Предыдущая публикация
У актёра Льва Дурова было два главных жизненных принципа.
Первый – всегда находиться в движении. За это друзья прозвали его «перпетум мобиле». Второй – никогда не унывать. Ни из чего не делать трагедий, любые невзгоды высмеивать...
Лев Дуров и Екатерина Дурова ( фото семейного архива).
– Да, это правда. У папы была способность не очень-то радостные дела всегда обращать в балаган, – рассказывала дочь Льва Константиновича, актриса Екатерина Дурова. – Много раз он попадал в больницу с серьёзными диагнозами. В палату заходил озабоченный врач, приносил томограммы, там – какой-нибудь ужас. И папа, который еле дышал, был весь в трубках, сипел ему: «О, наконец-то! Давайте сюда свои «весёлые картинки», в Бахрушинский отнесём! Ну что, будете оперировать или пусть ещё поживу?»
И сразу всё становилось не так страшно, и как-то он выкарабкивался. Друзья восхищались: «Вот ты цепкий! Опять показал смерти кукиш?!» А однажды, борясь с тяжёлым инсультом, он даже придумал анекдот про собственные похороны. Сочинял при мне, угорали на пару. Будто в новостях сообщают: «Ушёл из жизни народный артист Лев Дуров. Прощание состоится в Театре на Малой Бронной». Народ идёт туда и вдруг слышит: «Дурова уже перевезли в Центральный детский театр, он ведь там начинал». Все в Детский. А им говорят: «Опоздали. Его уже в «Ленком» доставили. Он и там служил». Бегут туда, но и в «Ленкоме» уже никого, потому что актёра Дурова переправили в Сатиру, а затем ещё и в «Школу современной пьесы»! В итоге люди собираются на кладбище. Смотрят, а могила-то пустая. Потому что во всей этой суете гроб потеряли…
Вот и вам хватает сил шутить над самым грустным…
– Ну, если б я сейчас начала слёзы лить, Дед, так я его звала, меня бы первый не понял... Сам он держал за правило – никого не грузить своим «внутренним миром». И до конца жизни этому следовал. За неделю до смерти, в прошлом августе, почувствовал, что уходит. Я в это время выпускала в театре спектакль – главная роль, Васса Железнова. И он специально мне ничего не говорил о своём самочувствии. Знал, что иначе я всё брошу и от него не отойду. До последнего дня повторял: «Ничего, ничего. Отдышался, оклемался, всё нормально». Он словно ждал, чтобы я отыграла премьеру. И я успела…
В квартире родителей было много живописных портретов отца, и на всех он – клоун. Однажды, на Эдинбургском театральном фестивале в шотландской прессе его назвали «трагическим клоуном».
Как он гордился, что разглядели, прочувствовали, потому что себя ощущал именно таким. Да что ощущал! Собственно, отец и был всю жизнь трагическим клоуном…
– Да, это правда. У папы была способность не очень-то радостные дела всегда обращать в балаган, – рассказывала дочь Льва Константиновича, актриса Екатерина Дурова. – Много раз он попадал в больницу с серьёзными диагнозами. В палату заходил озабоченный врач, приносил томограммы, там – какой-нибудь ужас. И папа, который еле дышал, был весь в трубках, сипел ему: «О, наконец-то! Давайте сюда свои «весёлые картинки», в Бахрушинский отнесём! Ну что, будете оперировать или пусть ещё поживу?»
И сразу всё становилось не так страшно, и как-то он выкарабкивался. Друзья восхищались: «Вот ты цепкий! Опять показал смерти кукиш?!» А однажды, борясь с тяжёлым инсультом, он даже придумал анекдот про собственные похороны. Сочинял при мне, угорали на пару. Будто в новостях сообщают: «Ушёл из жизни народный артист Лев Дуров. Прощание состоится в Театре на Малой Бронной». Народ идёт туда и вдруг слышит: «Дурова уже перевезли в Центральный детский театр, он ведь там начинал». Все в Детский. А им говорят: «Опоздали. Его уже в «Ленком» доставили. Он и там служил». Бегут туда, но и в «Ленкоме» уже никого, потому что актёра Дурова переправили в Сатиру, а затем ещё и в «Школу современной пьесы»! В итоге люди собираются на кладбище. Смотрят, а могила-то пустая. Потому что во всей этой суете гроб потеряли…
Вот и вам хватает сил шутить над самым грустным…
– Ну, если б я сейчас начала слёзы лить, Дед, так я его звала, меня бы первый не понял... Сам он держал за правило – никого не грузить своим «внутренним миром». И до конца жизни этому следовал. За неделю до смерти, в прошлом августе, почувствовал, что уходит. Я в это время выпускала в театре спектакль – главная роль, Васса Железнова. И он специально мне ничего не говорил о своём самочувствии. Знал, что иначе я всё брошу и от него не отойду. До последнего дня повторял: «Ничего, ничего. Отдышался, оклемался, всё нормально». Он словно ждал, чтобы я отыграла премьеру. И я успела…
В квартире родителей было много живописных портретов отца, и на всех он – клоун. Однажды, на Эдинбургском театральном фестивале в шотландской прессе его назвали «трагическим клоуном».
Как он гордился, что разглядели, прочувствовали, потому что себя ощущал именно таким. Да что ощущал! Собственно, отец и был всю жизнь трагическим клоуном…
Следующая публикация
Комментарии 7