Хоть и лето было, а все равно в доме прохладно. Сразу же на печь чайник поставила, и старалась ходить тише, не греметь, чтобы не тревожить сон Тани.

Она собралась выйти во двор и заметила, что входная дверь не заперта как обычно на крюк.

— Эх, Миша, совсем старый стал, забыл дверь закрыть. Заходите в дом воры, берите кому что надо!

Она вышла в сени и чуть не споткнулась об корзину. Большую, плетенную, внутри пищал маленький ребенок.

Женщина замерла от неожиданности и хлопнула рукой по груди.

— Батюшки мои. Это еще что?!..

Женщина принялась оглядываться, озираться, выбежала на крыльцо.

— Ау, люди, что же делается? Чей ребенок?!

На шум выбежал из дома Михаил:

— Это еще что такое?

— Ой, не знаю, Миш, подкидыш кажется. Ой, ой, ты чего встал? О-ой, Танюша еще тоже спит, ее разбудим. Ох, смотри, что натворил, дверь на ночь не закрыл и вот!

Михаил стоял весь растерянный, руками разводил:

— Я и ворота и обе двери закрыл! Не надо на меня наговаривать, я точно помню!

Глафира с испугом посмотрела на мужа и поднесла руку к губам:

— Ой, а как же тогда…

Ни слова больше ни говоря, она побежала обратно в дом и остановилась у двери комнаты, в которой спала Таня. Постучала.

— Танечка?

Ответа не было, и женщина открыла дверь. Комната была пуста. В кровать будто и не ложились даже, не расстелено было одеяло, подушка не примята.

— А где Таня?

***

Глафира занесла корзину в дом и принялась разворачивать младенца.

— Только этого нам не хватало, - качала головой она.

Молоко было согрето в баночке, которую Миша попросил у соседей. У тех недавно родилась внучка, в доме были банки с сосками, выделили для подкидыша.

— Во дела, - прибежала посмотреть на неслыханное дело соседка, баба Нина. – Это ж как так? Нормальный, с виду здоровый ребенок, а оказался не нужен матери. Как же так?

Младенец жадно присосался к соске.

Глафира держала дитя в руках, ее била крупная дрожь. Наконец, малыш затих, и женщина тоже начала успокаиваться.

— Иди Нина, нам с мужем надо поговорить, - попросила Глафира.

— А я что, чужая вам? – сразу обиделась соседка и ушла.

— Миш, я вот что думаю, - проговорила Глафира. — Могла ли ребенка подбросить Таня? Ведь кроме нее никто больше не приходил. Да и она ушла, не попрощавшись. Да и когда ушла? Спозаранку.

Михаил поднял бровь и согласился с женой:

— А я ведь хотел тебе рассказать! Вчера, когда сосед меня позвал, я пошел к его дому и увидел, как подъехала машина. Остановилась поодаль, за кустами и деревьями, я так и не понял, к кому приезжали то… Из машины женщина вышла, в темноте не довелось разглядеть. Только когда она дверь открыла, я точно слышал плач маленького ребенка. Она дверь захлопнула машины и плач утих.

— Я тоже ту машину видела, - встрепенулась Глафира. — Значит, это Танькина машина была… Ты посмотри, все сходится. Она родила от преступника, но не захотела ребенка растить… А я и думаю, зачем она про монастырь спрашивала. Она решила подбросить маленького туда? Но только заплутала, и правильно, монастырь у нас нелегко сразу то найти. Хех, вот она как, нам оставила. О-ой, да что ж тако делается. А ну ка я ее родню навещу, да спрошу. Нечего детьми раскидываться!

Женщина отнесла найденыша к соседке, попросила присмотреть, сама села на автобус и поехала туда, где еще год назад гуляла на свадьбе племянницы.

Поездка ей ничего не дала.

Мать Тани, Аглая Яковлевна, уперлась, что ничего не знает.

— Бог с вами, чего наговорили про мою дочь, - рассердилась она. — У Тани и живота не было! И никакого ребенка она не рожала!

— А у Тани машина есть? – поинтересовалась Глафира.

— Машина есть, а что? Ей муж ее покупал. Ну, перед тем как угодил в не столь отдаленные места. Да, Глафирушка, не ожидала от вас, что вы на мою дочь спустите всех собак. Девочка ведь не виновата в том, что ее муж оказался преступником!

В те годы женщин, которые ездили за рулем, можно было по пальцам пересчитать. Однако, Глафира не смогла добиться правды и вернулась домой.

«Что, если это Танин ребенок, значит нам он не чужой», - долго раздумывала она. Рука ее не поднялась отдать мальчика в приют. В селе у нее была бездетная племянница, та и усыновила мальчика.

***

Степан Тряпкин славился на всю округу как лучший охотник и рыбак. Мог и на медведя один пойти, в селе мужчину уважали.

Мало кто мог тогда знать, что Степан – брошенный Татьяной Олешкиной в молодости, сын.

Даже сама Глафира, которая нашла мальчика двадцать с лишним лет назад, у своей двери в большой корзине, не могла точно знать, Татьяна ли тогда подбросила младенца, или то было стечение обстоятельств. Племянница больше не показывалась на глаза, Глафира даже забыла о ней.

Степан ухаживал за молодой красавицей Розой, однако та не соглашалась выходить замуж. Все потому, что Глафира Лихолетова ходила к ней и уговаривала не связывать жизнь со Степаном.

«Кто знает, какие гены у нашего Степушки», - раздумывала Глафира в уме. – «А если он в папашу, и пойдет по его стопам? Роза – девка верткая, будет гулять. А он – страдать. Там и до греха можно рукой подать. Нет, я им сойтись вместе не позволю!»

Глафира была вхожа в семью, где вырос Степан. Она заменила ему бабушку, стала родной.

Это на ее колени Степка в детстве клал голову и рассказывал тайны, это в ее доме он прятался от сердитой мамки. Бабушке Глафире Степан сильно доверял, поэтому не артачился, когда та ему невесту нашла.

Катерина Рябова была скромной тихой девушкой, очень душевной. При том, лишена красоты. Тем не менее, Степан женился на ней и обрел счастье в браке.

Катерина развела коз, потом овец, потом корову. Стала ездить продавать на рынок мясо, молоко и сыр. Через несколько лет хозяйство Тряпкиных разрослось, завели много голов крупнорогатого скота. А там Степан втянулся в «бизнес», стал успешным фермером, открыл собственную мясную лавку. Прозвище обрел – мясник Степан.

…Его то и приехала разыскивать настоящая его мать, Татьяна Олешкина.

***

Глафира Лихолетова вышла на крыльцо и привычно посмотрела на дом напротив, в котором проживал сейчас любимый «внук», Степан.

— Надо бы сходить к Катюшке, рассаду унести, - пробормотала она.

У ворот остановилась машина красного цвета, из нее вышла дама.

Походкой от бедра к дому шла женщина в красном платье.

— Тетя Глафира, рада видеть вас! – прокричала она.

Глафира выставила под бровями ладонь, чтобы разглядеть гостью. Ахнула, признав Татьяну.

— Сколько лет, сколько зим! – щебетала громко та, заходя во двор. – А я к вам с разговором, серьезным.

Женщина несла в руках коробку с тортом. Глафира сложила руки на груди и свела брови на переносице.

— А я гостей не жду, - мрачно проговорила она. — От гостей, знаете ли, одни проблемы.

— Ну что уж вы так, - встала у крыльца Таня и улыбнулась.

— Ну тогда так спрошу. Много лет назад, вам подкинули младенчика, ведь так?

Глафира явственно удивилась:

— Какого младенчика, что ты такое говоришь? Ничего подобного не припомню.

— Ну как же нет, - протянула ласково гостья. – Это был мальчик в большой плетеной корзине, в голубом вязаном костюмчике. Одеяло было серенькое, вырезанное из пледа.

— Не было ничего подобного, - развела руками Глафира. — У тебя все хорошо? Выглядишь немного странной. Голову не напекло?

Татьяна перестала улыбаться, на лице ее появился хищный оскал:

— Бросьте прикидываться, тетя Глафира! Я оставила у вас сына! Я была не в себе после сильного стресса! Я не соображала, что делаю, а вы… Вы должны меня понять, я ищу сына.

— Ах, ты про это? – проговорила Глафира. — Нет, никакого мальчика я не находила, но помню, что был в селе какой-то подкидыш, его забрали в приют. Не по адресу ты явилась, женщина. Ничем не могу помочь.

Татьяна Олешкина посмотрела на то, как Глафира хлопнула дверью и исчезла в доме. Женщина поднялась на крыльцо и дернула дверь, однако та оказалась заперта изнутри на крючок.

— Тетя Глафира, - разочарованно пролепетала она.

А дело было вот в чем: ее бывший муж, с которым Олешкина развелась, отмотал свой срок и выйдя, успел заработать немало денег. Он разыскал Татьяну и дал ей знать, что готов озолотить ее и ребенка, которого она ждала от него.

Когда встал вопрос о больших деньгах, Татьяна захотела разыскать сына, от которого отказалась много лет назад. Однако Глафира прикинулась ничего не помнящей и закрыла перед ней дверь.

— Это нечестно, - расстроилась Татьяна. — Это ведь мой сын, я его родила, ты не имеешь право скрывать его от меня! – жалобно говорила она в дверную щель.

Но Глафира не стала ее слушать, она включила телевизор погромче.

Татьяне пришлось вернуться в машину. Удрученно коснувшись руля, женщина потихоньку поехала прочь, скользнув взглядом по счастливой парочке, которая вышла из дома напротив.

Она не узнала в Степане, который обнимал за плечи жену, сына.

https://dzen.ru/meds