Предыдущая публикация
Сегодня день памяти знаменитой разведчицы Зои Космодемьянской (1923-1941).
Она происходила из знатного священнического рода. Собственно её фамилия происходит от имени знаменитых святых бессребреников Космы и Домина. Дед Зои служил священником.
После начала Великой Отечественной войны Зоя вступила в разведывательно-диверсионную школу и в ноябре 1941 года получила приказ сжечь 10 населенных пунктов на оккупированной территории. Во время акта сожжения в одной из деревень фашисты подняли тревогу, и она была арестована, а затем казнена через повешение. Ей было всего 18 лет.
Зоя Космодемьянская стала первой женщиной, удостоенной звания Героя Советского Союза во время войны.
Вечная память..
Следующая публикация
Комментарии 92
такое мерцание солнечных пятен,
когда до конца исчезают сомненья
и кажется мир абсолютно понятен.
И жизнь твоя будет отныне прекрасна -
и это навек, и не будет иначе -
Все в мире устроено прочно и ясно -
для счастья, для радости, для удачи.
Особенно это бывает в начале
дороги,
когда тебе лет еще мало,
и если и были какие печали,
то грозного горя еще не бывало.
Все в мире открыто глазам человека,
Он гордо стоит у высокого входа.
*
… Почти середина двадцатого века.
Весна девятьсот сорок первого года.
Она начиналась экзаменом школьным,
тревогой неясною и дорогою,
манила на волю мячом волейбольным,
игрою реки, тополиной пургою.
*
Московские неповторимые весны.
Лесное дыхание хвои и влаги.
…Район Тимирязевки, медные сосны,
белья на веревках веселые флаги...
*
В сияющей рамке зеленого зноя,
на цыпочки приподымаясь немножко,
выходит семнадцатилетняя Зоя,
московская школьница-длинноножка...
*
*
Неужели на свете бывает вода?
Может быть, ты ее не пила никогда
гол...ЕщёБывают на свете такие мгновенья,
такое мерцание солнечных пятен,
когда до конца исчезают сомненья
и кажется мир абсолютно понятен.
И жизнь твоя будет отныне прекрасна -
и это навек, и не будет иначе -
Все в мире устроено прочно и ясно -
для счастья, для радости, для удачи.
Особенно это бывает в начале
дороги,
когда тебе лет еще мало,
и если и были какие печали,
то грозного горя еще не бывало.
Все в мире открыто глазам человека,
Он гордо стоит у высокого входа.
*
… Почти середина двадцатого века.
Весна девятьсот сорок первого года.
Она начиналась экзаменом школьным,
тревогой неясною и дорогою,
манила на волю мячом волейбольным,
игрою реки, тополиной пургою.
*
Московские неповторимые весны.
Лесное дыхание хвои и влаги.
…Район Тимирязевки, медные сосны,
белья на веревках веселые флаги...
*
В сияющей рамке зеленого зноя,
на цыпочки приподымаясь немножко,
выходит семнадцатилетняя Зоя,
московская школьница-длинноножка...
*
*
Неужели на свете бывает вода?
Может быть, ты ее не пила никогда
голубыми,
большими, как небо,
глотками?
Помнишь, как она сладко врывается в рот?
Ты толкаешь ее языком и губами,
и она тебе в самое сердце течет.
Воду пить…
Вспомни, как это было.
Постой!
Можно пить из стакана -
и вот он пустой.
Можно черпать ее загорелой рукою.
Можно к речке сбежать,
можно к луже припасть,
и глотать ее,
пить ее,
пить ее всласть.
Это сон,
это бред,
это счастье такое!
Воду пьешь, словно русскую песню поешь,
словно ветер глотаешь над лунной рекою.
Как бы славно, прохладно она потекла…
- Дайте пить… -
истомленная девушка просит,
но горящую лампочку, без стекла,
к опаленным губам ее изверг подносит.
Эти детские губы,
сухие огни,
почерневшие, стиснутые упрямо.
Как недавно с усильем лепили они
очень трудное,
самое главное -
"мама".
Пели песенку,
чуть шевелились во сне,
раскрывались, взволнованы страшною сказкой,
перепачканы ягодами по весне,
выручали подругу удачной подсказкой.
Эти детские губы,
сухие огни,
своевольно очерчены женскою силой.
Не успели к другим прикоснуться они,
никому не сказали
"люблю"
или
"милый".
Кровяная запекшаяся печать.
Как они овладели святою наукой
не дрожать,
ненавидеть,
и грозно молчать,
и надменней сжиматься под смертною мукой.
Эти детские губы,
сухие огни,
воспаленно тоскующие по влаге,
без движенья,
без шороха
шепчут они,
как признание, слово бойцовской присяги.
*
*
Стала ты под пыткою Татьяной,
онемела, замерла без слез. Босиком,
в одной рубашке рваной
Зою выгоняли на мороз.
И своей летящею походкой
шла она под окриком врага.
Тень ее, очерченная четко,
падала на лунные снега:
*
Это было все на самом деле,
и она была одна, без нас.
Где мы были?
В комнате сидели?
Как могли дышать мы в этот час?
На одной земле,
под тем же светом,
по другую сторону черты?
Что-то есть чудовищное в этом.
- Зоя, это ты или не ты?
Снегом запорошенные прядки
коротко остриженных волос.
- Это я,
не бойтесь,
все в порядке.
Я молчала.
Кончился допрос.
Только б не упасть, ценой любою…
Окрик:
- Рус! -
И ты идешь назад.
И опять глумится над тобою
гитлеровской армии солдат.
Русский воин,
юноша, одетый
в справедливую шинель бойца,
ты обязан помнить все приметы
этого звериного лица.
Ты его преследовать обязан,
как бы он ни отступал назад,
чтоб твоей рукою был наказан
гитлеровской армии солдат,
чтобы он припомнил, умирая,
на снегу кровавый Зоин след.
*
Но постой, постой, ведь я не знаю
всех его отличий и примет.
Малого, большого ль был он роста?
Черномазый,
рыжий ли?
Бог весть!
Я не знаю. Как же быть?
А просто.
Бей любого!
Это он и есть.
Встань над ним карающей грозою.
Твердо помни:
это он и был,
это он истерзанную Зою
по снегам Петрищева водил.
И покуда собственной рукою
ты его не свалишь наповал,
я хочу, чтоб счастья и покоя
воспаленным сердцем ты не знал.
Чтобы видел,
будто бы воочью,
русское село -
светло как днем.
Залит мир декабрьской лунной ночью,
пахнет ветер дымом и огнем.
И уже почти что над снегами,
легким телом устремись вперед,
девочка
последними шагами
босиком в бессмертие идет.
Как светла дорога,
утренняя, как твоя судьба!
Поскорей бы!
Нет, еще немного!
Нет, еще не скоро…
От порога…
по тропинке…
до того столба…
Надо ведь еще дойти дотуда,
этот длинный путь еще прожить…
Может, ведь еще случиться чудо.
Где-то я читала…
Может быть!..
Жить…
Потом не жить…
Что это значит?
Видеть день…
Потом не видеть дня…
Это как?
Зачем старуха плачет?
Кто ее обидел?
Жаль меня?
Почему ей жаль меня?
Не будет
ни земли,
ни боли…
Слово "жить"…
Будет свет,
и снег,
и эти люди.
Будет все, как есть.
Не может быть!
Если мимо виселицы прямо
все идти к востоку - там Москва.
Если очень громко крикнуть: "Мама!"
*
Люди смотрят.
Есть еще слова:
- Граждане,
не стойте,
не смотрите!
(Я живая, - голос мой звучит.)
Убивайте их, травите, жгите!
Я умру, но правда победит!
Родина! -
Слова звучат, как будто
это вовсе не в последний раз.
- Всех не перевешать,
много нас!
Миллионы нас!.. -
Еще минута
- и удар наотмашь между глаз.
Лучше бы скорей,
пускай уж сразу,
чтобы больш...ЕщёКак морозно!
Как светла дорога,
утренняя, как твоя судьба!
Поскорей бы!
Нет, еще немного!
Нет, еще не скоро…
От порога…
по тропинке…
до того столба…
Надо ведь еще дойти дотуда,
этот длинный путь еще прожить…
Может, ведь еще случиться чудо.
Где-то я читала…
Может быть!..
Жить…
Потом не жить…
Что это значит?
Видеть день…
Потом не видеть дня…
Это как?
Зачем старуха плачет?
Кто ее обидел?
Жаль меня?
Почему ей жаль меня?
Не будет
ни земли,
ни боли…
Слово "жить"…
Будет свет,
и снег,
и эти люди.
Будет все, как есть.
Не может быть!
Если мимо виселицы прямо
все идти к востоку - там Москва.
Если очень громко крикнуть: "Мама!"
*
Люди смотрят.
Есть еще слова:
- Граждане,
не стойте,
не смотрите!
(Я живая, - голос мой звучит.)
Убивайте их, травите, жгите!
Я умру, но правда победит!
Родина! -
Слова звучат, как будто
это вовсе не в последний раз.
- Всех не перевешать,
много нас!
Миллионы нас!.. -
Еще минута
- и удар наотмашь между глаз.
Лучше бы скорей,
пускай уж сразу,
чтобы больше не коснулся враг.
И уже без всякого приказа
делает она последний шаг.
Смело подымаешься сама ты.
Шаг на ящик,
к смерти
и вперед.
Вкруг тебя немецкие солдаты,
русская деревня,
твой народ.
Вот оно!
Морозно, снежно, мглисто.
Розовые дымы… Блеск дорог…
Родина!
Тупой сапог фашиста
выбивает ящик из-под ног...
*
Ты лежишь на снегу.
О, как много за нас отдала ты,
чтобы гордо откинуться чистым, прекрасным лицом!
За доспехи героя,
за тяжелые ржавые латы,
за святое блаженство быть храбрым бойцом.
Стань же нашей любимицей,
символом правды и силы,
чтоб была наша верность, как гибель твоя, высока!
Мимо твоей занесенной снегами могилы -
на запад, на запад! -
идут,
присягая,
войска.
*
М.Алигер "Зоя"
Я или Родина!...
Я никогда не забуду поездку в Петрищево.... Какое впечатление произвела на меня эта поездка... И как рядом был враг...
Зоя молодая...и такая смелая...
Вечная ей память!!!
Если пишете такое...
Не фашист !
И не RAшист !
Сжигать беззащитную животину !
А вы ?
Рука бы не дрогнула ?
Подвиг !
Понял .
Мне странно вас понимать...
Почти ровесники.... Тут какой выбор. ?
Эти же фашисты сожрали бы вашу скотину...
А крестьянскую .
Крестьяне ,, Таню " и сдали .
Как поджигательницу скотины в конюшне .
Впрочем ...
Я не сужу , а рассуждаю , размышляю .
Судить -- праване имею .
А размышлять -- обязан .
Как никак sapiens .
Зоя смелая мужественная девочка!
И настоящий Герой!