Вера Николаевна Муромцева-Бунина:

"В детстве он впервые ощутил смерть: деревенский мальчишка из пастушат сорвался вместе с лошадью в Провал, находившийся в поле за усадьбой, нечто вроде воронки с илистым дном, покрытой бурьяном и зарослями.
Вся усадьба кинулась спасать, но и пастушонок, и лошадь погибли. Слова: «мертвое тело», сказанные при Ване, ужаснули его. Он долго жил под впечатлением этой смерти. Часто смотрел на звёзды и всё думал: «На какой душа Сеньки?».
4 ноября 1906 года я познакомилась по-настоящему с Иваном Алексеевичем Буниным в доме молодого писателя Бориса Константиновича Зайцева, с женой.
Я никогда не хотела связывать своей жизни с писателем. В то время почти о всех писателях рассказывали, что у них вечные романы и у некоторых по несколько жен. А мне с юности казалось, что жизни мало и для одной любви.
При встрече я увидела стройного человека, выше среднего роста, хорошо одетого.
О Бунине в Москве уже говорили. Некоторые мои знакомые ставили его выше «декадентов»: Брюсова, Бальмонта и других, ценили книги его стихов. Одна приятельница мамы читала наизусть отрывки из его «Сосен».
В том году Ивану Алексеевичу только что исполнилось тридцать шесть лет. Но он показался мне моложе.
Говорили также, что до женитьбы Иван Алексеевич считался очень скромным человеком, а после разрыва с женой у него было много романов, но с кем – я не знала: имён не называли.
Иногда я думаю, почему я не назвала себя, – хотя он назвал себя... Правда, я была ещё очень застенчива, но, может быть, и из-за подсознательного страха, что вдруг увлекусь. Но, видимо, прав русский народ, говоря, что «суженого конём не объедешь».
Мне пришлось прожить сорок шесть с половиной лет, с человеком ни на кого не похожим, что меня особенно пленило".