Ирина Гаврильченко (Зайцева)

К концу 1870-х годов граф Лев Николаевич Толстой, признанный глава русской литературы, участник обороны Севастополя, счастливый семьянин и богатый помещик, обнаружил, что его жизнь не имеет абсолютно никакого смысла. Он достиг всего, о чем только можно было мечтать, и именно этот факт привел его на край пропасти. В своей «Исповеди» он позже опишет этот экзистенциальный тупик с обезоруживающей честностью. Он спрашивал себя: «Ну, хорошо, у тебя будет 6000 десятин в Самарской губернии — 300 голов лошадей, а потом?». Он думал о славе: «Ну, хорошо, ты будешь славнее Гоголя, Пушкина, Шекспира, Мольера, всех писателей в мире, — ну и что ж!». Этот вопрос «ну и что ж?» преследовал его, превращая все достижения в пыль. Он почувствовал, что то, на чём он стоял, подломилось. Жизнь остановилась. Естественным итогом этого паралича воли стала неотступная мысль о самоубийстве. «Я, счастливый человек, — писал он, — прятал от себя шнурок, опасаясь самого страшного, ... и перестал ходить с ружьём на охот