История и археология Руси и соседей

Монгольские вторжения Христиане и мусульмане считали друг друга смертельными врагами и равно ненавидели евреев. Но эти три культуры возникли из одних и тех же эллинистических и семитских традиций; все они признавали Библию священной книгой, молились одному Богу, а образованная элита стремилась расширить свой кругозор, обмениваясь достижениями гуманитарных и технических знаний. Совсем по-другому дело обстояло с монголами. Они не имели ничего общего с христианскими традициями, и, вероятно, именно по этой причине жители христианского мира не воспринимали их сколько-нибудь серьезно, за исключением тех, конечно, кто по несчастью оказался на их пути. Монголы были последним кочевым центральноазиатским народом, который обрушился на земледельческие и городские цивилизации Евразии; но они действовали гораздо более решительно и на неизмеримо более обширных пространствах, чем кто-либо из их предшественников, начиная с гуннов. В 1200 г. монголы обитали между озером Байкал и Алтайскими горами в Центральной Азии. Это были неграмотные язычники, по традиции исключительно умелые воины. В общественном устройстве сохранялась жестокая иерархия: на верхней ее ступеньке находилась «аристократия» (собственники табунов лошадей и скота), которой подчинялись многочисленные полузависимые степняки и рабы. В целом монголы мало чем отличались от других племен, обитавших на просторах Внутренней Азии. Почти тысячу лет эти народы – от гуннов до авар, булгар и различных тюркских племен – демонстрировали свою способность побеждать армии более развитых народов и создавать обширные аморфные империи или владения, при условии что они не уходили слишком далеко от привычных им географических и климатических условий евразийских степей. В самом начале XIII в. исключительно одаренному вождю – Чингисхану (ок. 1162–1227) – удалось объединить монгольские племена, а затем распространить свою власть на восток и на запад. Нет никаких оснований считать, что монголы начали перемещаться под влиянием каких-то климатических изменений, пагубно отражавшихся на выпасе скота. Под началом Чингисхана находилось превосходно организованное и дисциплинированное войско; оно состояло из конных лучников и обладало исключительной подвижностью в сочетании с превосходством в дальнобойном оружии. Сам Чингисхан отличался удивительной способностью приспосабливаться к незнакомым условиям и охотно использовал в своей армии китайских и мусульмано-тюркских «специалистов». Он организовал великолепную «службу осведомителей», причем массу сведений ему доставляли купцы всех национальностей и религий, которых он всемерно поощрял. Преуспел Чингисхан и в хладнокровном, продуманном использовании дипломатических мер и военной силы сообразно обстоятельствам. Все эти качества позволили Чингисхану, его одаренным сыновьям, внукам и военачальникам непрерывно одерживать победы над очередным противником. В 1215 г. пал Пекин, хотя для покорения всего Китая монголам понадобилось еще пятьдесят лет. Гораздо быстрее были завоеваны исламские государства к востоку от Каспийского моря с их богатыми городами Бухарой и Самаркандом (1219–1220). К 1233 г. были покорены Персия и примерно в то же самое время – Корея на другом конце Азии. В 1258 г. монголы взяли Багдад; при этом погиб последний халиф из династии Аббасидов. Только мамелюкам удалось разбить монгольский отряд в Палестине (1260), оградив тем самым Египет от монгольского нашествия. Это была победа, сравнимая с победой Карла Мартелла над арабами при Туре и Пуатье, ибо она знаменовала поворотный пункт в отражении волны нашествия. Между 1237 и 1241 г. монголы вторгались в Европу. Их натиск, как и в Азии, был жестоким и устрашающим. Опустошив Русь, Южную Польшу и значительную часть Венгрии, они в Силезии уничтожили армию немецких рыцарей (1241) у города Лигниц (Легница), к западу от реки Одер. По-видимому, лишь проблемы, связанные с выбором преемника Чингисхана, вынудили предводителей монголов после этой победы повернуть на восток. Тем временем великие властители Западной Европы – император, папа и короли Франции и Англии – были заняты выяснением отношений и, не воспринимая монгольскую угрозу всерьез, тешили себя успокоительной мыслью, что Чингисхан – это легендарный Иоанн Пресвитер, либо строили заманчивые планы обращения хана в христианство. Людовик Святой пытался даже вести с монголами переговоры о совместных действиях против мусульман в Сирии. На монголов это не произвело особого впечатления, и они не проявили никакой заинтересованности. В 1245 г. хан заявил папскому посланнику: «От восхода до заката солнца все земли подвластны мне. Кто мог бы совершить такое против воли Бога?» Можно ли сказать, что Западная и Южная Европа просто по счастливой случайности избежала монгольского нашествия? Вероятно, можно. Русским повезло гораздо меньше, и почти 300 лет они были вынуждены нести все тяготы монгольского ига. Однако вполне вероятно и то, что монголы исчерпали свои завоевательные возможности. Их операции во влажных тропических лесах и джунглях Вьетнама и Камбоджи шли неудачно, а морские экспедиции против Японии и Явы закончились полным провалом. Хотя монголы и владели весьма совершенной осадной техникой, их конным армиям вряд ли удалось бы взять верх в Западной Европе с ее сотнями укрепленных городов и замков. По меньшей мере это сомнительно. Первые два поколения монгольских вождей и их преемников обуревала страсть к наживе и господству. Но даже для этой последней цели нужна была развитая административная организация, и такую организацию монголам с самого начала пришлось перенимать у завоеванных, но более развитых народов и назначать на важные посты опытных китайцев, персов, турок и арабов. Религиозные верования монголов не могли соперничать с великими мировыми религиями – буддизмом, исламом, иудаизмом и христианством. Не удивительно, что они стремились особо не углубляться в этот вопрос: Марко Поло и другие западные путешественники, посещавшие двор Великого хана, отмечали терпимость монголов и открытое уважение к религии чужестранцев. Однако даже те из современных историков, кто взвешенно оценивает монголов, вряд ли могут найти какое-либо оправдание их завоеваниям, разве что караванная торговля между Востоком и Западом стала более безопасной, а монгольские подданные жили в условиях pax mongolica– мира, наступившего после уничтожения всех реальных и потенциальных противников. Действительно, монгольские завоевания очень напоминали те завоевания римлян, о которых их современник из Британии сказал: «Они превращают все в пустыню и называют ее миром». В XIV в. правители различных частей Монгольской империи приняли буддизм или мусульманство; это означало, что фактически они были покорены теми культурами, в которых жили, – китайской, персидской или арабской. С упадком великих караванных путей, уступивших место морским путям, и с развитием новых военно-коммерческих государств эпоха великих континентальных кочевых империй подошла к концу. Они ничего не дали человечеству и повсюду оставили по себе плохую память. Но косвенные результаты оказались огромны: последовательные вторжения кочевников спровоцировали миграцию других, более оседлых, народов, которые в свою очередь разгромили прежние старинные цивилизации. Именно это в IV–V вв. произошло с германскими племенами, разрушившими Римскую империю на Западе, а затем – с некоторыми тюркскими племенами, которые окончательно уничтожили то, что оставалось от ее восточной части.

Кровь на берегах Винланда - норманны против скрелингов Исландец Торфинн Карлсефни наиболее известен своим плаванием в Винланд (букв. "страна вина") - так викинги назвали побережье Северной Америки. Перед путешествием Торфинн прибыл в Гренландию к Лейфу Счастливому, который несколькими годами ранее открыл Винланд. Он перезимовал в доме Лейфа, а следующей весной Карлсефни отправился к берегам Америки Согласно "Саге об Эрике Рыжем", Торфинн Карлсефни отплыл из Гренландии в 1004 или 1005 годах. Если верить "Саге об Эйрике Рыжем" у него было три корабля и 140 человек, по "Саге о гренландцах" 65 человек, количество кораблей не уточняется, но при этом ни разу не упоминается, что их было больше одного. Достигнув Винланда и проведя обширные исследования в течение трёх лет и сменив места трёх зимовок Торфинн Карлсефни вынужден был покинуть берега Винланда из-за враждебного отношения туземцев — "скрелингов" (собирательное название, данное скандинавами народам Гренландии и Северной Америки). Так противостояние норманнов и скрелингов описывает Сага об Эйрике Рыжем: Когда началась весна, однажды рано утром они увидели, что с юга из-за мыса выплывает такое множество кожаных лодок, что казалось, будто уголь рассыпан по заливу. Также и на этот раз с каждой лодки махали палками. Люди Карлсефни подняли щиты, и начался торг. Всего охотнее скрелинги брали красную ткань. Они просили также мечи и копья, но Карлсефни и Снорри запретили продавать им оружие. В обмен на ткань они давали пушнину. Они брали пядь ткани за шкурку и повязывали этой тканью себе голову. Торг продолжался так некоторое время. Когда ткани стало мало, ее стали разрезать на полоски не шире пальца. Но скрелинги давали за них столько же, даже больше. Тут случилось, что бык, который был у людей Карлсефни, вдруг выскочил из леса и громко замычал. Скрелинги испугались, попрыгали в свои лодки и уплыли на юг за мыс. После этого они не показывались целых три недели. Но когда прошло это время, с юга вдруг появилось такое множество лодок скрелингов, что казалось — течет поток. На этот раз с лодок махали палками против солнца, и все скрелинги громко кричали. Карлсефни и его люди подняли красные щиты и пошли им навстречу. Они сошлись, и начался бой. На людей Карлсефни посылался град камней, потому что у скрелингов были пращи. Вдруг Карлсефни и Снорри увидели, что скрелинги подняли на шесте большой, величиной с овечий желудок, шар синего цвета, и он полетел в сторону берега на людей Карлсефни и страшно завыл, когда упал на землю. Это навело такой ужас на Карлсефни и его людей, что они думали только о том, как бы уйти. Они отступили вдоль реки к каким-то утесам и только там дали отпор. Фрейдис вышла и увидела отступление. Она крикнула: — Вы такие молодцы, а бежите от этих жалких людишек! Вы же могли бы перебить их всех, как скот! Было бы у меня оружие, уж я бы, наверно, дралась лучше любого из вас. Но они не обратили никакого внимания на ее слова. Фрейдис хотела присоединиться к ним, но ей было не догнать их, так как она была беременна. Она пошла за ними в лес, а скрелинги приблизились к ней. Тут она увидела перед собой на земле убитого, это был Торбранд, сын Снорри. В темени его торчал плоский камень, а меч его лежал рядом. Она хватает меч и готовится защищаться. Тут скрелинги подбегают к ней. Тогда она выпрастывает одну грудь из-под рубашки и шлепает по ней обнаженным мечом. Скрелинги были так напуганы этим, что бросились к своим лодкам и поплыли прочь. Карлсефни и его люди подошли к ней и хвалили ее за мужество. Двое из его людей было убито, а из скрелингов — четверо, хотя превосходство было на стороне скрелингов. Карлсефни и его люди вернулись к домам, недоумевая, что это за многочисленное войско нападало на них с суши. Но тут они поняли, что нападали на них только те, что приехали на лодках, и что другое войско было наваждением. Скрелинги нашли второго убитого из людей Карлсефни. Рядом с ним лежала секира. Один из скрелингов ударил ею по камню, и лезвие сломалось. Тогда они решили, что она никуда не годится, раз не берет камень, и бросили ее. Карлсефни и его люди поняли теперь, что, хотя земли здесь отличные для поселения, жизнь на них будет всегда небезопасна и тревожна из-за туземцев. И они собрались в обратный путь к себе домой. Они поплыли на север вдоль берега. По пути им попались пять скрелингов, которые спали в одеждах из шкур, и у них были коробы с костным мозгом, смешанным с кровью. Люди Карлсефни решили, что эти скрелинги изгнаны из страны, и они их убили. Затем им попался мыс, на котором было множество оленей. Весь мыс был покрыт коркой их помета, потому что на нем зимовали олени. Потом Карлсефни и его люди приплыли в Оточный Фьорд, и там все было в изобилии. Некоторые говорят, что Бьярни и Фрейдис оставались там с сотней человек и не ездили дальше, в то время как Карлсефни и Снорри и с ними сорок человек ездили на юг и, проведя у Озерка не больше чем два месяца, вернулись тем же летом. Карлсефни отправился на одном корабле на поиски Торхалля Охотника. Остальные его люди не поехали. Он поплыл на север мимо Килевого Мыса и потом на запад, и земля была у него с левого борта. Всюду были только леса. Долго они так плыли, пока не увидели реку, впадающую в море и текущую с востока на запад. Они вошли в устье реки и стали у южного берега. Однажды утром Карлсефни и его люди увидели на дальней стороне прогалины какое-то пятнышко, которое поблескивало, и они закричали на него. Пятнышко зашевелилось, и это оказался одноногий человек, который бросился скачками туда, где стоял их корабль. Торвальд, сын Эйрика Рыжего, сидел у руля. Одноножка попал ему стрелой в низ живота. Торвальд выдернул стрелу и сказал: — Богатую страну мы нашли. Жиром обросли мои кишки. Вскоре после этого Торвальд умер от раны. Одноножка бросился убегать на север. Карлсефни и его люди погнались за ним и по временам видели, как он убегал от них. Наконец он скрылся от них в какой-то бухте, и они повернули назад. Тогда один из них произнес такой стишок: Воины гнались Говорю я правду За одноножкой Вниз к берегу. Чудной человек Мчался как вихрь По бездорожью. Слушай, Карлсефни! Затем они поплыли снова на север и считали, что они в Стране Одноножек. Но они решили больше не подвергать опасности своих людей. Они полагали, что горы у Озерка и те, которые они теперь видели, это одни и те же горы, и что обе местности одинаково отстоят от Оточного Фьорда. Они повернули назад и провели третью зиму в Оточном Фьорде. В это время было много ссор. Неженатые задевали женатых. Снорри, сын Карлсефни, родился в первую осень. Когда они уезжали, ему было три зимы. Ветер дул с юга, и они приплыли в Лесную Страну. Там им встретилось пять скрелингов — бородатый мужчина, две женщины и двое детей. Карлсефни и его люди захватили мальчиков, а остальные скрелинги ускользнули и провалились сквозь землю. Они взяли мальчиков с собой, обучили языку и крестили. Мальчики сказали, что их мать зовут Ветильд, а отца — Овегир. Они сказали, что страной скрелингов управляют два конунга, одного из которых зовут Авальдамон, а другого Вальдидида. Они рассказали, что домов там нет, и люди живут в пещерах и ямах. Они рассказали также, что по ту сторону, напротив их страны, есть страна, в которой люди ходят в белых одеждах, громко кричат и носят шесты с тряпками на них. Люди думают, что речь шла о Стране Белых Людей. Наконец они вернулись в Гренландию и провели зиму у Эйрика Рыжего.

«Мифический» Рюрик Один из самых дискуссионных вопросов российской исторической науки это варяжская легенда или рассказ о призвании варягов. С поры ведутся уже много лет. Часть историков считают рассказ о призвании варягов легендой и мифом, другая, реальным событием. «Повесть временных лет» описывает это так: «В год 6370 (862). И изгнали варягов за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали: «Поищем сами себе князя, который бы владел нами и рядил по ряду и по закону». Пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные — норманны и англы, а еще иные готы — вот так и эти. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли прежде всего к славянам. И поставили город Ладогу. И сел старший, Рюрик, в Ладоге, а другой — Синеус, — на Белом озере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля». Классик российского источниковедения А. А. Шахматов рассматривал историю о призвании Рюрика в качестве поздней вставки, составленной летописцами из нескольких северорусских преданий, подвергнутых ими глубокой переработке. Д. С. Лихачёв считал, что рассказ о призвании варягов является вставкой в летопись, легендой, созданной печорскими монахами с целью укрепления независимости Древнерусского государства от византийского влияния. По мнению учёного, легенда, как и в случае с призванием саксов в Британию, отразила средневековую традицию искать корни правящих династий в древних иноземных правителях, что должно повышать авторитет династии среди местных подданных. И.Н.Данилевский полагает, что: «есть замечательная параллель у Видукинда Корвейского, когда он за сто лет до «Повести временных лет» в «Деяниях саксов» упоминает об одном эпизоде, когда несчастные бритты обращаются к саксам со словами, что «земля у нас богата и плодородна, но нас все время обижают». А.А.Горский, напротив, считает что: «Приглашение князя со стороны, т. е. человека нейтрального и не задействованного в местных конфликтах, распрях между участниками объединения — словенами, кривичами и их финноязычными соседями, было вполне естественным (и распространенным в Средневековье) выходом». Схожего мнения придерживался и исследователь Новгорода В.Л.Янин. Он пишет: «На протяжении длительного времени рассказ о призвании варяжского князя признавался в российской историографии антипатриотическим мифом. Между тем истинность самого факта вокняжения на Северо-Западе варяжского князя подтвердилась раскопками Е.Н. Носова на Городище (в 3 км к югу от Новгорода), где вплоть до конца XV в. находилась резиденция новгородских князей». Читая варяжскую легенду, задаешься вопросом: « А что здесь легендарного и мифического? Такое что, не могло происходить в реальности»? Попробуем разобраться, не претендуя на истину в последней инстанции и не трогая «вечный» норманнский вопрос. Во-первых, случаев приглашения и изгнания правителей Русское Средневековье знает немало. Александра Невского после победы на Неве, новгородцы изгнали, но почти сразу по-новому пригласили. И таких примеров история Новгорода знает немало. Ярослав Владимирович, Мстислав Всеволодович, Ярослав Всеволодович княжили в Новгороде по нескольку раз. И тогда возникает вопрос. А почему нечто подобное, приглашение и изгнание, не могло произойти с варягами? Очень даже могло и быть. Во-вторых. Призвание «иностранных» правителей на княжеский стол также не было единичным случаем. Легенда Пскова Довмонт был родом из Литвы и в XIII веке; «съ друженою своею и съ всем родомъ своимъ оставль отечьство свое», прибыл в Псков. А литовский князь, герой Куликовской битвы Андрей Ольгердович княжил в Пскове три раза. Так что и здесь, приглашение варягов не видится чем то мифическим. В-третьих. Сторонники «мифичности» Рюрика выдвигают аргумент «малоупотребительности» имени. Дело в том, что князей с таким именем в ранней истории Руси не было. Следовательно, Рюрик легендарный персонаж. Однако, в Балтийском регионе имя Рюрик знали. Например, Рерик Ютландский, с кем некоторые исследователи отождествляют нашего первого правителя, или Рорик Метатель Колец, дед шекспировского Гамлета, описанный Саксоном Грамматиком. Так что имя Рюрик знали. Скорее всего, «неупотребимость » имени князя, говорит об обратном: о реальности Рюрика. Иначе, зачем хронисту придумывать легенду об основателе династии с таким неубедительным именем? В-четвертых, договорные отношения Новгорода с киевскими, владимирскими и московскими князьями как раз и говорят в пользу реальности «варяжской легенды». Новгородцы не считали себя вотчиной Рюриковичей, именно по причине того, что правителя они пригласили и вольны сами выбирать себе князя. В ПВЛ есть интересное сообщение времен правления Святослава: «В год 6478 (970). Святослав посадил Ярополка в Киеве, а Олега у древлян. В то время пришли новгородцы, прося себе князя: «Если не пойдете к нам, то сами добудем себе князя». Такая автономия сохранилась до конца XV века. Итак, исходя из вышесказанного, вполне можно утверждать, что варяжская легенда не такая уж и легенда, а вполне реальное событие, а Рюрик не миф, а историческое лицо. М.Фомичев.

Читаю между делом про «загадку триумфа христианского мировоззрения [над языческим] на протяжении весьма короткого исторического времени». Гм, а были ли мальчик-то? Сиречь триумф? О духовной жизни простонародья что в домонгольскую эпоху, что в постмонгольскую, мы знаем, скажем откровенно, не слишком много, а то, что знаем, знаем из весьма пристрастных источников. Но даже они показывают, что мнение о тотальной и скорой христианизации Руси и русичей,м-м-м, несколько преувеличены. Собственно, эту проблему , на наш провинциальный и непросвешенный взгляд стоит разделить на две части. Первая часть - соотношение экстериоризации и интериоризация христианства как основы мировоззрения. И если посудить по соборным актам, посланиям церковных иерархов и писаниям книжников, то и в XVII веке с интериоризацией христианских ценностей дело обстояло, гм, совсем не блестяще. Ну да, формально все крещеные, носят крестики на гайтане и в церкву иногда ходят, а в реальности мировоззрение рядового русича или москвитянина назвать истинно христианским даже и с натяжкой не выходит. И даже проводимая совместно государствои и церковью со времен Tyrann’a политика «конфессионализации» не сказать чтобы была очень успешной. Христианство обыденное и массовое оставалось той еще вещью в себе, с мощным даже не языческим, а доязыческим андеграундом. А вот и вторая проблема - опять таки читаю про «многочисленные попытки объяснить легкость обращения нестойкостью и нестройностью языческого мировоззрения дикаря, не привыкшего и задумываться над устройством вселенной, жизнью и смертью, вряд ли могут нас удовлетворить». А почему бы, собственно, и нет? Ведь есть язычество и есть язычество - язычество как основательная религиозно-философская система со своими институциями и традициями, присущая высокоразвитому , стратифицированному обществу, находящемуся на предгосударственной стадии развития или перешагнувшей эту грань. Здесь язычество часть системы, часть идеологии, и побороть его, не изменив систему, очень сложно и затратно. А в нашем случае? А в нашем случае вести речь о системе невозможно, тем более о сложной, осмысленной и отрефлексированной, подобно греческому или римскому язычеству. Да и то правда - кто бы занимался этими вопросами в примитивном аграрном и эгалитарном славянском обществе VII - IX веков? Поэтому христианство как система и не встретила равного себе противника и как будто легко одержало верх. Но легкость эта обманчива - именно несистемность, архаичность и примитивность славянского язычества, его «сетевой» характер обусловили его устойчивость в качестве основы мировоззрения основной массы населения средневековой Руси. Ни светская, ни духовная власть не обладали соответствующими механизмами и ресурсами для того, чтобы индоктринировать массы населения в нужном духе - чай, не эпоха Модерна с его всеобщим образованием, СМИ и урбанизацией. Так что не было триумфа христианства, тем более скоротечного, но был растянувшийся на века процесс сращивания и синтеза двух начал, и уж точно не христианское начало определяло вектор этого синтеза. В Пенской

Восемь лет скрывал найденный клад, но не выдержал и рассказал о нём. Что теперь грозит кладоискателю из Нижней Саксонии

Изображение фигуры лосихи с лосёнком. Кривошеинские I находки Изображение фигуры лосихи с лосёнком. Кривошеинские I находки Ранний железный век. VI в. до н.э. - V в. н.э. Бронза, ажурное литье. 14 х 8 х 0,25-0,35 см. ТОКМ 302/4 Предметы переданы в музей в 1948 г. гражданкой Бобрёнок, случайно нашедшей их при сельхозработах в 1944 г. на собственном огороде. Куски обожжённой глины привезены, вероятно, Р.А. Ураевым в 1953 г. Местонахождение памятника. Находки сделаны на склоне длинного мыса, образованного высоким левым надпойменным берегом р. Оби и правым берегом её левого притока рч. Бровцева, в 0,3-0,4 км от устья последней, непосредственно в райцентре Кривошеино (ул. Колхозная, 54) Томской области.

Территория Владимиро-Суздальского княжества была достаточно обширной. Она охватывала древние земли кривичей, частично — земли вятичей, а также области восточнославянской колонизации Северо-Восточной Руси — земли таких угро-финских племён, как меря, весь, мурома. Княжество располагалось в междуречье Волги и Оки и районе Белоозера. Постепенно его границы продвинулись на север и северо-восток — в сторону Северной Двины (Двинская земля), Устюга и Белого моря, где соприкасались с владениями Новгородской республики. По мнению историка Б. А. Рыбакова, географическое положение княжества было достаточно выгодным. Рязанские и муромские земли прикрывали его от набегов степных кочевников. Власть киевского князя и его администрации была ограничена в силу удалённости Владимира от Киева. Отряды варягов также должны были попадать на территорию княжества не напрямую водным путём, как попадали в Новгород Великий или Киев, а через систему волоков в Валдайских лесах. Эти факторы обеспечивали относительную безопасность княжества. Кроме того, под контролем княжества был и значительный отрезок торгового пути по Волге, что позволяло не только получать прибыль от торговли, но и влиять на Новгород, который торговал со странами Востока через земли Владимиро-Суздальского княжества.

23 октября 2000 года китайские археологи обнаружили музей музыкальных инструментов, созданных 2 тысячи лет назад, в эпоху династии Хань. Несмотря на почтенный возраст, почти все 150 найденных экспонатов были в хорошем состоянии.

Битва за Англию. Кто победил викинги или саксы?