Татьяна со вздохом посмотрела на молоденького милиционера, который отзывался на Евгения Александровича:
-Я же говорю вам – не знаю я ничего толком. Матрена Ивановна обособленно жила.
-Так уж и обособленно,--возразил страж правопорядка.— К ней чуть ли не со всего Советского Союза катались! Односельчане говорят ваши, что ни день – то «Волга», то мотоцикл у забора стоит, а кто и пешком придет с поезда.
-Ну да, приходили к ней и приезжали люди, лечила травами и молитвами, но здесь ни с кем особо не общалась.— Пояснила молодая женщина. Тетку Матрену она помнила столько, сколько и себя, казалось, она была в их деревне Дубовые Гряды с тех самых пор, как появилась деревня, неотъемлемый атрибут. Хотя на самом деле тетка Матрена, как рассказывала Татьяне мать, появилась еще в далеком 1944 году.
В те времена много пришлых людей стало появляться в их местах – не смогли жить в родных местах, бежали от своих страхов. Тетка Матрена, тогда еще женщина средних лет, появилась в их деревне в то время, поселилась в не большом домике на окраине. И сразу привлекла к себе интерес местных жителей. Выглядела Матрена странно – нечесаные седые волосы, ходила босиком в какой-то рванине, даже зимой, ни с кем не заговаривала, часто видели, как она в своем дворе стоит и смотрит в небо, что-то бормоча себе под нос. В такие моменты обращаться к женщине было бессмысленно – то ли не слышала, то ли не хотела слышать. Тетку Матрену никогда не боялись дети, она их любила. Всегда угощала конфетами и баранками, особенно выделяя среди них соседскую девочку Таню.
Вскоре выяснилось, что пришлая умеет предсказывать судьбу и лечить травами и молитвой. К Матрене потянулись в дом люди. Чаще всего женщины, которые хотели узнать судьбу своих мужей-фронтовиков. Все выходило так, как предсказывала тетка Матрена – муж Катерины вернулся домой без ноги, но живой, муж Нюрки вернулся жив-здоров, а Клавдия получила похоронку. Матрена даже сумела поставить на ноги убогонькую дочку председателя, может, потому официальные власти практически не досаждали ей…
Но как ни странно местные не любили пришлую провидицу и целительницу. Может, из-за того, что сбывалось то плохое, что она предсказала, а может внешний вид женщины отталкивал. Те, кто бывал в ее доме говорили, что у Матрены хранятся старинные книги, которые она постоянно читает, похоже, что она из семьи образованной и обеспеченной. Но это можно было только гадать, на все попытки расспросить ее о том, как жила раньше, до того, как попала в их деревню, Матрена начинала злиться, ругалась, задирала рубаху на голову. Любопытным оставалось лишь оставить женщину в покое.
К Матрене съезжались из разных мест люди, которые просили помощи, вот только помогала женщина не всем. Кого-то даже на порог не пускала, не объясняя причин. По большим церковным праздникам она тоже не принимала людей. Разве что только что-то очень серьезное.
Своему ремеслу она никого не бралась учить, говорила, что научить этому невозможно, а если кто настаивал, гнала прочь.
-У гражданки Костромской были сбережения?— Спросил Евгений Александрович. Местные уже успели доложить, что счету деньгам Матрена Ивановна не знала, несли ей за помощь ее кто что мог.
-Да, были.— Татьяна кивнула.— Матрена Ивановна не требовала денег за свои услуги, говорили, что раз Господь дал дар бесплатно, то и зарабатывать на нем нельзя.
-Ну, это понятно, только ж в магазине у нас пока бесплатно, даже целителям всяким ничего не дают. На что-то же она жила!
-Денег она не требовала с посетителей, кто что мог, то и давал. Однажды даже ковер привезли из Узбекистана ей. Дал человек – хорошо, не смог дать – не беда. Она так говорила. Матрена Ивановна говорила, что часть своих денег на строительство церкви у нас пожертвует…
-До пожертвований доберемся.— Перебил ее собеседник.— Татьяна Павловна, вы, так сказать, человек вхожий в дом были, приближенная, постарайтесь вспомнить, может, кто угрожал ей?
-Да никто.— Пожала она плечами.— «Вхожая» - скажете тоже! Тетке Матрене с годами трудно стало по хозяйству управляться, мы соседями были с ней, она и попросила мою мать – «попроси Таню свою, пусть приходит ко мне убираться, я деньгами не обижу». Я тогда с Юлечкой в декрете сидела дома, отчего ж не пойти? Рядом, в двух шагах же. Но со мной хозяйка тоже не особо откровенничала.-- Татьяна замолчала.
Уже когда Татьяна стала убираться и помогать по хозяйству, бабка Матрена рассказала ей, почему выбрала ее для работы по дому.
-Ты на сестру мою больно похожа. Надругались над ней, Танюшей, а потом расстреляли.— Тихо произнесла тетка Матрена, и заплакала, да так горько, что молодая женщина сначала растерялась, затем бросилась утешать хозяйку дома.
-Ты ведь не знаешь, я из семьи богатой. Все у нас было – и усадьбы, и дом в городе, папенька мой человек был обеспеченный, дворянин, мать – из купеческой богатой семьи. Были еще брат Петр и сестра Танюша. Такая красавица! В церкви бывало священник молодой, проповедь читает, да на нее поглядывает. Еще шутили мы – быть тебе Таня попадьей.— Матрена вытирала слезы.— Родители нам женихов уже подыскивали. Но революция пришла, потом Гражданская война. Родителей наших расстреляли, Танюша тоже погибла. Брат наш, Петя, сложил голову за Деникина воюя.
-А вы что же?— Осторожно спросила Татьяна. Никогда тетка Матрена на ее памяти не говорила о себе с кем-либо.
-А мне, можно сказать, повезло.— Усмехнулась она.— Выжила. Только ранило меня, когда беляки отступали, контузило здорово. А потом поняла, что дар мне дан – будущее видеть, прошлое, болезни лечить. Я ведь во сне Богородицу видела, говорила мне она, что мое это предназначение в этом мире. Только новой власти не по душе это было, так что успела я в лагерях посидеть да ссылках до войны, вот потом сюда приехала. А куда мне было деваться-то с «волчьим билетом» по жизни? Вот так и живу здесь теперь…
-Матрену Ивановну раз пытались ограбить молодчики какие-то из соседней деревни, слышали небось, что у нее есть средства, думали, что беспомощную бабку ничего не стоит обобрать. Она потом рассказала мне. Они в хату пришли – мол, у одного отец болен, надобно помочь. А тетка Матрена им сказала, что они по ее душу пришли…Тогда повезло ей – сосед спугнул, зачем-то к ней постучался, они и убежали через другой выход, огородами.
-А кто приходил к ней в последние дни?
-Всех не упомню уж, приходили ведь и когда меня не было в ее доме. Она не рассказывала никогда ничего о своих посетителях. Тетка Матрена заранее знала, когда помрет. Часть средств мне завещала, с условием, что похороню ее, памятник поставлю на могиле, а часть какой-то племяннице, вроде с год назад нашлась племянница у нее в Архангельске. Вечером, перед тем днем, когда она помереть по ее словам должна была, она мне велела приходить на другой день но не утром, как обычно, а после обеда. Я, конечно, удивилась, но спрашивать не стала. Матрена Ивановна не любила, когда к ней с вопросами приставали. На прощание даже погладила по голове ласково, сказала: «спасибо тебе, Танюша, за все...». Еще и сказала так тихонько: "мне не нужны на тот свет провожатые."
-Больше не говорили вы?
-Нет.— Татьяна покачала головой.— Как бы нам было говорить? В окно кричать что ли? Видела вечером, что в ее окнах свет горел, но когда легла она спать и ложилась ли - того не знаю. Сама рано легла.
Я пришла, как велено было, а она уже…Видно перед смертью мучили ее, связывали, тело обгорело, кухня, где на полу лежала, вся выгорела, хорошо, что дом не занялся, а то пожар бы вышел. Я сразу в милицию звонить кинулась. Вы не ищите его.
-Кого?— Спросил он.
-Да грабителя этого. Тетка Матрена говорила раз, что ее убьют, а злодея так и не найдут.— Вздохнула Татьяна.--Он, похоже, и не взял-то ничего особо, может, кто спугнул, может, спешил.
-Ну, это уж наше дело.— Подытожил Евгений Александрович.— Свободны пока что, Татьяна Павловна.
Вот как с такими людьми работать?! Проработала несколько лет у бабки, знала же наверняка ее секреты, и молчит, хотя обязана следствию помогать. Говорит, что не знает. Вечно эти деревенские, по слову тяни с них. Особенно, что касается местной юродивой тетки Матрены. Похоже, будет «глухарь».