Предыдущая публикация
39-я, на вызов!
— Чё там? На давление не поедем, мы БИТ (бригада интенсивной терапии), а не просто так, — решил покапризничать Митька.
— Роды.
— Ааа, роды, это мы запросто.
Роды на скорой — это передышка. Приехал, забрал беременную и увёз в роддом, всё веселы, счастливы и слегка взволнованы. Даже крики, стоны и прочие неадекваты пронизаны радостными солнечными зайчиками. Ляпота.
— «Акушерку» не забудьте, — крикнула нам вдогонку диспетчер.
Акушерская сумка или попросту «акушерка» валяется в машине обычно без дела и если содержимое большого ящика с растворами, инструментами, зондами и интубационными трубками мы проверяем как маньяки, то на «акушерке» смотрим только сроки стерилизации, редко когда нам доводится пользоваться её дарами.
Но эти первые роды в моей жизни на скорой останутся в памяти навсегда.
Ни что не предвещало беды, ласковое майское солнце не только светило, а и жарило изо всех сил, весело пели птички и Город утопал в тюльпанах, сирене и жасмине.
Будущая мамаша была как бы мамашей не очень будущей, а вполне себе настоящей, потому как двери нам открыли весёлые пацаны лет семи и пяти.
Семья была приличной, традиционной — мама, папа, дети, бабуля, и я, не ожидая никакого подвоха и предоставив доку разбираться с документацией, уселась по-турецки и узнавала у детёнышей кого они больше хотят, братика или сестричку.
Оказалось — железную дорогу, ну, в крайнем случае, собаку. И на самый край, если не повезёт — то хомячка.
Я не стала рушить детские мечты, но посоветовала про собаку на пару лет забыть, а вот железная дорога — вещчь, да и хомяки вполне себе смешнючие.
Папаша, невозмутимый и умудренный опытом, поехал с нами, женщина была спокойна, улыбчива и умиротворена.
На полпути с этой же умиротворенной улыбкой она спокойно сказала, что рожает.
Из всех сидящих в машине этому известию не обрадовался только Митька, он почему-то побледнел и осипшим голосом попросил покрепче сжать ноги, а водилу включить все сирены и мигалки.
Цветомузыка не помогла — мамочка с иезуитской улыбкой прилегла на носилки и попыталась кричать.
Машина резко остановилась и минут пять мы хаотично ползали вокруг роженицы, изумляясь содержанию акушерки, разглядывая показавшуюся крошечную ножку и судорожно читая карту беременной.
Через пять минут нам всё было ясно, мы взяли себя в руки и устроили показательную истерику.
— Ну, мать твою, ну почему именно я, я же кардиолог?! — орал Митька.
— Блин блинский, тут все перчатки слипшиеся, — орала я, самозабвенно роясь в «акушерке».
— Ух ты ж, класс какой, это что ж мы сейчас прям здесь будем роды принимать, прям в моей машине, прям со мной?! — радовался как ребёнок водитель.
— Ребят, а вы же хорошие врачи, правда? Вы же точно знаете что делать? Ну, вы ж это уже когда-нибудь делали? — неуверенно впадал в панику папаша.
— Послушайте там всё в порядке? Если что, спасайте ребенка — зашлась в экстазе ещё недавно спокойная роженица.
— Дмитрий Иванович, у Вас фонендоскоп, послушайте сердцебиение плода, — я попыталась найти рабочее состояние.
— И что я там должен услышать? — сбил состояние Митька, — я понятия не имею как там всё звучать должно.
— Музыкант фигов, ты доктор или где? Тебя же этому учили? — обозлилась я.
— А ты вообще женщина, тебе и карты в руки, тем более тебя этому тоже учили, — ехидничал Митька.
— Змей!
— Ведьма!
— А давайте я посмотрю, я давно на скорой, от меня много пользы, — влез в разговор водитель.
— Часто роды принимал? — хором обрадовались мы все.
— Первый раз! — водитель чуть смутился, но тут же взял себя в руки, — но я кино много смотрел. Нужен тазик с кипятком. И простыни! — при этих словах он со зверской рожей потянул свои руки к «акушерке.»
— Не трогай, там всё стерильно! — заорали мы с Митькой.
— А давайте ещё кого-нибудь позовём! — дрожащим голосом прошептал папаша.
Женщина молча вслушивалась в себя.
Схватив стерильную пеленку и от ужаса затолкав всё, что хотело вылезти, обратно в мамочку, я с вылупленными глазами ждала, что будет дальше.
Дальше ждать себя не заставило и через задние открытые двери, рядом с носилками плюхнулся таз с горячей водой. Митька тут же наступил в него ногой, пытаясь через меня поставить мамочке капельницу.
Мы с доком медленно обернулись к доставщику таза — настоящий полковник отдал нам честь и доложил, что готов полностью поступить в наше расположение вместе с курсантами и даже бронетранспортёром.
Оказывается мы рожали прямо у военного училища. За полковником толпились одухотворённые курсанты.
— Если чё, то и на меня рассчитывайте, — в передних дверях маячил лысый мужик весь в цепях, но с добрыми глазами.
— Покурить бы..., — простонал папаша и ему тут же подкурили сигарету.
Обстановка в машине была душевная, прям жаль было её разрушать, но дымящих мужиков пришлось выгнать.
Тут мамаша в очередной раз натужилась и что-то всё-таки родилось.
— Уффф, перевернулся! Всё-таки головкой идёт, — обрадовалась я.
— Фиг там, это попа, — прошипел доктор.
— Товарищи курсанты, не напирайте, здесь у врачей и так полная задница, — зычно проорал полковник.
— А ноги? Ноги вы куда дели? — истерила мамаша.
Потом мы с азартом разгадывали что там рождалось дальше — плечо, живот, нос, ухо, голова? Или что это, блин, вообще такое?!
Мамаша требовала рук и ног.
Папаша с братком глушили коньяк.
Курсанты сбегали нам с доктором за кофе.
Водитель бегал вокруг машины и радостно докладывал народу противоречивые сведения.
Сколько длилась эта вакханалия, даже сейчас сказать не могу. Время то убыстрялось, то замирало до безмолвия.
Но вот детёныш в моих руках, с ножками, ручками и даже совершенно розовый.
Митька быстро перевязывал пуповину, ножницы доверили папашке. Водитель заорал на всю силу своих лёгких:
— Родился! Пацан у нас родился!
Дальше нас оглушило многократное «УРА!» от курсантов и зычный голос полковника:
— Военным будет.
Браток плакал как ребёнок:
— Настоящим будет! Правильным мужиком!
Судьба новорожденного была решена.
Сдав мамашу с младенцем в роддом, мы уселись прям на асфальт перед приемным покоем и трясущимися руками вытащили сигареты.
— Пацана Димкой назовите, в честь доктора, — предложил водитель.
— У нас средний сын Дима, — меланхолично ответил папаша.
— Тогда Серёгой, в честь меня, — с надеждой сказал водитель.
— Так у нас старший Серёжа, — взгляд мужика стал осмысленным и он закашлялся...
— Ну тогда, Ксюхой назовите, — заржал Митя.
— Ксюша, — с четвёртого этажа, в окно высунулась наша мамочка, — Ксюш, как нам сына назвать?
— Данилой назовите, хорошее имя, — совсем без сил ответила я.
***
— 39-я, на вызов.
— Что там у нас? — заглянула к диспетчерам я.
— На давление не поедем! Дайте спецбригаде поесть спокойно, — включил звезду Митька.
— Да роды там, быстренько отвезёте, и отпущу вас на обед...
— НЕЕЕЕЕЕТ!!!!!
Автор: Ксю Мищенко
— Роды.
— Ааа, роды, это мы запросто.
Роды на скорой — это передышка. Приехал, забрал беременную и увёз в роддом, всё веселы, счастливы и слегка взволнованы. Даже крики, стоны и прочие неадекваты пронизаны радостными солнечными зайчиками. Ляпота.
— «Акушерку» не забудьте, — крикнула нам вдогонку диспетчер.
Акушерская сумка или попросту «акушерка» валяется в машине обычно без дела и если содержимое большого ящика с растворами, инструментами, зондами и интубационными трубками мы проверяем как маньяки, то на «акушерке» смотрим только сроки стерилизации, редко когда нам доводится пользоваться её дарами.
Но эти первые роды в моей жизни на скорой останутся в памяти навсегда.
Ни что не предвещало беды, ласковое майское солнце не только светило, а и жарило изо всех сил, весело пели птички и Город утопал в тюльпанах, сирене и жасмине.
Будущая мамаша была как бы мамашей не очень будущей, а вполне себе настоящей, потому как двери нам открыли весёлые пацаны лет семи и пяти.
Семья была приличной, традиционной — мама, папа, дети, бабуля, и я, не ожидая никакого подвоха и предоставив доку разбираться с документацией, уселась по-турецки и узнавала у детёнышей кого они больше хотят, братика или сестричку.
Оказалось — железную дорогу, ну, в крайнем случае, собаку. И на самый край, если не повезёт — то хомячка.
Я не стала рушить детские мечты, но посоветовала про собаку на пару лет забыть, а вот железная дорога — вещчь, да и хомяки вполне себе смешнючие.
Папаша, невозмутимый и умудренный опытом, поехал с нами, женщина была спокойна, улыбчива и умиротворена.
На полпути с этой же умиротворенной улыбкой она спокойно сказала, что рожает.
Из всех сидящих в машине этому известию не обрадовался только Митька, он почему-то побледнел и осипшим голосом попросил покрепче сжать ноги, а водилу включить все сирены и мигалки.
Цветомузыка не помогла — мамочка с иезуитской улыбкой прилегла на носилки и попыталась кричать.
Машина резко остановилась и минут пять мы хаотично ползали вокруг роженицы, изумляясь содержанию акушерки, разглядывая показавшуюся крошечную ножку и судорожно читая карту беременной.
Через пять минут нам всё было ясно, мы взяли себя в руки и устроили показательную истерику.
— Ну, мать твою, ну почему именно я, я же кардиолог?! — орал Митька.
— Блин блинский, тут все перчатки слипшиеся, — орала я, самозабвенно роясь в «акушерке».
— Ух ты ж, класс какой, это что ж мы сейчас прям здесь будем роды принимать, прям в моей машине, прям со мной?! — радовался как ребёнок водитель.
— Ребят, а вы же хорошие врачи, правда? Вы же точно знаете что делать? Ну, вы ж это уже когда-нибудь делали? — неуверенно впадал в панику папаша.
— Послушайте там всё в порядке? Если что, спасайте ребенка — зашлась в экстазе ещё недавно спокойная роженица.
— Дмитрий Иванович, у Вас фонендоскоп, послушайте сердцебиение плода, — я попыталась найти рабочее состояние.
— И что я там должен услышать? — сбил состояние Митька, — я понятия не имею как там всё звучать должно.
— Музыкант фигов, ты доктор или где? Тебя же этому учили? — обозлилась я.
— А ты вообще женщина, тебе и карты в руки, тем более тебя этому тоже учили, — ехидничал Митька.
— Змей!
— Ведьма!
— А давайте я посмотрю, я давно на скорой, от меня много пользы, — влез в разговор водитель.
— Часто роды принимал? — хором обрадовались мы все.
— Первый раз! — водитель чуть смутился, но тут же взял себя в руки, — но я кино много смотрел. Нужен тазик с кипятком. И простыни! — при этих словах он со зверской рожей потянул свои руки к «акушерке.»
— Не трогай, там всё стерильно! — заорали мы с Митькой.
— А давайте ещё кого-нибудь позовём! — дрожащим голосом прошептал папаша.
Женщина молча вслушивалась в себя.
Схватив стерильную пеленку и от ужаса затолкав всё, что хотело вылезти, обратно в мамочку, я с вылупленными глазами ждала, что будет дальше.
Дальше ждать себя не заставило и через задние открытые двери, рядом с носилками плюхнулся таз с горячей водой. Митька тут же наступил в него ногой, пытаясь через меня поставить мамочке капельницу.
Мы с доком медленно обернулись к доставщику таза — настоящий полковник отдал нам честь и доложил, что готов полностью поступить в наше расположение вместе с курсантами и даже бронетранспортёром.
Оказывается мы рожали прямо у военного училища. За полковником толпились одухотворённые курсанты.
— Если чё, то и на меня рассчитывайте, — в передних дверях маячил лысый мужик весь в цепях, но с добрыми глазами.
— Покурить бы..., — простонал папаша и ему тут же подкурили сигарету.
Обстановка в машине была душевная, прям жаль было её разрушать, но дымящих мужиков пришлось выгнать.
Тут мамаша в очередной раз натужилась и что-то всё-таки родилось.
— Уффф, перевернулся! Всё-таки головкой идёт, — обрадовалась я.
— Фиг там, это попа, — прошипел доктор.
— Товарищи курсанты, не напирайте, здесь у врачей и так полная задница, — зычно проорал полковник.
— А ноги? Ноги вы куда дели? — истерила мамаша.
Потом мы с азартом разгадывали что там рождалось дальше — плечо, живот, нос, ухо, голова? Или что это, блин, вообще такое?!
Мамаша требовала рук и ног.
Папаша с братком глушили коньяк.
Курсанты сбегали нам с доктором за кофе.
Водитель бегал вокруг машины и радостно докладывал народу противоречивые сведения.
Сколько длилась эта вакханалия, даже сейчас сказать не могу. Время то убыстрялось, то замирало до безмолвия.
Но вот детёныш в моих руках, с ножками, ручками и даже совершенно розовый.
Митька быстро перевязывал пуповину, ножницы доверили папашке. Водитель заорал на всю силу своих лёгких:
— Родился! Пацан у нас родился!
Дальше нас оглушило многократное «УРА!» от курсантов и зычный голос полковника:
— Военным будет.
Браток плакал как ребёнок:
— Настоящим будет! Правильным мужиком!
Судьба новорожденного была решена.
Сдав мамашу с младенцем в роддом, мы уселись прям на асфальт перед приемным покоем и трясущимися руками вытащили сигареты.
— Пацана Димкой назовите, в честь доктора, — предложил водитель.
— У нас средний сын Дима, — меланхолично ответил папаша.
— Тогда Серёгой, в честь меня, — с надеждой сказал водитель.
— Так у нас старший Серёжа, — взгляд мужика стал осмысленным и он закашлялся...
— Ну тогда, Ксюхой назовите, — заржал Митя.
— Ксюша, — с четвёртого этажа, в окно высунулась наша мамочка, — Ксюш, как нам сына назвать?
— Данилой назовите, хорошее имя, — совсем без сил ответила я.
***
— 39-я, на вызов.
— Что там у нас? — заглянула к диспетчерам я.
— На давление не поедем! Дайте спецбригаде поесть спокойно, — включил звезду Митька.
— Да роды там, быстренько отвезёте, и отпущу вас на обед...
— НЕЕЕЕЕЕТ!!!!!
Автор: Ксю Мищенко
Следующая публикация
Комментарии 5