*** Серафима знала одну женщину, которая всякими нехорошими делами занималась. Жила она в соседней деревне, и когда Серафима там бывала, всегда заходила к ней чаю попить. Судачили они о разном, косточки всем перемывали и полностью друг друга понимали. Звали женщину Анной, и она была единственной, кого Серафима могла назвать подругой. Были похожи они по характеру, вот только в родной деревне Анну недолюбливали еще пуще, да и детей она не нажила. Но всегда дельные советы давала по воспитанию Ильи, и ведь никогда не прогадывала с ними! Вот к ней Серафима и направилась, тем более с полгода они уже не виделись. Толком не знала, но слухи ходили, что Анна промышляет всякими недобрыми делами. Как приехала, так сразу к ней и направилась. Сначала поболтали о делах насущных, но Серафиме не терпелось с подруги помощи спросить. Анна её внимательно выслушала, покачала головой и согласилась с Серафимой, что с нерадивой невесткой что-то надо делать. Негоже, когда сын из семьи уходит, тем более к такой непутевой женщине, что его сгубить может. Долго они разговаривали, уже и ночь настала, и пришлось Серафиме у подруги заночевать. Правда спалось ей плохо в доме Анны - душно словно было, хотя все окна распахнуты были, да и ночь прохладная была, а по дому словно кто-то ходил, чем-то гремел на кухне да половицами скрипел. Вернулась Серафима домой в весьма плохом расположении духа, но испытывала мрачную торжественность - теперь было у неё с собой средство от плохой невестки! Правда вот все предупреждения Анны у неё словно из головы вылетели. Немного передохнув, она отправилась в дом к молодым, нацепив вежливую улыбку. Даже Нину не игнорировала, постаралась с ней общаться как можно более дружелюбно. Зазывала их к себе в гости и всем своим видом показывала искреннее раскаяние, и Илья поверил. А вот Нина нет - видно было по её насмешливому и спокойному взгляду. Серафима с трудом удержалась, чтобы не нахамить ей, и, добившись согласия на её приглашение от сына, ушла обратно к себе. Баночку с жидкостью, которая ей дала Анна, она припрятала за коробкой с чаем. Слова, которые нужно сказать, она помнила с поражающей чёткостью, главное - незаметно добавить жидкость в чай, предварительно произнеся нужные слова. Вот и всё.#белка Серафима торжествующе улыбнулась самой себе. Скоро её сыночек вернётся к ней и всё будет как всегда. *** Серафиму не отпускало ощущение, что Нина всё знает. Невестка помогла ей убраться в доме, как обычно намыла окна и прибралась во дворе. Она делала всё молча, с лёгкой улыбкой кивая на каждое замечание Серафимы. И смотрела так, словно всё знала заранее. Но откуда ей было знать? Поэтому Серафима считала, что ей это просто кажется. Что это надуманно.Она вполне естественно не хотела быть пойманной, и поэтому старалась действовать как можно спокойнее. Хотя ей так не терпелось... Ну и плюс не пустила Нину к приготовлению чая. Правда, отлучалась из дома, пока невестка мыла окна, дабы набрать зеленушки. Серафима даже сподобилась супа наварить, чтобы сына угостить, дабы ему показать, что в родном доме и кормят лучше, и относятся тоже хорошо. Серафима в своих порывах напоминала маленького обиженного ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку. Илья же, когда пришёл, к супу не притронулся - сказал, что не голоден и плотно дома поел. Всё жену хвалил, строил какие-то планы на будущее, говорил о собственном доме, о работе на новом производстве. И так восхищенно говорил, что у Серафимы зубы невольно сжимались от злости. Чай она, конечно, приготовила. И зелье подлила в чашку Нины. И она даже его выпила! Пообщавшись, молодые ушли. Был уже поздний вечер, поэтому Серафима начала готовиться ко сну. Она была непривычно уставшей и списывала это на напряжение. Оставалось лишь немного подождать, пока зелье Анны не подействует и ненавистной невестки больше не станет. И её сын к ней вернётся. С такой радостной мыслью Серафима уснула, как только её голова коснулась подушки. *** Ночь давила на грудь тяжестью, и Серафима проснулась, выдираясь из цепких лап какого-то мутного сна. Несколько долгих минут она лежала, смотря в белеющий сквозь темноту потолок. Сна она не запомнила, только по всему телу стыло липкое ощущение неприязни. Да ещё сильная сухость во рту с трудом давала ворочать языком. Мучительно хотелось пить, и женщина встала, неохотно потягиваясь. Пол под её весом заскрипел, и она вздрогнула от неожиданности. После чего стряхнула с себя остатки сна и направилась на кухню, где было ведро с колодезной водой и ковшик. Ночь была тёплой, и окно на кухне было открыто, впуская в дом свежий воздух. Пока Серафима пила, она смотрела на улицу, но в голове не было ни одной мысли. По всему телу продолжало стыть то липкое ощущение после сна, и ей очень было неприятно от этого. Света на улице не было - опять не работало освещение, наверное, снова генератор не работал. Она тяжело вздохнула и отвела взгляд от окна буквально на пару секунд. А когда посмотрела снова, то обмерла. Там, вплотную, стояла Нина. Волосы распущены, а глаза и рот были тёмными провалами на её лице. Серафима отчего-то сразу поняла, что это она, хотя лицо было просто белым пятном, даже черты было не разглядеть толком. Нина стояла там и словно ухмылялась. И что-то бормотала. Серафима попыталась отшатнуться, но не смогла. Словно в самом плохом сне, всё её тело было сковано страхом. Она просто могла стоять и смотреть туда, за окно, где стояла Нина. Постепенно её бормотание стало более различимым, хотя Серафима была уверена, что невестка совершенно не шевелит губами: - Зло задумавший, зло обрящет. Зло несущий, злом отравлен. Зло задумавший, зло получит. Зло желающий, зло примет. - И вот так бормотала она по кругу. И вроде нотки её голоса были знакомыми, но голос был низким, утробным, почти рычащим, и от него по коже Серафимы пробегали мурашки. А в памяти женщины неожиданно всплывали слова Анны по поводу зелья, которое она ей дала: - Ни в коем случае нельзя, чтобы кто-то другой его трогал! И тебе нужно сказать защитные слова после содеянного, иначе тебе это всё вернётся сторицей. Поняла меня? - Но слов почему-то в памяти Серафимы совершенно не было. Словно злость и ненависть, что испытывала она к невестке, заставила её забыть это. А то и вовсе ни в коем случае не запоминать. Силуэт Нины за окном качнулся, и белые её руки вцепились в раму, словно она хотела влезть. А голос её неожиданно взметнулся, срываясь на визг, оглушая Серафиму: - Получай, что заслужила!!! Серафима закричала от испуга, зажмурилась и рухнула на пол без сознания. *** Серафиму нашёл поутру Илья. Женщина без памяти лежала на полу, а вызванный доктор сказал, что её ночью хватил удар. Списал всё на возраст да забрал её в городскую больницу, где Серафима тихо отошла к предкам через неделю. Илья, конечно, долго по матери горевал, ведь всё равно любил её, невзирая на всё её плохое отношение к невестке. Всё надеялся, что они найдут общий язык да подружатся, всё мечтал мать забрать с собой в райцентр, да чтобы она помогла с внуками. Илья с Ниной уехали в итоге, закрыв дом. Илья не захотел его продавать, а Нина перед самым отъездом что-то вылила в огороде, прямо у самого забора, под старый куст смородины. Любопытной соседке сказала, что это прикормка, и ничего более, просто проверить решила, вдруг понравится кусту, оживёт он? Уже после её отъезда куст смородины почернел и иссох, да и трава под ним совсем расти перестала.