Шурочка.

Часть 36. Мила
Шура поглядывала в кухонное окно, не идет ли сын, потом не выдержала и сказала мужу, который всё еще возился с чайником:
-Убирай всё со стола, зови Тимофея, обед готов.
-Вот если бы Васю послушала, теперь бы не выглядывала в окно беспокоясь о сыне. Надо было отправить его в закрытый санаторий и тебя заодно-нервы подлечить- сказал он, собирая мелкие болты в ладонь.
Начало истории
-А теперь вот караулишь его, бегаешь от окна к окну.
- Да что ты понимаешь? С Милкой я хотела их разлучить, а с врачом я давно договорилась, помнишь Зинка Плотникова в нашей школе училась? Рыжая такая, тощая, косички, как морковки?
-Ну.
-Вот тебе и ну, она теперь нарколог, в районной больнице на приеме сидит, сказала –привозите, поможет. На завтра и договорились. А ты всё Вася, Вася, а ведь он Милу в этот санаторий тоже хотел отправить, а им нельзя вдвоем, понимаешь?
-Понимаю, что я тупее табурета-заворчал муж.
-А раз понимаешь, иди, зови сына, я стол накрою.
Сердито фыркая Платон вышел за ворота, сына нигде не было, он заглянул в гараж, где обычно Тим возился с мотоциклом, зачем-то посмотрел в бане и закрытой на зиму теплице. Всплеснув руками, как старая бабка, от поразившей его догадки он быстрым шагом зашел в дом.
-Нет его нигде, сбежал-Платон попытался выровнять дыхание.
-Как нет? Ты везде посмотрел? Может он к ребятам пошел? -растеряно сказала Шура через голову снимая с себя фартук.
-Не сиди, звони друзьям-приказала она мужу, спешно набирая номер из телефонной книги своего телефона. Через полчаса Шитиковы выяснили, ни у кого из друзей сына нет. Они предупредили Василия, о том, что Тимофей исчез, спешно оделись и выскочили во двор, к машине, чтобы ехать в полицию. Во дворе, на лавочке, подстелив под себя черный пакет, чтобы не намочить старое пальто, сидела Паучиха.
Анфиса Георгиевна собралась было попить чаю, когда в сенках забренчали, забрякали и дверь, ведущая в дом, распахнулась.
-Ну здорово живешь, подруга – на пороге стояла давняя приятельница Любка Плюшкова, в простонародье Паучиха. Это была странная дружба, Анфиса подругу побаивалась, лебезила и угождала, Любка благосклонно принимала её почитание, журила за лень и время от времени наведывалась в гости.
-Любонька, какими судьбами, заходи, заходи, дорогая, а я только вот чай собралась пить с вареньецем-запела соловьем Анфиса, вскакивая со стула и помогая снять подруге балахон, которой она считала демисезонным пальто.
-Меньше на сладкое налегай, вот подбородки уже на груди лежат, чаю налей, да рассказывай, что в деревне нового-приказала Люба.
-Да откуда ж новому взяться? Я дома сижу пень пнем, до магазина сползаю, да и ладно.
-Так уж и нет ничего? Вижу по глазам, так и хочется тебе потрепать языком, рассказывай уже, что там у тебя?
Анфиса Георгиевна счастливо вздохнула и тараторя, чтобы успеть, начала рассказывать о недавнем событии на пятачке возле дома.
-Чей говоришь пацанёнок был? –спросила Паучиха у подруги.
-Так Шитиковых, младший, тот, что они усыновили.
-Тетрадь твоя где?
-Да какая?
-В той, что ты записываешь всё. Неси.
-Да что, ты Любушка, слаба глазами я стала, руки дрожат не до записей мне.
-Неси я сказала! –Паучиха стукнула рукой по столу и так посмотрела на Анфису, что у той враз задрожали ноги.
Спрятав, поданную подругой тетрадь в большую тряпичную сумку Паучиха враз засобиралась домой.
-Посидела бы ещё, Люба, чай не допили- попросила Анфиса.
-Недосуг мне чаи распивать, пойду я –сказала гостья, натягивая на себя пальто. Дверь за ней захлопнулась Анфиса Георгиевна перекрестилась и облегченно выдохнула – унесла нечистая. Она вернулась к столу, подлила в кружку кипятка и с наслаждением откусила большой кусок хлеба с вареньем.
-С чего это вдруг ты здесь расселась, мы не приглашали –сердито сказала Пугачихе Шура, закрывая ключами дом.
-А я не к тебе пришла, к Платону Ивановичу, он поумнее тебя будет-ответила гостья.
-Что ты хотела, Люба? Спешим очень -спросил Платон, открывая дверь машины, стоящей во дворе. Паучиха хотела покочевряжиться, но глядя в егогрустные глаза, осеклась и подробно рассказала о том, что видела Анфиса Георгиевна.
-Так это же наш Тимофей! – не удержалась Шура.
-Ничего не понимаю, с кем он уехал? Кто эти люди, Платон, что происходит? -она жалобно посмотрела на мужа.
-Едем в полицию-Платон взял жену за руку,-Люба спасибо! Если бы не ты, мы блуждали бы в трех соснах, тебя подвезти?
-Сама дойду, спасайте пацана, худое вижу.
-С ним? –Шура закрыла рукой рот, стараясь сдержать рыдания.
-Это неведомо мне. Поспешите-закашлялась сухим, хриплым кашлем Паучиха.
-Спасибо, Люба! –Шура сильно обняла женщину, слыша, как быстро стучит её сердце.
-На обнимаешься ещё-проворчала она, езжайте, не рассусоливайте! Шитиковы рванули в районный центр надеясь на то, что в полиции им помогут.
Милка была в большом торговом центре, когда ей позвонил Тим:
-Тимка-радостно поприветствовала она его, оглядываясь, чтобы матери не было рядом. Сегодня, впервые, нарушив запрет мужа мать выдала ей отобранный телефон и привезла дочь в магазин за покупками. Милка делала вид, что счастлива, таскалась за матерью по бутикам и расхваливала купленные наряды. В данный момент мать примеряла дивный брючный комплект, время от времени выглядывая из примерной кабинки.
-Да тут я, тут –прокричала Мила, помахав рукой, когда она в очередной раз выглянула,- с Дашкой разговариваю.
-Достала! Это я не тебе-сказала она Тиму, внимательно следя глазами за кабинкой.
-Ты где? В смысле едешь? Какие еще знакомые? Да, я поняла, да смогу я, смогу, во сколько? Где? Всё, пока, мама идет. Мила прервала разговор.
-Что говорит Даша? -спросила Надя у дочери.
-Ничего особенного, они с родителями за границей, поехали немного отдохнуть, так, поболтали про ни о чем. Пошли дальше? Или заглянем в косметику?
-А ты как хочешь?
-Всё хочу, может мы для начала в бутик за красивым бельем заглянем? –Милка тарахтела, пытаясь скрыть свою радость, Тим едет к ней и скоро они опять увидятся, вот только нужно усыпить бдительность матери и сбежать от неё при удобном случае.
-А мы с тобой везде успеем, пошли в ресторане посидим-предложила Надя.
-Давай-согласилась девушка и они поспешили в уютный ресторан на крыше торгового центра. Мила уткнулась в меню и очень удивилась, когда услышала громкий голос отца:
-Вот вы где, мои красавицы, а я думаю, дай загляну к вам на минутку.
-Пап, а как ты узнал, что мы здесь? -спросила Мила.
-Так Надя сказала, пригласила так сказать к вам присоединится. А что? Тебе, что-то не нравится?
-Ну, что, ты папа-мило улыбнулась девушка, -я просто испугалась, думала, что ты будешь на нас с мамой ругаться, мы ведь без разрешения ушли. Она лихорадочно думала о том, как сбежать из ресторана к Тиму, который ехал к ней.
-Я думаю, глупостей с твоей стороны достаточно? Или нет? –отец внимательно на неё посмотрел.
- А если недостаточно, то добьешься - я отправлю тебя в закрытую школу, например, в Англию- сказал отец, подзывая официанта.
-Достаточно, папочка-Мила сложила руки на коленях, изобразив послушную дочь и лишь мелькнувшая ехидная улыбка на мгновение появившаяся на её лице всё сказала без слов.
Мила надеялась, что отец задержится в ресторане недолго, обычно он не любил такие мероприятия и очень быстро уезжал по своим делам, но не в этот раз. Родители мило разговаривали между собой, а после ресторана отец прошелся с ними по магазинам. Был необычайно щедр и завалил подарками дочь и жену. Миле радоваться бы, но она голову сломала, как сбежать, но так ничего не придумала, даже в туалет её сопровождала мать. На подземной парковке торгового центра на удивление было тихо и пустынно, семья Шитиковых шла к своей машине, впереди Мила, позади отец с многочисленными пакетами в руках, цокала каблучками мать весело смеясь над шуткой мужа, когда от бетонного столба, удерживающего потолок отделились две тени. Крепкие молодые люди подхватили Милу под руки и потащили к дальней стене. Надя истошно завизжала, Василий бросил пакеты на бетонные полы парковки рванул следом, пытаясь отбить свою дочь. Один из молодых людей отпустил руку Милы, обернулся, в воздухе сверкнуло лезвие ножа, удар и отец Милы кулем свалился наземь, держась двумя руками за живот.
-Вася! - Надя бросилась к мужу, Мила извиваясь пытаясь вырваться из рук второго похитителя пнула его по ноге, от неожиданности парень растерялся, отпустил девушку, второй пытался поймать, но здесь на стоянку въехало сразу несколько машин, захлопали автомобильные дверцы, вышла толпа из торгового центра, враз стало шумно и оживленно. Похитили спешно рванули через машинные ряды, но Мила этого уже не увидела. Упав на колени возле отца, она плакала и всё повторяла:
-Папочка, папочка!
Руками она попала в кровь, натекшую под отцом, в крови была её куртка, кофточка и даже волосы. Милка как будто одеревенела от страха и только скулила, как брошенный щенок в ответ на его стоны.
Кто-то из набежавших зевак вызвал скорую помощь, Вася пытался улыбнуться жене и дочери белыми губами, но ему это не удалось. Надя сидела на холодном полу парковки, держа голову мужа на своих коленях, гладила по лицу, шептала:
-Держись, милый, только держись, пожалуйста не уходи, не бросай нас. Держись, любимый мой, хороший.
Приехавшие врачи положили раненого на носилки, Надя порывалась поехать с ним, но врач отказал, назвал лишь больницу куда они попытаются довезти пострадавшего.
Обнявшись женщины стояли, глядя вслед уезжающей скорой, ожидали приезда полиции. На земле валялись ненужные пакеты, холодный ветер холодил щеки и морозом студил сердца. Надя вдруг почувствовала, что больше никогда мужа не увидит и оказалась права, Васю не смогли спасти и до больницы он не доехал –умер прямо в машине скорой помощи от большой потери крови.
Наташа с подельниками и Тимофеем на машине попытались было ускользнуть из города, но при выезде были задержаны, помогла информация, собранная Анфисой Георгиевной, подросток передан родителям, которым предстояло хоронить другого убитого сына.
Разногласия между Шурой и Надей начались практически сразу, как только сноха сообщила о смерти Васи. Женщинам бы утешить друг друга, объединиться в общем горе, а они начали делить тело покойного, как собаки кость.
-Александра Михайловна, Васю похороним на городском кладбище –сообщила Надя через несколько дней после гибели мужа. Тело погибшего долго не отдавали для похорон, велось следствие. Шура, озабоченная до обморочного состояния проблемами Тима и известием о гибели сына, не сразу поняла, что ей сказали:
-Хорошо, Надюша, как скажешь. Хотя постой, как на городском кладбище? Ты же знаешь, у нас на кладбище место есть, для всей нашей семьи возле моих родителей. Мы и оградку большую сделали, чтобы все вошли.
-Не знаю, что вы там и где сделали, но хоронить мужа я буду в городе! -оборвала её сноха.
-Ну как же так? –Шура растеряно посмотрела на Платона, который слышал разговор по громкой связи. Он перехватил у жены телефон:
-Надя, вспомни как-то мы говорили с вами об этом, Вася сам говорил, что после своей смерти хотел бы быть похороненным возле бабушки и дедушки, которых он очень любил.
-Не помню-равнодушно ответила Надя,-будет так как я сказала, похороны завтра, прощание в час.
-Подожди, как завтра? Мы же хотели дождаться приезда Стаса и Максима –проговорил Платон, но разговаривал он с пустотой, потому что из телефона неслись гудки.
-Похороны завтра- сказал он Шуре.
-Я слышала –дрожащим от слез голосом ответила жена,-как же так, Платон, почему нас не предупредили, мы же родители, а Стас, Максим братья Васе, пусть не по крови, по родству. Ребята уже едут, вот-вот дома окажутся.
-Ничего, что-нибудь придумаем, звони девчонкам, пусть собираются, поедем, сына нужно достойно проводить, всей семьей.
Похороны были богатыми и пышными с дубовым гробом, устланным белым атласом, оркестром, рестораном для поминок. Вереница людей подходила к вдове и дочери выражая свое соболезнование, огибая отдельно стоящих Шитиковых. Стас и Максим успели только на кладбище, отпевание брата прошло без них. С двух сторон они держали заплаканную мать, сестры жались к отцу. Тимофея с ними не было, после всего, что с ним случилось он попал в больницу, где и находился в данный момент. Милка, напичканная матерью таблетками, не спавшая уже несколько ночей рванула было к дедушке и бабушке, но остановленная её железной рукой покорно замерла возле гроба. Так и стояли недавно друг от друга родные люди, внезапно ставшие врагами, двумя разными кучками, разделенные широко распахнутым зевом могилы.
Прощаясь с сыном Шура поцеловала его в лоб, поправила волосы, погладила руки:
-Прости нас, сынок, сами не ведаем, что творим. Спи спокойно, мы позаботимся о твоей жене и дочери. Она моргнула, слезы застилали её глаза, на миг ей показалось, что сын услышал её и даже чуть-чуть улыбнулся уголками губ. Пошатнувшись она схватилась руками за бортик гроба, Платон бережно обняв отвел её в сторону. Гроб отпустили в могилу, скорые копальщики шустро забросали его землей.
-Господа, прошу всех в ресторан, помянуть Василия Платоныча-чуть жеманясь произнес распорядитель похорон, толпа потихоньку потянулась к выходу. У могилы остались лишь Шитиковы, Шура всё никак не могла расстаться с сыном, пока Стас и Максим насильно не увели её с кладбища.
В ресторане Шитиковых посадили отдельно, за основным столом сидели Надя, её семья, Мила, друзья семьи. Обессиленной от горя Шуре кусок в горло не лез, сыновья, дочери и муж тоже не притронулись к варварскому угощению- икра, морские деликатесы, дорогое спиртное. Выдержав для приличия несколько минут, они поднялись и пошли к выходу. В холле их догнала Надя:
-Постойте, я хотела вам сказать, -запыхаясь сказала она,- мы с Милой не хотим с вами общаться, не звоните и не приезжайте к нам, со смертью Васи закончились и наши отношения.
-Приди в себя, дочка, мы понимаем, что у нас у всех горе, но зачем же пороть горячку? Что мы плохого тебе сделали? -спросила у снохи Шура.
-Что сделали? –взъярилась Надя,-жизнь моей дочери сломали, вот что! Ваш сыночек наркоман постарался! Шура рванулась было ответить, но вспомнив обещание сыну у его гроба, промолчала, Максим прижал к себе плачущую мать.
-Зря ты так –сказал Платон,-мы к тебе со всей любовью.
-Да пошла она к черту, любовь ваша и деревня колхозная и праздники ваши семейные! Ненавижу вас! Чтоб вы сдохли все! –кричала раскрасневшаяся Надя, брызгая слюной. Шура, плачущаяся на груди сына, вытерла слезы, гордо выпрямила плечи:
-Идемте отсюда –скомандовала она близким, -а, ты голубушка, живи как знаешь, но помни Милку мы тебе не отдадим! Внучка наша! Нравится тебе это или нет!
-Мы уедем за границу! Не увидите больше!
-Ха! Напугала! Да мы тебя везде найдем! Живи и оглядывайся теперь!
-Мама, идем-дочери Шуры подхватили её под руки,- не трать свои нервы. Женщины вышли из ресторана и сели в такси, вся семья на двух машинах уехали в гостиницу, чтобы утром, навестив могилу сына вернуться домой.
На девять дней Шитиковых не пригласили, телефон внучки и снохи был недоступен, поэтому они после обеда собрались все вместе на могиле Васи после того, как вдова её покинула. Их венки, с памятными лентами «от мамы и папы», «от братьев и сестер» привезенные на похороны исчезли, у креста красовался вычурный венок из живых цветов «от любимой жены и дочери».
-Что ж ты делаешь, Надя? -печально проговорила Шура, пристраивая свой большой букет красных роз в вазу, -не чужие ж люди. Они молча стояли у могилы любимого сына, брата, жалея о том, как мало отмерила судьба ему жизни.
Уже на выходе с кладбища у Шуры зазвонил телефон. Вежливый голос представился:
– Ручкин Евгений Родионович, нотариус.
-Слушаю вас внимательно –ответила удивленная Шура.
-Вы должны присутствовать завтра на оглашении завещания Шитикова Василия Платоновича.
-Почему я?
-Потому что вы входите в круг наследников, обозначенных моим доверителем, так что жду вас, адрес сброшу смс.
-Вася завещание оставил, ты знал? -спросила она мужа.
-Он никогда не говорил мне об этом-ответил Платон, помогая жене спуститься со ступенек, ведущих на кладбище.
-Странно, при чем здесь мы? Мне ничего не надо!
-Не кипятись, дождемся утра и всё узнаем, ребята, вы как насчет перекусить? -обратился Платон к детям,-похоже в доме Васи нам не рады, поехали посидим где-нибудь, помянем Васю. В небольшом ресторанчике все быстро поели, обстановка не располагала к воспоминаниям и приняли решение поехать в гостиницу, вечером Стас и Максим улетали домой, сестры уезжали в село и лишь Платон и Шура задержались в городе, чтобы узнать завещание сына.
В небольшом кабинете нотариуса Ручкина было шумно, скандал начала Надя, увидев сидевшую на стуле Алену, Шитиковых, зашедших следом она как будто не замечала.
-Что ты здесь делаешь, я тебя спрашиваю! –наседала она на женщину, размахивая перед её лицом руками.
-Меня пригласили-спокойно отвечала та, отодвигаясь от мельтешивших рук.
-Надежда Вадимовна, успокойтесь, присядьте –упрашивал бушующую женщину нотариус,-я не начту знакомить вас с завещанием мужа пока не будет тишины. Тяжело дыша Надежда села на стул возле стены. Милка, сидевшая рядом, сжалась и спрятала лицо в ладонях, ей было ужасно стыдно за поведение матери. Евгений Родионович откашлялся и соблюдая все формальности прочел завещание, после слов «настоящим завещанием на случай моей смерти делаю следующее распоряжение: все имущество, которое будет принадлежать мне на праве собственности на день моей смерти, завещаю следующему лицу: Шитиковой Александре Михайловне», Надя соскочила с места и подскочила к Шуре:
-Я оспорю завещание! Ни копейки не получите. Оно липовое, я точно знаю, что муж составлял иное! – прокричала она прямо в лицо ошарашенной женщине,-слышите меня, ни копейки не получите! Она выкинула руку с кукишем и поводила ею перед Платоном и Шурой.
-Надежда Вадимовна, вы же не дослушали! А завещание самое что ни на есть настоящее, оформленное как полагается, Василий Платонович оформил его за несколько дней до своей смерти.
Нотариус, привыкший ко всему, что происходит в его кабинете продолжил читать. Судя по завещанию Василий оставил дом, машину, фонд и приличное ежемесячное содержание жене и дочери, Алена получила толстый запечатанный конверт, с которым она тотчас же ушла, чтобы прочесть его наедине. А всё остальное наследство было отписано матери. Надежда сердито подписала документы, подсунутые ей нотариусом и громко хлопнув дверь вылетела из кабинета. Мила пошла следом, но на секунду прижалась к Шуре:
-Шурочка, я вас с дедом очень люблю! -сказала она.
-Мы тоже тебя любим, милая, не переживай всё будет хорошо! Мила обняла напоследок Платона, понурив голову вышла из кабинета.
-Как всё неожиданно и не вовремя – с горечью проговорила Шура,- не нужны мне эти деньги, акции, недвижимость.
-А для вас Александра Михайловна, Василий Платонович оставил письмо, вот оно, держите. Нотариус подал женщине тонкий конверт с единственным листочком внутри, на котором крупным почерком Васи было написано:
-Мама, если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет на этом свете. Я не знаю, почему это случилось, болезнь, авария, несчастный случай, но это уже произошло, смирись. Не плачь. Мама, помнишь, как бабушка Тоня говорила мне маленькому, когда я плакал от обиды: «И в твоё оконце засветит солнце». Мама, живи! А хорошую жизнь я тебе обеспечил, я знаю, вы с папой правильно распорядитесь наследством и никого не обидите. Я бы мог всё оставить жене, но не хочу, совсем недавно я узнал о её махинациях с деньгами в фонде, а ведь она имеет всё, но крадет у собственного мужа! У нотариуса я оставлю контакты человека, Артем он поможет справиться со всеми делами по бизнесу, ему можно полностью доверять. Мама, позаботьтесь о Миле, даже если она сейчас уже взрослая (я не знаю, когда вы прочтете это письмо) и ещё мам, сделайте тест ДНК, я сомневаюсь, что она моя дочь, но я по-прежнему люблю её. Мама, как жаль, что в последнее время я уделял вам с папой, братьям и сестрам мало времени, чертов бизнес, но ты знай, я люблю вас очень-очень. Твой мишка-зайчишка.
Шура сложила закапанное её слезами письмо, поцеловала и положила в конверт.
-Александра Михайловна, у вас есть полгода, чтобы принять решение, я с вами свяжусь-обратился к ней Евгений Родионович.
-Спасибо и простите нас за Надежду, это она от горя себя так повела-пояснила Шура.
-Понимаю, бывает-ответил нотариус, убирая бумаги со стола в сейф.
-До встречи, Евгений Родионович.
-До свидания, вас проводить?
-Нет, мы сами. Шитиковы вышли из офиса, заскочили в гостиницу за вещами и уехали из города домой.
Продолжение
#шурочкаоттандем