Галина Вячеславовна, тяжело дыша, бежала по улице.

Ветер трепал ее седые волосы и пытался вырвать из рук пакет с гостинцами для внуков.
— Ну вот, опять опаздываю, — пробормотала она себе под нос, с тревогой поглядывая на удаляющийся автобус, — проклятая старость! Раньше бы бегом догнала, а сейчас…
Мысль о Вале, невестке, не давала ей остановиться. Уже три дня Валентина не отвечала на звонки. Семен, сын Галины Вячеславовны, изнывал от беспокойства в своей командировке.
— Мам, ты съезди, посмотри, как там. Ладно? Она же беременная, с детьми… Я места себе не нахожу, — слышала Галина Вячеславовна его взволнованный голос в трубке.
Наконец, доковыляв до остановки, она тяжело опустилась на скамейку, стараясь отдышаться. Следующий автобус подошел через полчаса. Всю дорогу до города Галина Вячеславовна не находила себе места. В голове роились тревожные мысли. Что могло случиться? Может, с детьми что—то? Или, не дай Бог, с Валей?
***
Женщина прекрасно помнила тот день, когда сын объявил ей о своем решении жениться на Валентине. В глазах Галины Вячеславовны промелькнуло что—то, что Семен не смог разгадать — смесь непонимания и едва скрываемого разочарования.
— Сема, ты уверен? — спросила она тогда, — она… она какая—то странная. Ты с ней долго встречаешься?
— Мам, ну что значит странная? — огрызнулся Семен, чувствуя, как внутри закипает раздражение, — я ее люблю. И все.
— Любовь любовью, но… Она ведь совсем другая, не такая, как мы.
Семен промолчал. Он понимал, что мать имеет в виду. Валя была не из их круга. Она росла в неполной семье, не стремилась к большим заработкам, увлекалась какими—то эзотерическими вещами, читала книги по астрологии и верила в знаки судьбы. Галина Вячеславовна же была человеком практичным, приземленным, ценящим стабильность и порядок.
Не то, чтобы Галина Вячеславовна ненавидела Валю. Скорее, она ее не понимала. Валя казалась ей непредсказуемой, импульсивной и даже немного… легкомысленной. И эти постоянные скандалы, которые Валя закатывала Семену, особенно после рождения сына Мишки, только подтверждали ее опасения.
— Зачем ты опять засиделся на работе? — кричала Валя, когда Семен возвращался домой позже обычного, — тебе плевать на нас, на Мишку! Тебе только твоя работа важна!
— Валя, ну что ты начинаешь? — отвечал Семен, уставший после тяжелого дня, — я же для вас стараюсь! Чтобы у вас все было!
— Мне не нужны твои деньги! Мне нужно твое внимание! Мне нужно, чтобы ты был рядом!
Галина Вячеславовна, случайно становившаяся свидетельницей этих сцен, лишь тяжело вздыхала. Она понимала, что Семен между двух огней: с одной стороны — любимая жена, с другой — работа, которая их всех кормит.
Но самое страшное началось после рождения Мишки. Валя словно помешалась на чистоте и стерильности. Она не подпускала к ребенку никого, даже Семена.
— Не трогай его грязными руками! — кричала она, если Семен пытался взять сына на руки, — ты же ходишь по улице, трогаешь всякую гадость!
Галина Вячеславовна пыталась полгода увидеть внука, но ей это не удалось.
— Валя, я привезла Мишке подарок, — говорила она, стоя на пороге квартиры.
— Нам ничего не нужно! — отвечала Валя, не открывая дверь до конца, — у нас все есть.
— Но я же хочу посмотреть на внука!
— Не сейчас. Он спит.
Так проходили месяцы. Галина Вячеславовна приезжала снова и снова, но ее либо не пускали в квартиру, если Семена не было дома, либо не пускали дальше кухни, если Сема был дома.
— Валя, ну почему ты не пускаешь мою мать в детскую? — возмущался Семен, — она же бабушка! Она хочет увидеть внука!
— Сема, ты не понимаешь! — отвечала Валя, закатывая глаза, — ребенок должен расти в условиях стерильной чистоты. А Галина Вячеславовна неизвестно что с улицы принесла! Она же трогает в магазине все продукты, ездит в автобусе, где куча микробов!
— Но это же моя мать! Она же его любит!
— Любовь любовью, а здоровье важнее!
Семен чувствовал, как закипает внутри ярость. Он не понимал, что происходит с Валей. Она словно сошла с ума. Он пытался поговорить с ней, объяснить, что его мама — не враг, а любящая бабушка, но все было бесполезно. Валя оставалась непреклонной.
Галина Вячеславовна, видя страдания сына, лишь тихо плакала в подушку. Она чувствовала себя беспомощной. Она не могла понять, почему Валя так к ней относится. Что она сделала не так?
Однажды, не выдержав, она позвонила Вале.
— Валя, послушай меня, — начала она, стараясь говорить спокойно, — я понимаю, что ты заботишься о Мишке, но ты не можешь изолировать его от всего мира. Ему нужна любовь и внимание близких.
— Вы меня не понимаете! — ответила Валя, повышая голос, — вы хотите навредить моему ребенку!
— Я никогда бы этого не сделала! Я люблю Мишку!
— Нет, вы его не любите! Вы просто хотите показать, какая вы хорошая бабушка!
После этих слов Валя бросила трубку. Галина Вячеславовна, в отчаянии, опустилась на стул. Она не знала, что делать дальше. Казалось, что между ней и Валей — непробиваемая стена. И эта стена, воздвигнутая Валентиной, разделяла не только их, но и Семена с его матерью, и самое главное, лишала маленького Мишку любви и тепла родной бабушки.
***
Прошло два года. В семье Семена и Валентины появилась еще одна радость — дочка, Верочка. Галина Вячеславовна, наученная горьким опытом общения с Валей после рождения Мишки, решила сдержать свои порывы и первые месяцы после рождения внучки в город не приезжала. Она понимала, что любое ее появление может вызвать у Вали непредсказуемую реакцию, и не хотела усугублять и без того натянутые отношения.
Она с нетерпением ждала звонка Семена, надеясь, что он сам пригласит ее навестить внучку. И вот, однажды, ее телефон зазвонил.
— Мам, привет, — услышала она в трубке голос Семена, — как ты?
— Здравствуй, сынок. Все хорошо. Как там Верочка?
— Растет, — улыбнулся Семен, — красавица. Ты знаешь, Валя… немного успокоилась. Можно сказать, пошла на поправку. Она даже… не возражает, если ты приедешь.
Галина Вячеславовна чуть не расплакалась от радости.
— Правда? — переспросила она, боясь поверить своим ушам, — я могу приехать?
— Да, приезжай. Валя сказала, что не будет против. Только, мам, пожалуйста, веди себя спокойно. Не провоцируй ее.
— Конечно, сынок, конечно. Я буду как шелковая.
Собрав сумку с подарками для внуков, Галина Вячеславовна с трепетом в сердце отправилась в город. Всю дорогу она представляла себе, как будет держать на руках маленькую Верочку, как будет играть с Мишкой.
Приехав к дому Семена, она глубоко вздохнула и нажала на звонок. Дверь открыла Валя. Радости при виде свекрови она не показала, но и не захлопнула дверь перед ее носом. Это уже был прогресс.
— Здравствуйте, Галина Вячеславовна, — сказала она сдержанно, — проходите.
Галина Вячеславовна вошла в квартиру. Там было непривычно холодно, она чувствовала прохладу даже в теплой одежде. Но больше всего ее поразило то, как одеты дети. Мишка бегал по квартире в одних трусиках, а новорожденная Верочка лежала в кроватке… в одном подгузнике.
— Валюша, зачем!? — не выдержала Галина Вячеславовна, указывая на детей, — почему они так бегают? В квартире же холодно!
Валя вдруг резко изменилась в лице. От ее сдержанности не осталось и следа.
— Это не ваше дело! — закричала она, вскидывая руки, — не суйте свой нос туда, куда вас не просят!
— Но Валя… Я же вижу, что дети мерзнут!
— Они не мерзнут! — продолжала кричать Валя, — это моя квартира и мои дети! Я сама знаю, как их воспитывать!
— Но Валя…
— Никаких но! — оборвала ее Валя, — вы мне и так всю жизнь испортили!
— Что я сделала? — растерялась Галина Вячеславовна.
— Вы постоянно лезете в мою жизнь! Вы считаете меня плохой матерью! Вы не уважаете мои взгляды!
— Я просто переживаю за вас и за внуков!
— Не надо за нас переживать! — закричала Валя, подбегая к Галине Вячеславовне, — нам без вас лучше!
Галина Вячеславовна отступила назад, испугавшись ее агрессивного поведения.
— Валя, успокойся, — попыталась она сказать спокойно, — я просто хотела помочь.
— Не нужна мне ваша помощь! — закричала Валя, указывая на дверь, — уходите! И больше никогда сюда не приходите!
Галину Вячеславовну вытолкнули из квартиры. Она стояла на лестничной клетке, не веря в то, что произошло. Она приехала с добрыми намерениями, хотела наладить отношения, а в итоге… ее просто выгнали.
Слезы текли по ее щекам. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Но больше всего ее беспокоили дети. Она видела, что с Валей что—то не так. Она словно живет в каком—то своем мире, оторванном от реальности. И в этом мире страдают ее дети.
***
Галина Вячеславовна вспоминала все те странности, которые замечала за Валей на протяжении последних лет. Ее внезапные «замирания», когда она могла сидеть часами, глядя в одну точку, словно отключаясь от реальности, ее нежелание поддерживать порядок в квартире после рождения дочери — казалось, она просто не видит грязи и беспорядка, которые постепенно заполоняли их жилище. Ее маниакальная любовь, сменяющаяся полным равнодушием к детям.
Галина Вячеславовна понимала, что все это — признаки серьезного расстройства. Валентина нуждалась в помощи, в профессиональной медицинской помощи. Но как ей помочь, если она сама не признает свою проблему?
Она несколько раз пыталась поговорить об этом с Семеном, но он лишь отмахивался, уверяя, что все в порядке.
— Мам, ну что ты придумываешь? — говорил он, — она просто устает с двумя детьми. Ей тяжело.
— Сема, я вижу, что ей тяжело, но это не просто усталость. Она… она ведет себя неадекватно. Она не заботится о детях! Ты видел, как они были одеты? В холодной квартире!
— Я с ней поговорю, мам. Обещаю.
Но разговоры Семена ни к чему не приводили. Валя игнорировала его замечания, убеждала, что все в порядке, что Галина Вячеславовна просто хочет их рассорить. Семен, измученный постоянными скандалами, предпочитал не спорить. Он надеялся, что со временем все устаканится, что Валя придет в себя.
Как—то она даже приехала к Семену на работу. Она знала, что он не любит, когда она вмешивается в его дела, но на этот раз она не могла поступить иначе.
— Сема, нам нужно серьезно поговорить, — сказала она, войдя в его кабинет.
— Мам, ты как вошла? Кто пропустил? Я занят, — поморщился Семен, — у меня важная встреча через пять минут.
— Это важнее, чем здоровье твоих детей?
Семен нахмурился.
— Что случилось? — спросил он, почувствовав тревогу.
— Я была у вас дома. Видела, как живут твои дети. Валя… она больна, Сема. Она нуждается в помощи.
— Мам, я знаю, что у нее бывают странности, но…
— Это не просто странности, Сема! Это серьезное психическое расстройство! Она не заботится о детях, она живет в каком—то своем мире!
Семен опустил голову.
— Я не знаю, что делать, — прошептал он. — Я не хочу отдавать ее в больницу. Я не хочу, чтобы наши дети остались без матери.
— Никто не говорит об больнице. Но Валя должна пройти обследование, получить квалифицированную помощь. Если этого не сделать, будет только хуже.
— А если она откажется?
— Тогда тебе придется обратиться в органы опеки. Ради безопасности детей.
Семен поднял на мать глаза.
— Ты хочешь, чтобы я предал свою жену?
— Я хочу, чтобы ты спас своих детей. Валя тоже нуждается в спасении, но в первую очередь ты должен думать о Мишке и Верочке.
Семен тяжело вздохнул.
— Я понимаю, — сказал он, — ты права. Я поговорю с Валей. Попробую убедить ее обратиться к врачу.
Видимо, слова своего Сема не сдержал — Валю в больницу не увозили, она как жила, так и продолжала жить вместе с детьми и мужем.
***
Пенсионерка постоянно ждала беды — она не спала ночами, советовалась с подругами, бегала в церковь и ставила свечки за здравие сына, невестки и внуков. Предчувствие не обмануло Галину Вячеславовну — когда Валентина забеременела третьим ребенком, ее и без того шаткое психическое состояние, казалось, окончательно пошатнулось. Семен говорил, что жить с женой теперь просто невозможно.
Валентина все реже и реже контактировала со свекровью. Ее звонки оставались без ответа, а если она и отвечала, то говорила односложно, избегая разговоров. Семен тоже ходил мрачнее тучи. Он старался не рассказывать в подробностях матери о том, что происходит в семье, но Галина Вячеславовна видела, что ему тяжело.
Когда Сема приезжал к матери, она пыталась его расспросить, узнать, как дела у Вали, как протекает беременность, но Семен отмалчивался, переводил разговор на другие темы.
— Сема, что происходит? — спрашивала Галина Вячеславовна, — почему вы все от меня скрываете?
— Мам, все в порядке, — отвечал Семен, избегая смотреть ей в глаза, — просто Валя устает. Беременность — это тяжело.
— Я понимаю, что тяжело, но… она же совсем не выходит на связь! Я волнуюсь!
— Мам, не волнуйся. Все будет хорошо.
А теперь Валентина, которой рожать через пару недель, совсем перестала выходить на связь. И Галина Вячеславовна не выдержала. Она решила поехать к ним домой и убедиться, что все в порядке. Тем более, об этом просил очень сын. Она приехала в квартиру сына ближе к обеду. Постучала в дверь. Сначала тихо, потом громче. Никто не отвечал.
Галина Вячеславовна почувствовала, как по спине пробегает холодный пот. Ей стало страшно. Она начала тарабанить в дверь ногой, кричать, звать Валю и старшего внука Мишку.
Наконец, после почти часа стука, дверь приоткрылась. На пороге стояла Валентина. Она выглядела ужасно: бледная, с запавшими глазами, растрепанными волосами, одетая в старый халат, испачканный чем—то красным.
Галина Вячеславовна шагнула в квартиру. Увиденное ее поразило. В квартире был ужасный бардак, везде валялись грязные вещи, пустые бутылки из—под молока и газировки, остатки еды. Дети — Мишка и Верочка — сидели на полу в углу комнаты, грязные, неумытые, испуганные.
Валентина со свекровью не разговаривала. Она просто открыла ей дверь и тут же ушла в свою спальню, закрывшись на ключ.
Галина Вячеславовна впала в ступор. Она не знала, что делать. Первым делом осмотрела детей, потом накормила их тем, что привезла с собой. Было видно, что малыши давно не ели.
Потом она решила позвонить Семену.
— Сема, приезжай немедленно! — закричала она в трубку, — здесь ужас! Валя совсем сошла с ума!
Она рассказала ему все, что увидела. О бардаке в квартире, о грязных и голодных детях, о Валентине, которая заперлась в спальне и ни с кем не разговаривает.
Семен был в шоке.
— Я сейчас же приеду, — сказал он, — держись там. Я буду как можно скорее.
Галина Вячеславовна ждала Семена, чувствуя, как в груди нарастает отчаяние. Она понимала, что все зашло слишком далеко. Валентина нуждается в срочной госпитализации. А дети… дети нуждаются в защите.
Она смотрела на Мишку и Верочку, которые жались к ней, и чувствовала, как сердце разрывается от жалости. Она обещала себе, что сделает все возможное, чтобы спасти этих детей. Она не позволит, чтобы они росли в таком кошмаре. Она будет бороться за них до конца. Потому что они — ее семья. И она их любит.
***
— Не хочу я ни в какую деревню! Зачем ты меня туда везешь, Семён? — капризничала Валя, сидя на заднем сиденье машины, по дороге к дому Галины Вячеславовны с новорожденным сыном на руках.
Она чувствовала себя пленницей, которую насильно увозят из родного дома. Семён, крепко сжимая руль, пытался сохранять спокойствие.
— Валюш, ну пойми, пожалуйста. В городе тебе сейчас будет тяжело. А у мамы хорошо, спокойно, воздух свежий. Ты отдохнешь, наберешься сил. Это всего на пару недель, пока ты немного окрепнешь после родов.
— Ага, на пару недель… А потом что? Опять в деревню? Я там, как в клетке, Семён! Ни подруг, ни развлечений. Только твоя мама со своими советами и внуками! Валя надулась, как обиженный ребёнок.
— Валюш, ну что ты такое говоришь? Мама же тебе помогает! Ты разве не видишь? Она души в тебе не чает! — Семён старался говорить мягко, но в голосе уже чувствовалось раздражение.
— Помогает она… Как же! Только и делает, что учит меня, как детей воспитывать, как мужа кормить, как дом вести! Я что, сама не знаю, что делать?
Валя демонстративно отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Приехав к дому Галины Вячеславовны, Валя вышла из машины и скривилась — её совсем не радовала перспектива провести время в деревне, пусть даже в компании свекрови.
Галина Вячеславовна, увидев подъехавшую машину, выбежала во двор с широкой улыбкой.
— Валечка, Сёмушка, милые мои! Как же я рада вас видеть! Проходите, проходите в дом!
Она обняла Валю, поцеловала внуков и повела их в дом.
— Валюш, располагайся, как дома! Я тебе сейчас чай травяной заварю, ты после родов должна пить много жидкости, — заботливо щебетала Галина Вячеславовна, хлопоча на кухне.
Семён переглянулся с матерью, и тихонько вздохнул. Он знал, что Валю будет непросто угодить, но надеялся, что деревенская тишина и забота Галины Вячеславовны помогут ей немного отдохнуть и прийти в себя.
И действительно, первое время Валя вела себя на удивление спокойно. Она не капризничала, не спорила с Галиной Вячеславовной, даже немного помогала по хозяйству. Галина Вячеславовна с пониманием отнеслась к решению сына: она лишний раз не дергала невестку, сама занималась старшими внуками, готовила, убирала, стирала. Она старалась создать для Вали максимально комфортную обстановку, чтобы та чувствовала себя спокойно и уютно.
— Спасибо вам, Галина Вячеславовна, за помощь. Мне сейчас это очень нужно, — сказала Валя однажды вечером, когда они сидели на веранде и пили чай.
— Да что ты, Валюша! Мы же семья. Мы должны помогать друг другу, — ответила Галина Вячеславовна, ласково глядя на невестку.
Валя вроде бы отошла — стала веселее, перестала замыкаться в себе. Она больше улыбалась, играла с детьми, даже иногда шутила.
— Ну вот, видишь, Валюш! Говорила же я, что вам в деревне будет хорошо! Посмотри, как ты расцвела! — радовалась Галина Вячеславовна.
Валя молча кивала. Галина Вячеславовна в такие минуты искренне радовалась.
— Наконец-то все налаживается, — подумала она.
Может быть, зря она так волновалась? Может быть, все-таки всё будет хорошо?
***
Ванечке исполнился месяц. Небольшой юбилей, но для Галины Вячеславовны, да и для всей семьи, это была маленький праздник. Первые недели после родов были непростыми, Валя то замыкалась в себе, то становилась раздражительной, но сейчас, казалось, полностью окунулась в материнство. Галина Вячеславовна мягко контролировала ситуацию, стараясь не давить на невестку, но и не упускать ничего из виду.
В тот роковой день Валя собралась прогуляться с малышом. Была поздняя осень, воздух свежий, но прохладный. Галина Вячеславовна проследила за тем, как невестка одела новорожденного.
— Шапочку потеплее надень, Валюш, и шарфик завяжи. Ветер сегодня холодный, — говорила Галина Вячеславовна, подавая невестке теплый вязаный шарф.
Валя взяла шарф и послушно завязала его вокруг личика Ванечки.
— Все, Галина Вячеславовна, не переживайте. Я его тепло одела.
Галина Вячеславовна кивнула, но беспокойство в глазах все равно осталось.
— Только долго на улице не ходи, Валюш. Чтобы Ванечка не простыл. Полчасика подышите воздухом и возвращайтесь.
Валя кивнула и улыбнулась.
— Хорошо, Галина Вячеславовна. Вернусь через полчаса.
Она выкатила коляску из двора и пошла по улице в сторону леса.
Прошло полчаса, час, полтора, и Галина Вячеславовна забеспокоилась. Она то и дело бегала к окну, выглядывала на улицу. Сердце начинало колотиться все сильнее и сильнее. Где же Валя с Ванечкой?
— Что-то они задерживаются, — пробормотала Галина Вячеславовна, нервно перебирая пальцами, — может, Ванечка закапризничал, и она решила подольше погулять?
Какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу. Когда прошло два часа с момента ухода Вали, Галина Вячеславовна не выдержала. Страх за невестку и внука охватил ее целиком.
— Все, я больше не могу ждать! — сказала она себе вслух, — надо идти искать.
Она бросилась собирать детей — Верочку и Мишку.
— Верочка, Мишенька, одевайтесь скорее! Мы идем гулять.
Дети, услышав слово «гулять», обрадовались и быстро оделись. Галина Вячеславовна натянула на них шапки, куртки, завязала шарфы. Сама накинула на плечи платок, схватила палку для опоры и вывела детей из дома.
— Держитесь за меня, мои хорошие, — сказала она, крепко сжимая ладошки внуков, — идем искать маму Валю и Ванечку.
Они пошли по той же дороге, по которой ушла Валя. Галина Вячеславовна внимательно осматривалась по сторонам, вглядываясь в лица прохожих. Но Вали нигде не было видно.
— Мама где? — спросила Верочка, теребя бабушку за платок.
— Мама далеко ушла, Верочка. Мы сейчас ее догоним, — ответила Галина Вячеславовна, стараясь не показывать своего волнения.
Они шли все дальше и дальше, пока не дошли почти до окраины. Галина Вячеславовна остановилась.
— Может, она на озеро пошла? — подумала она, — хотя что там делать? Там же тиной все заросло, настоящее болото!
— Мама! — неожиданно крикнул старший внук, Мишка, указывая пальцем в конец улицы, — смотри, бабушка, вон мама идет!
Галина Вячеславовна пригляделась, напрягая зрение. И действительно, вдалеке виднелась знакомая фигура, толкающая перед собой коляску. Она облегченно выдохнула — Валя возвращается. Все-таки зря она так разволновалась.
Дождавшись, пока невестка подойдет к ним, Галина Вячеславовна поспешила навстречу.
— Валюш, что-то вы задержались. Я уже начала волноваться, — сказала она, стараясь скрыть беспокойство в голосе.
Валя ничего не ответила, только улыбнулась какой-то странной, отрешенной улыбкой. Галина Вячеславовна заглянула в коляску, чтобы полюбоваться на спящего Ванечку, и почувствовала, как шевелятся у нее на голове волосы от ужаса. Ребенка внутри не было. В коляске лежала только старая, грязная тряпка.
Галина Вячеславовна остолбенела.
— Где Ванечка? — прошептала она, с трудом выговаривая слова.
Не дождавшись ответа, она схватила Валю за плечи, стала ее трясти, кричать, спрашивать, где Ванечка, что она с ним сделала.
— Валя! Где ребенок?! Где Ванечка?!
Валентина сначала молча улыбалась, глядя как будто сквозь свекровь. А потом вдруг запрокинула голову, расхохоталась истерическим, безумным смехом и сказала, что Ванечка спит. В болоте.
— Ванечка спит! Он так хорошо спит в болоте! Тихо, спокойно… — продолжала хохотать Валя, покачиваясь из стороны в сторону.
Галина Вячеславовна, услышав эти страшные слова, упала в обморок. Пришла в себя она от легких ударов по щекам. Открыла глаза и увидела, вокруг нее стоят соседи, испуганно переговариваясь между собой. Вали и детей рядом не было. Галина Вячеславовна, рыдая, попросила позвонить сыну.
— Семочка! Семочка, приезжай скорее! Ванечки нет! Валя сказала, что он в болоте! Приезжай, сынок, спаси моего внука! — кричала она в трубку, захлебываясь слезами.
Пока ждали Семёна, соседи вызвали полицию и скорую. Приехали врачи, осмотрели Галину Вячеславовну, дали успокоительное. Полицейские начали опрашивать соседей и Галину Вячеславовну, пытаясь выяснить, что произошло и куда могла уйти Валя с детьми.
Галина Вячеславовна, с трудом сдерживая слезы, рассказала им все, что помнила. Рассказала про странное поведение Вали после родов, про ее депрессию, про свои опасения. Рассказала про тот страшный момент, когда она заглянула в коляску и не увидела там Ванечку.
— Она сказала, что он спит в болоте! Пожалуйста, помогите найти моего внука! — умоляла Галина Вячеславовна, обращаясь к полицейским.
Через несколько часов приехал Семён.
— Мама! Что случилось? Где Валя? Где Ванечка?
Галина Вячеславовна, обняв сына, разрыдалась еще сильнее.
— Семочка, Ванечки нет! Валя его куда-то дела! Она сказала, что он в болоте!
Семён похолодел. Он обнял мать, стараясь успокоить ее, но сам не мог сдержать дрожи. Он не мог поверить в то, что услышал. Неужели Валя могла такое сделать?
Полицейские, не теряя времени, организовали поисковую операцию. Они прочесывали лес, осматривали окрестные болота, озеро, опрашивали местных жителей. Каждый час ожидания казался вечностью.
Семён, не отходил от матери, стараясь поддерживать ее. К сожалению, надежды на благополучный исход таяли с каждой минутой. Темнело, а Валя и дети так и не были найдены.
***
Валю поймали ночью — она вместе с детьми добиралась пешком в город. Ее задержали, детей отобрали. Маховик закрутился, и Семен с Галиной Вячеславовной узнали просто ужасающую правду — Валя имела психическое заболевание. Ее родители сделали все, чтобы скрыть ее диагноз. Семен, естественно, ничего об этом не знал. Теща потом рыдала на похоронах Ванечки, кричала, что судьбу дочери портить не хотела, поэтому в психушку и не определяла.
Ванечку нашли через трое суток — мать с ним расправилась. Двоих детей Семен воспитывает теперь вместе с матерью. Валентину поместили в лечебницу, в тюрьму не отправили. Галина Вячеславовна в произошедшем винит себя. Вот если бы она тогда невестку с внуком не пустила гулять…
Автор: Житейские истории