Игорь Астрейка ✔️

Здравия! В одной из своих старых статей о русах и норманах, я назвала как-то русов народом-призраком, который внезапно появляется в довольно неоднозначном статусе и сразу в огромных количествах. Много, одним словом, по этим русам раннего периода (до Рюрика) вопросов. И вот в качестве реакции на эти мои слова один из комментаторов сослался на слова Лиутпранда Кремонского (жил во второй половине Х в н. э.) который был епископом в родной Ломбардии, где и находится Кремона. Позже он был послом в Византии, в связи с чем и упоминал русов, совершивших к тому времени поход на Константиноволь. Итак, комментарий: «Народ-призрак? О чём вы автор? Читайте епископа Кремонского, который, будучи послом в Византии, писал: «В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют Rousios, мы же по их месту жительства зовём «норманнами». Ведь на тевтонском языке «норд» означает «север», а «ман» — «человек»; отсюда — «норманны», то есть «северные люди». Королём этого народа был Инг

История — дама капризная, с избирательной памятью. Одни победы она превращает в национальные мифы, чеканит на монетах и вбивает в головы школьников. Другие же скромно прячет в пыльных архивах, словно стесняясь. А зря. Иногда в этих забытых кампаниях смысла и поучительных сюжетов больше, чем в растиражированных баталиях. Там, в тени больших событий, можно разглядеть, как на самом деле куётся государство: не только громом пушек, но и скрипом перьев, звоном монет и тихим предательством. В конце XVI века Московскому царству было не до веселья. Четверть века рубились в Ливонской войне, уложили в землю несчитанное количество ратников, опустошили казну — и всё ради чего? Чтобы в итоге с позором отдать шведам всё, за что так долго бились на Балтике. Ивангород, Ям, Копорье — русские крепости, запиравшие выход к морю, — оказались в руках соседа. Страна, измученная опричниной и бесконечной войной, напоминала загнанную лошадь. На троне сидел Фёдор Иоаннович, человек благочестивый, но для управлени