В апреле 1903 года, в возрасте 25 лет, Борис Ильич совершает крутой поворот в своей судьбе. Епископ Вятский и Слободской Никон (Софийский) рукополагает молодого учителя в сан диакона к Воскресенской церкви Белохолуницкого завода Слободского уезда. Помимо исполнения обязанностей диакона, о. Борис более года работал учителем в Белохолуницкой церковно-приходской школе.
В октябре 1904 о. Борис, согласно своему прошению, был перемещен в село Сырьяны-Николаевское, где трудился на должности диакона и учителя церковно-приходской школы. Как указывалось в ведомостях храма, «к своим учительским обязанностям» диакон Раждаев относился всегда «с примерным усердием успехом, поведения отличного». В храме о. Борис «во время своего служения в означенном селе был почтительным, честным и исправным», а «чтение, пение и катехизис» знал «очень хорошо».
Молодой батюшка
В сентябре 1906 года диакон Раждаев подает новое прошение на имя епископа Вятского и Слободского Филарета (Никольского):
«Имея на своем попечении малолетних трех сирот в одном из сел Глазовского уезда, которым требуется с моей стороны, во имя нравственного долга, постоянная материальная помощь, когда сам чувствую крайнюю нужду… вследствие малого дохода на настоящем диаконском штатном месте в с. Сырьяного Слободского уезда, осмеливаюсь просить Вас, Ваше Преосвященство, определить меня на одно из свободных священнических мест или хотя бы священника на диаконской вакансии Глазовского уезда, или вблизи этого уезда...».
В итоге, указом Вятской духовной консистории от 2 октября 1906 года о. Борис был определен на священническую вакансию к Рождественско-Богородицкой церкви села Колесниково Сарапульского уезда «с возведением в сан священника». 11 ноября диакон Раждаев, «по раскрытии им совести на Исповеди» в Воскресенском соборе города Вятки, был признан «безсомнительным и безгрешным к посвящению» и приведен к присяге. На следующий день, 12 ноября, в Крестовой Знаменской церкви владыка Филарет рукоположил о. Бориса в сан иерея.
В храме села Колесниково, одном из старейших приходов Сарапульского уезда, новопоставленный батюшка читает «пять поучений печатных» и преподает Закон Божий в женской церковно-приходской и земской школах. В апреле 1907 года о. Борис переводится в Спасский храм на Кокманском заводе Глазовского уезда. Но, очевидно, у него возникают проблемы с местными крестьянами-удмуртами, почти не знавшими русского языка и не понимавшими слово своего батюшки. Уже в октябре 1907-го священник, после нового прошения, согласно резолюции епископа Филарета, переводится на вакансию к церкви села Александровское Елабужского уезда. Но со строгим условием:
«чтобы в продолжении не более трех лет основательно изучить инородческий язык своих прихожан. Если этого им не будет исполнено, то он, после трех лет, будет административно перемещен в один из самых худших приходов епархии или на диаконскую вакансию».
В Елабужском уезде
Село Александровское стояло посреди лесов, в 100 верстах от города Елабуги и в 22-х – от села Можгинского. Сейчас это село Петухово Можгинского района Удмуртской Республики. Александровский приход был открыт по указу Священного Синода в мае 1841 года. На средства известного благотворителя – елабужского купца Федора Чернова – в селе построили каменную церковь «с таковой же колокольней в той же связи» и железной крышей. В 1845-м году храм был освящен во имя Первозванных Апостолов Петра и Павла.
В приходе села Александровского проживали 3874 мужчин и женщин. Из них почти 2600 были удмуртами. Исполняя обещание, данное епископу, новый настоятель храма принялся за изучение удмуртского языка. В 1909-м году, согласно ведомости Петропавловской церкви, о. Борис уже говорил «по-вотски», но «пока только некоторые отдельные фразы».
Во всех четырех земских школах своего прихода иерей Раждаев исполнял обязанности законоучителя. Согласно ведомостям, о. Борис «голос имеет тенор», поведения «весьма хорошего, трезвого». Батюшка сначала читал в храме «готовые поучения из сборников проповедей», но спустя 2 года уже говорил «проповеди своего сочинения»[15]. В 1915-м году священник был награжден набедренником, а в 1920-м – скуфьей.
Земельный надел, выделенный прихожанами духовенству Петропавловского храма, был песчаным и малоплодородным, членам причта приходилось самим обрабатывать землю, но доход от нее все равно был «самый ничтожный». Поэтому о. Борис больше полагался на кружечный доход и на «ружный» хлебный сбор с прихожан. Лишь в годы Первой мировой войны, когда резко выросли цены и упали доходы, священник Раждаев начал получать небольшое денежное «содержание из казны».
Трудное время
После Октябрьской революции 1917 года в стране начинается Гражданская война. В августе 1918-го на Ижевском заводе вспыхивает антибольшевистский мятеж. Вскоре в Александровской волости тоже поднимается восстание. Вокруг села идут бои и перестрелки повстанцев с бойцами Красной Армии. В один из осенних дней из-за «военных обстоятельств» внезапно начинается пожар в доме Раждаевых. И дом, и все имущество священника полностью погибли в огне. После этой беды о. Борис с супругой и тремя сыновьями был вынужден перебраться в деревню Малиновку, лежащую в 4 верстах от села Александрово.
Оставшись даже без «другой смены белья», о. Борис, по его словам,
«по мере своих сил и возможности занялся производством незначительных посевов и посадкой корнеплодов для своего личного пропитания, не обращая даже внимания на служение религии».
Старший сын священника Михаил поступил на работу в местный волостной исполком. И семье Раждаевых все же удается пережить эти трудные и голодные годы.
В селе Ягошур
В июне 1923 года о. Борис с семьей и скудными пожитками переезжает на родину супруги, Ольги Николаевны, – в село Ягошур (Юнда) Глазовского уезда. Все богатство Раждаевых состояло лишь из белья, «приобретенного после пожара», и коровы, «приобретенной не без трудностей» и «являющейся единственной поддержкой» семейства. Приют они нашли в доме тестя – Николая Васильевича Кошурникова, уже 40 лет служившего псаломщиком в храме села Ягошур. В доме Кошурникова супруги Раждаевы с тремя сыновьями разместилась в двух комнатушках общей площадью всего две кв. сажени (9 м2)[19]. Приход в деревне Юнда, стоявшей в 35 верстах от уездного города Глазова, был открыт 20 сентября 1861 года по указу Св. Синода. В его состав вошли селения, ранее состоявшие в приходе большого старинного села Балезино. На средства прихожан спустя 3 года была построена церковь –
«Деревянная, на каменном фундаменте с колокольнею в одной связи, покрыта железом, снаружи обшита тесом и выкрашена на масле белилами, а внутри оштукатурена. Прочна».
Храм села Ягошур освятили в честь Богоявления Господня.
Поселившись в Юнде, о. Борис служит в Богоявленской церкви вместе с причтом и тестем Николаем Кошурниковым. Всего в Ягошурском храме в 1920-е годы было зарегистрировано почти 2000 прихожан.
В Ягошуре Раждаевы по-прежнему живут очень скудно. В 1924-м году финансовый отдел Глазовского уездного исполкомома строго предписал о. Борису уплатить подоходно-поимущественный налог за полугода «в сумме 57 рублей 25 коп, да плюс к тому же выправить 3 облигации выигрышного займа достоинством по 5 рублей каждая». В ответ священник, «ввиду своей несостоятельности и действительно беднейшему пролетарскому состоянию» после Гражданской войны, в своем заявлении слезно просил освободить его «от уплаты налогов».
В свою очередь, волостной исполком в справке, выданной батюшке, подтвердил, что
«служитель религиозного культа с. Ягошур Борис Раждаев никакого ‟недвижимого имущества” не имеет, а из ‟движимого” – есть только корова.
Инвалид третьей группы
В это время в семью Раждаевых приходит новая беда – начинает сдавать здоровье у о. Бориса. Как потом выяснили врачи, священник страдал от миокардита – воспаления сердечной мышцы – миокарда. Причиной этой тяжелой болезни, скорее всего, стали инфекционные заболевания, которые батюшка, обремененный заботами о семье и «хлебе насущном», переносил на ногах. Больных миокардитом, как правило, преследуют постоянная слабость, одышка, отеки на ногах и ноющие боли в области сердца.
Измученный хворью, о. Борис был вынужден оставить Ягошур и на время переехать в Глазов, поближе к городской больнице. Там он поселился в доме бывшего священника села Пышкет Павла Ворончихина, старого знакомого и земляка Кошурниковых, ушедшего тогда за штат и перебравшегося в город. Большой одноэтажный деревянный дом о. Павла стоял на улице Первомайской, у берега реки Чепцы, недалеко от здания милиции[24].
В 1932-м году о. Борис прошел обследование в Глазовской Врачебно-контрольной комиссии и был признан инвалидом третьей группы Это налагало на больного ограничения по работе и давало небольшие льготы. Но надо было на что-то жить, и о. Борис переходит на место священника в село Балезино, лежащее в 26 верстах от города Глазова.
В селе Балезино
Нет комментариев