Пули вонзались во влажную от недавнего дождя землю или со зловещим привизгом уносились куда-то далеко, за наши спины. А мы лежали, уткнувшись в чахлую траву, и не смели поднять головы и даже отползти назад, потому что любое движение и даже чуть заметное колыхание стеблей вызывали рой смертоносных кусочков свинца, несших с собой смерть и боль.
Зловещая амбразура продолжала извергать огонь. Мой сосед справа Саша Голубкин вдруг дёрнулс всем телом, взрыхляя землю носками кирзачей, судорожно приподнялся на локтях и упал лицом в траву.
Я молился, твердя про себя одну и ту же молитву - «Богородице Дево, радуйся». Перед отправкой на фронт мать, благословляя меня старинной дедовской иконой Божией Матери, дрожащим от волнения голосом произнесла: «Ты останешься живым и вернёшься домой, если каждый день будешь тысячу раз читать молитву Богородице». Я знал её наизусть с детства. Вот уже четвёртый год войны, а я неуклонно выполняю материнский завет, и живу, и, хотя побывал в разных переделках, даже ни разу не ранен. Я шептал эти бессмертные слова, лёжа ночью без сна, слушая зловещую канонаду. Я шептал во время бесконечных наших переходов в дождь и жару. Я твердил их в минуты краткого отдыха и готовясь ко сну, и Богородица хранила меня.
«Богородице Дево, радуйся...» - девятьсот девяносто, «Богородице Дево, радуйся... благословенна ты в женах...» - девятьсот девяносто шесть, девятьсот девяносто девять, тысяча!
И я ползу к бункеру. «Не сметь! Стой!» - рявкает лейтенант, но я уже в пути, и его негодующий голос остаётся позади.
Похоже, меня не заметили. Пули ложатся где-то рядом. Страха я не чувствую, потому что дневное молитвенное правило выполнено. Приподнимаюсь на локтях и ящерицей проношусь последние самые опасные пятьдесят метров. Теперь я ясно вижу чёрную дыру амбразуры и понимаю, что под таким углом пулемёт для меня безопасен хотя бы несколько следующих секунд. Их достаточно, чтобы бросить во врага две гранаты...
Сильный взрыв, ещё один...Из дыры валит дым, слышны гортанные крики, затем топот ног, торопливые выстрелы - это приближаются мои товарищи. Противник смят, и бункер взят. Встаю и смотрю вверх, и хоть не вижу, но ясно ощущаю: невидимый щит снова укрыл и спас меня!"
(Из альманаха «За веру и Отечество. Чудеса Божии и человеческие на полях сражений»)
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 18