🔹️Белорецкая узкоколейная железная дорога (отрывок)

Из статьи по Тропам Южного Урала Прохоров Борис. Магнитогорск. 2008 г. Эта статья была опубликована в 52-ом номере альпинистского журнала ЭКС (март-апрель 2008 года) под рубрикой "В трёх часах от...". В представлении рубрики были такие слова: "...просто нам кажется, что необычные, диковинные земли лежат где-то за горизонтом. И устремляясь к ним, мы проскакиваем, не замечая того, что совсем рядом...". В журнале статья вышла под названием, данным ей редактором - "Дорога по горам и годам, сердцам и судьбам". На топокарте-километровке Генерального Штаба, изданной ещё в 70-е годы, и до сих пор используемой туристами в планировании своих походов по Южному Уралу, узкоколейка показана чёрной ниткой. В последние годы эта петляющая чёрная нить уже не существующей дороги всё больше привлекает внимание путешественников. Люди, кто на велосипедах, кто на лыжах, а кто и пешком; кто частично, а кто и от самого Катав-Ивановска до Белорецка прокладывают свои маршруты по полотну бывшей узкоколейки. Их привлекает красота южноуральских горных ландшафтов, которую предыдущие поколения могли наблюдать из окон проходящих поездов. Им хочется понять и быть причастным, хотя бы в путешествии, к этому уникальному творению инженерной мысли. Проникнуться духом горнозаводской эпохи в истории Южного Урала. Восхититься трудолюбию и настойчивости людей, проложивших этот путь среди покрытых тайгой горных склонов. Их не останавливает даже то, что часть бывшей УЖД сейчас находится на территории Южноуральского заповедника. Неоднократно приходилось ездить на "кукушке" в Тирлян и на 87-ой. А также пройти пешком и на лыжах зимой там, где узкоколейки уже не было. Наверное, краткое описание этих мест как отдельного маршрута будет интересно современным людям. ...Первый раз прокатиться на поезде узкоколейки мне удалось в 1982 году. Мы были ещё совсем юными, начавшими только открывать для себя этот мир. И эта поездка и последующий поход были для меня настоящим эмоциональным шоком. Из "цивилизованного" мира с его трамваями, "Икарусами", центральным отоплением, и прочими прелестями урбанизации, мы словно попали в параллельный мир. Мир кондовой горнозаводской таёжной Рассеи. Словно вернулись лет так на сорок назад (только вместо миниатюрных паровозов составы двигали уже тепловозы). Десятилетиями практически не меняющийся уклад жизни, запах берёзового дыма из печных труб, утренний туман, стога на покосах, "ходють кони над рекою", тайга, курумы, горы... и "кукушка" - этот "паровозик из Ромашково" - неотъемлемая, казалось бы, часть картины этого удивительного мира... В Белорецке, в сущности, было два "вокзала" - обычные, в общем-то, деревянные дома. Один "вокзал" находился в городе - станция Нура, другой непосредственно на территории комбината, собственно его можно было бы назвать "Белорецк Товарный". В 80-х годах чисто пассажирские поезда в сторону Тирляна уже не ходили, а к товарному составу подцепляли пару-тройку пассажирских вагонов. На станции Нура, находившейся недалеко от автобусной остановки "8-я школа", происходила основная "погрузка" пассажиров (отсюда же отправлялся и пассажирский до Тукана). Затем тепловоз тянул эти несколько вагонов на территорию комбината, на станцию Белорецк. Где и формировался состав, состоящий обычно из нескольких платформ, загруженных заготовками для сортовых станов Тирляна, пары товарных вагонов и цистерн. И вот поезд трогается. Едем сначала вдоль глади живописного белорецкого пруда, на противоположной стороне которого поросшие строевой сосной склоны Мраткиной горы. Затем по пойме реки Белой, повторяя изгибы её излучин. Красотища! Поезд весело и звонко стучит на стыках. Вагоны раскачиваются в разные стороны. Тепловоз озорно свистит перед каждым поворотом. Порывы ветерка доносят до тебя запах тепловозного дыма. Река Белая своими перекатами то вплотную приближается к полотну, усиленному белыми курумными камнями, то отдаляется, исчезая в зарослях черёмухи и ивняка. Я почти всегда размещался на открытой посадочной площадке (тамбуре) пассажирского вагона и любовался открывающимися видами. Можно было открыть дверцу и сесть прямо на пол, свесив ноги. Через 40 минут после отправления с Белорецка прибываем в Шушпу. Уютный посёлок, расположенный в живописном месте. Скала Марьин Утёс, склоны окрестных гор покрытые величавым сосновым лесом, холодные утренние туманы... Отсюда с Шушпы, многие туристы начинали свои походы на Ямантау или Ялангас. У некоторых жителей этих небольших пристанционных посёлков (Катайки, Шушпы, Рудника, Верхнеаршинска, да, наверное, и Тирляна) имелись свои собственные дрезины или простые тележки, собранные из б/у колёсных пар. Которые они запросто цепляли за последний вагон поезда и таким образом добирались до своих покосов. Те покосники, у кого не было подобной техники, просто договаривались с машинистами, чтобы те притормозили или на минутку остановили состав в нужном месте. Выгружался нехитрый скарб - косы, грабли, сидор с непритязательною едой и "...на дальней станции сойду - трава по пояс...". Свисток и поезд трогается. Снова проплывают мимо необозримые дали Белоречья. И вновь "путя" то приближаются впритирку к Белой, то удаляются, "продираясь" по зарослям прибрежного кустарника. Горы, леса, покосы, солнечные блики на речной поверхности, одинокий дымок рыбацкого костерка... Та-та, та-та - колёса мерно отбивают незамысловатый ритм. А если ночью: едва различимый чёрный частокол зубьев верхушек деревьев на противоположных горах на фоне почти такого же чёрного неба, блеклая лунная рябь, промелькнувшая на речном перекате, отсвет керосиновой лампы, вяло просачивающийся из окна вагона на придорожные кусты, хмуро-озабоченный гудок тепловоза, на повороте - дуновение бодрящего бриза с реки холодной летней уральской ночи. Но вот долина расширяется, горы отступают, поезд замедляет ход. Впереди - Тирлян. Ряды рыжих крыш тирлянских изб, где то среди них - черный остов завода, пронзительная июньская зелень лугов и лесов (варианты: пестрота осенних красок, сонная зимняя постель, укутавшая посёлок по самые "уши", устремлённые в небо пушистые нити дымов из избовых труб). Эти 34 км от Белорецка до Тирляна поезд шёл обычно часа два.  Поездка на поезде узкоколейки на 87-ой (Верхнеаршинск) была в то время, как мне кажется, не менее интересной и отличалась, я бы сказал, некоей душевностью. Через километр от станции поезд "нырял" в уникальную выемку, точнее даже вырубку в скальном склоне и "выныривал" уже на берег Тирлянского пруда. Неторопливо меняющийся пейзаж: зеркало пруда, на противоположном берегу - панорама посёлка, горб горы Судовая, уютно расположенные домики пионерского лагеря, затем покосы по берегу речки Аршинки и "железка" уходит по долине реки в лесное межгорье невысоких отрогов горы Шум и Мосеевых гор. Деревья обступают узкоколейку, почти касаясь ветвями вагонов едущего поезда. В листве плавной хрустальной синусоидой сверкают каплями росы телеграфные провода. Изредка открываются обожжённые белёсым утренним инеем поляны. Внутрь тебя приходит чувство гармонии, тихого светлого восхищения этим целомудренным миром. И словно откровение становится понятным язык ненавязчивого, и такого уютного перестука колёс. Поезд будто бы говорит: "Смотри, впитывай в себя эту красоту, радуйся. А я, хоть и железный, но я тоже житель этого края, я твой проводник и спутник, я проведу тебя в эту сокровенную страну, а уж что ты здесь увидишь и найдёшь - это твой путь...". Но это всё романтика, эмоции городского человека, для местных же жителей узкоколейка была необходимой и неотъемлемой частью жизни, прежде всего, обычным средством передвижения. В то время, вплоть до девяностых годов это был практически единственный способ добраться до таких населённых мест как Катайка, Шушпа, Вернеаршинск, Рудник.  Остановка Рудник (кстати, ударение в слове "рудник" - на первом слоге). Большая поляна, за которой видны склоны Мосеевых гор. Высокая пирамидальная пихта на "перроне" "станции". Когда-то здесь при железнодорожном разъезде был небольшой посёлок. Недалеко в карьере добывали небогатую руду для БМК. В 80-е от посёлка осталось только два двора. Обитатели хуторка не хотели перебираться в Тирлян - им претила суетная "городская" жизнь. Последний житель Рудника - Василий Белоглазов, прожив практически отшельником почти двадцать лет, умер только в начале нового века. Ныне здесь остался только один нежилой дом с нехитрыми крестьянскими пристройками. И лишь аршинские мальчишки летом на мотоциклах изредка ездят на рыбалку на озеро в карьере, да тирлянские родственники Белоглазова наезжают на покос. После Рудника поезд вновь углубляется в лес. Полотно дороги длинной петлёй огибает по склону тело горы Репной. Но вот лес расступается, и мы прибываем на конечную станцию - по железнодорожному называвшуюся "87-ой километр" - посёлок Верхнеаршинский. Удивляло то, что забравшись так далеко, на десятки километров в глубь горных лесов, вдруг обнаруживаешь оживлённый, с населением в несколько тысяч человек, посёлок. Расположен он в живописном месте. Практически с любой его точки видны манящие и притягивающие взор горбатые вершины хребта Кумардак. А при подъезде к станции ещё и скалы южной части хребта Бакты. С огромной поляны, находящейся прямо в центре посёлка открывается захватывающий вид сразу на всю северную часть хребта Кумардак - вершины Медвежья (Машак, 1265м.), Широкая (1282м.), Большой (1318м.) и Малый (1141м.) Кумардаки, хребтик Бехта... К 2008 году население Верхней Арши (таково сейчас официальное название бывшего рабочего посёлка Верхнеаршинский) - составляет чуть более полутора сотен жителей. За 6 лет, прошедших после разборки рельс на участке 87-ой - Рудник, прямо на полотне дороги вырос мордохляст в рост человека.* Так что передвижение на велосипеде и пешком практически невозможно. Со стороны Тирляна километров на 10 в сторону Рудника бывшую узкоколейку используют как лесовозную дорогу.  После 1967 года Верхнеаршинский стал конечной точкой узкоколейки. Далее до Верхнего Катава бывшая узкоколейка сейчас представляет собой, за исключением нескольких участков, так называемую "улучшенную грунтовую дорогу", вполне проходимую для транспорта 4Х4. Но проезд по ней без санкции дирекции заповедника запрещён. В "паровозные времена" начиная от Тирляна до Самодуровки (Верхний Катав), то есть на всём горном участке узкоколейки, разъезды и остановочные пункты находились через каждые 4 - 10 км. Это 11 пунктов, если называть от Тирляна - 100-ый км., Рудник, 87-ой км., Арша, 75-ый км., Юрюзань, 60-ый км., Машак, 46-ой км., Двойниши, 29-ый км. На следующем отрезке от 87-го км. до разъезда Арша (расстояние 8 км.) полотно бывшей узкоколейки набирает по высоте 100 метров. В трёх километрах от Верхнеаршинска, на небольшой полянке, прямо у полотна дороги, за деревянной оградкой в окружении высоких деревьев - небольшой памятник. Здесь захоронены красноармейцы, погибшие в бою с белогвардейцами в 1918 году. До сих пор, ежегодно, ученики верхнеаршинской школы ухаживают за братской могилой. В первой половине прошлого века в этом месте также существовал железнодорожный разъезд. Характер леса несколько меняется - всё больше пихты и меньше берёзы, чувствуется, что поднимаемся всё выше, слева по ходу изредка видны скалы хребтика Бехта. Сейчас при подходе к бывшему разъезду Арша несколько аншлагов предупреждают о близкой границе Южноуральского заповедника. Впереди - склон хребта Бакты, плавный поворот - и вот первый "перевал" (высота примерно 810 м. над уровнем моря). На месте бывших "пристанционных построек" - заросли крапивы. На самом перевальном месте ныне стоит избушка-кордон, но в ней никто не живёт. Работники заповедника считают, что здесь проходит граница их "владений", хотя на всех картах она прорисована на километр западнее. Проход и проезд далее на запад без особого разрешения запрещён. Полотно дороги начинает плавный спуск в долину Юрюзани. Высота сбрасывается двумя заложенными петлями, плавно огибающими отроги Бехты. Здесь уже настоящая горная тайга - в основном густой пихтово-еловый лес, хотя иногда и встречаются участки относительно "молодого" леса, выросшего на месте вырубок более чем полувековой давности. Часто курумы обрываются прямо у самого полотна дороги. В те времена, когда ещё ходили паровозы, на 77-ом километре произошло крушение состава с мазутом. Образовалась огромная мазутная лужа. Со временем мазут частично впитался в землю, частично засыпался листвой, на этом образовавшемся слое новой почвы проросли деревья. Получилось нечто похожее на лесное болото. Под верхним слоем "дёрна" до сих пор "подземное нефтехранилище". Раскопав лунку, можно "добыть" относительно чистый мазут и использовать его, например, для смазки телеги, что и делают знающие люди. После петель дорога прямым участком продолжает плавно спускаться к реке Юрюзань. Сейчас этот участок выглядит красивой аллеей - верхние ветви деревьев практически смыкаются высоко над головой. Пересечение реки по старинному железнодорожному мосту. Представляется, как поезд, издав гудок, неожиданно из леса выезжает на мост, внизу шумит река, за окном быстро проносятся покрытые густой тайгой горные отроги двух хребтов Кумардак и Машак, и поезд вновь скрывается среди вековых елей и пихт... Небольшой участок тайги - и "станция Юрюзань". Высота примерно 610 метров над уровнем моря. В этом месте, ещё совсем "юная" река Юрюзань, освободившись от "материнских пелёнок" горной тайги Кумардака и Машака, выходит на просторы широкой долины, лежащей между Зигальгой и Бактами. Сама деревня располагалась на западной окраине большой поляны, на которой находились многочисленные покосы её жителей. С поляны открывается панорама близлежащих хребтов: Бакты, Кумардак. Машак, отроги Зигальги. Красота! Станция Юрюзань, насчитывавшая несколько тысяч жителей, в которой имелся даже сельсовет, после закрытия узкоколейки начала постепенно умирать. Люди бросали или вывозили свои дома и переезжали кто в Верхнеаршинск, кто в Верхний Катав, кто в Тюлюк, а кто и в Катав-Ивановск, Белорецк или дальше - в Магнитогорск. Оказались ненужными и заброшенными дальние покосы, охотничьи избы и лесные делянки. "Контрольным выстрелом" в истории некогда многолюдного посёлка Юрюзань стали съёмки фильма "Вечный Зов" (1979 год). Всё что осталось от деревни сожгли "отступающие белогвардейцы". Сейчас здесь сохранилось лишь возвышающееся среди зарослей крапивы здание депо, сложенное из белого камня, полуразрушенное; да пара развалившихся деревянных строений. Вновь начинается затяжной тягун. Дорога закладывает большую 14-ти километровую петлю серпантина, расположенную на склоне горы, называемую туристами Дальний Машак (1035 м.). Если же петлю срезать непосредственно с Юрюзанки, то расстояние составит всего около трёх километров. Неплохо совершить небольшое восхождение на вершину 1035 м.(Дальний Машак). Отсюда открывается великолепная панорама южноуральских гор, особенно хорошо смотрятся Шелома (ударение в слове на последнем слоге) - цепь вершин южной части хребта Зигальга. Пройдя по склону Дальнего Машака, дорога меняет своё направление на северное. Выборка скальной породы, спрямляющая путь, открытый склон и вид на долину Юрюзани и гору Харитонова хребта Машак. Ещё немного и большая заросшая высокой травой поляна - здесь ранее существовала станция Машак - второе перевальное место узкоколейки. Высота - 885 м. Это не только самая высокая точка дороги, но и самая суровая. Зимой - почти всегда метели, летом - дожди и низкая облачность. Но в хорошую погоду - очень красивый вид на Шелома - Большой, Малый, его отрог - 3-ий Шелом и плосковатые, скорее уж "тюбетейки", а не шеломы - Четвёртый и Пятый. Всё. Теперь отсюда только вниз. Сначала по склону Машака, а затем, резко повернув, практически в обратную сторону, дорога серпантином спускается к реке Бол. Катав. У подножия горы Большой Шелом находилась станция Двойниши. Пристанционный посёлок в свои лучшие времена насчитывал 45 дворов. В настоящее время ничего не сохранилось. Довольно большое открытое пространство, с которого прекрасно видно хребет Нары и отроги хребта Машак. Неподалеку две речки - Большой и Малый Катав сливаются в одну. Вот поэтому и урочище называется "двойняши - двойниши". Станция в своё время служила "стартовой площадкой" для многочисленных туристов, совершающих походы по самым высоким южноуральским горам - хребтам Нары, Зигальга, Машак, к высшей точке всего Южного Урала - горе Ямантау (1640м.), ну и конечно же на Большой Шелом (1427м.), на склоне которой практически и находилась станция БЖД Двойниши. Далее река и полотно бывшей узкоколейки уходят горным проходом между Нарами и Большим Шеломом. На границе Челябинской области и Башкирии, которая является также и границей заповедника - кордон. Ещё порядка 14 км. и вы на окраинах деревни Верхний Катав. Здесь была станция Самодуровка. На этом участке дорога местами столь сильно разбита лесовозами, что представляет трудности в передвижении даже пешеходов. С Верхнего Катава существует автомобильное сообщение с Катав-Ивановском. Катав обычно является отправной или наоборот конечной точкой для походов по бывшей узкоколейке. Буквально на моих глазах закрылась очередная страница истории. Ушла в прошлое Белорецкая Узкоколейная Железная Дорога, как когда-то исчезли колёсные пароходы на Миссисипи и плоты с уральским железом на Чусовой и Белой. И лишь немногочисленные приметы и людская память остались напоминанием о существовании на Южном Урале уникального инженерного творения рук человеческих.