайло. Отсюда в русском языке и пошло грубое, окрикливое "Закрой хайло!".
Дрова разгораются жарко. Самое время готовить завтрак. Приносит хозяйка из курятника яйца. Вытаскивает сальце из сундука хозяйственного в холодной кладовой. Чёрная чугунная сковородка уж разогрелась, пышет жаром. Белок шипит, сало шкворчит, брызгаясь и кусаясь. Щепотка соли сверху, и сковородка на поду, у самого огня. Чуть постреливают дрова. Шипит яичница. Запах будит весь дом...
А в обед стоят в горниле, томятся чугунки - с кашей масляной, со щами наваристыми. Из чугунка торчит свиная косточка, словно орудие. Каша бубнит свою песенку, размягчаясь, пропитываясь маслом и дымком...
А вечером нет большего удовольствия, чем сидеть на лежанке печи в полутьме и слушать рассказы дедовы о войне и прежних временах, которые кажутся такими же фантастическими, как и сказки.