— Это изумруды? — удивлённо спросила Наташа. — Такие большие...

— На мой взгляд, к вашим глазам больше подойдут голубые бриллианты, моя милая помощница, — с невесёлой улыбкой заметил я, осторожно складывая камни в мешочек. — Надеюсь, вы позволите сделать вам такой подарок по возвращению, хотя и станете к тому времени достаточно богатой девушкой... (здесь я немного помедлил, окончательно решая — стоит ли давать этой хорошенькой девчонке ответ на её вопрос или просто промолчать, после чего обречённо вздохнул и продолжил) Что же касается вашего вопроса... Никаких обязательств такого характера у меня совершенно точно не имеется... А теперь давайте-ка займёмся делами, Наташа!

Девчонка радостно улыбнулась и без промедления подставила мне нежную щёчку для поцелуя. Я было собрался лишь чуть прикоснуться губами, но как-то непроизвольно получился весьма звучный поцелуй, который почти наверняка слышал дежурный на корме...

Моя молоденькая помощница незамедлительно отправилась в "кубрик"принимать участие в организации ужина, а я вытащил на корму тот самый «Вихрь», на котором был установлен грузовой редуктор...

Первоначально я слил сильно загустевшую смазку из редуктора, тщательно промыл последний топливной смесью и залил свежее трансмиссионное масло из наших запасов. Потом промыл (также топливной смесью) всю топливную систему, камеры сгорания и свечи зажигания. Данный двигатель был уже оборудован вполне современной бесконтактной системой зажигания, заметно облегчающей ручной пуск и генераторными катушками, позволяющими снимать мощность около сорока ватт, при напряжении в двенадцать вольт (особый штепсельный разъём имелся на поддоне рядом со штуцером для топливного шланга) через встроенный выпрямитель.

С помощью Сергея, который в это время дежурил на корме, я осторожно установил почти пятидесятикилограммовый мотор на наш самодельный транец, хорошо затянул струбцины подвески, а потом подключил к нему канистру со старым бензином, воспользовавшись одним из наших запасных шлангов (все штатные топливные шланги этих моторов пересохли и окаменели так, что пришлось положить их в ёмкость с бензином для размягчения). Подкачав с помощью «груши» на шланге топливо до заполнения поплавковой камеры карбюратора, я опять прибегнул к помощи Сергея, поручив ему дергать пусковой шнур.

Двигатель завёлся, примерно, с двадцатой попытки и сразу оглушительно взревел на стартовых оборотах, пуская целые клубы синего дыма, а вокруг дейдвуда так и забурлила вода... Убрав газ, я дал ему поработать несколько минут, а потом, распорядившись втащить сходни, включил передний ход и немного увеличил обороты.

Первые несколько секунд ничего не происходило — лишь звук работающего мотора стал глуше, а потом наш плот медленно и нехотя тронулся с места. Чуть добавив оборотов, я осторожно развернул «Дредноут» по большой дуге и подвёл его к всё тому же песчаному островку, окруженному тростниковыми зарослями. Немного поэкспериментировав, я обнаружил, что оптимальные обороты находились в пределах двух с половиной-трёх тысяч в минуту — в этом случае плот двигался со скоростью неторопливого пешехода (около пяти километров в час) и сохранялся приемлемый расход горючего — шесть-семь литров в час.

Закончив возню с мотором и откинув его на упор, я отправился в наш кубрик, чтобы заняться окончательным приготовлением ужина. Тем временем, Сергей и Александр поставили плот на наш импровизированный якорь, а на островок опять спустили сходни.

К моему приходу помощники начистили уйму рыбы, а тесто уже сильно поднялось. Поставив Володю печь лепёшки сразу на трёх сковородках, я взялся готовить в десятилитровом котле тройную уху (на тройном бульоне). Это заняло чуть больше часа, а когда варилась последняя (третья) партия рыбы я добавил в котёл сушёного картофеля, овощные приправы и в последний момент — зелёный лук. На пару с Наташей мы приготовили неизменный салат, а потом я водрузил в центр стола котёл с готовой ухой (вареную рыбу частью подали отдельно, а последняя партия так и осталась в котле) и рядом разместил на большой тарелке гору лепёшек.

За стол сели всемером (двое несли вахту) и, сразу после салата, с большим энтузиазмом принялись за уху. Одной порцией ограничился лишь я один — все остальные добавляли ещё и ещё, поэтому пришлось мне (как и в случае с пельменями) распорядиться носить тарелки и лепёшки дежурным прямо на их посты — иначе они могли бы остаться ни с чем...

К концу ужина я вкратце пересказал подчинённым содержание найденного путевого дневника, а также сообщил о драгоценных камнях, обнаруженных мною в мешочке.

— Крупные бездефектные изумруды чистых тонов ценятся дороже алмазов! — со знанием дела заметил Огнев и, после небольшой паузы, добавил. — Наверное, стоит, Николай Александрович, когда прибудем на место, вам заняться осмотром окрестностей, а мы с мужиками наладим быт и будем добывать золотишко...

— Это я уже запланировал, Иван Ильич, — кивнул ему я. — Для такого рода поездок и решил захватить эту лодку, а вот в помощь себе возьму нашу детвору...

Услышав последнюю фразу, Наташа, сидевшая, как всегда, рядом со мной, даже покачала своей хорошенькой головой. Володя же напротив — довольно кивнул, на секунду оторвавшись от очередной тарелки с ухой.

— Знаете, Николай Александрович, я вот сейчас что-то даже беспокоиться начал! — заявил мой заместитель, в обычном для него хитроватом тоне. — Мы-то тут, под вашим руководством, мало того, что хорошо поправимся, так ещё и здорово разбогатеем — как бы не пришлось потом нам с вами подбирать для «Странника» новый экипаж...

— Ты-то сам, Иван Ильич... — в тон ему отозвался я, — как смотришь на участие в следующей моей экспедиции?

— Да мы с Олегом Сергеевичем уже решили: куда вы — туда и мы! — добродушно усмехнулся Огнев. — Вот только жен-подруг да детишек повидаем... А как Вова с Натальей Андреевной?

— Парню учится пора — благо, что теперь всём обеспечен будет! —вполне серьёзно заметил я. — А девица у нас теперь: завидная невеста — красивая, умная и богатая!

— Что же с того-то, Николай Александрович! — снова усмехнулся мой заместитель. — Мы-то тоже тут не лаптем щи хлебаем! И жених у нас имеется под стать: красавец, умница и богач!

— Ох, оттаскает наша девица тебя за бороду, Иван Ильич! — невольно улыбнулся я. — Не забоишься?

— Так ради такого дела уж потерпим, Николай Александрович! — с хитрой улыбкой продолжил свою шутку (в которую он вкладывал и серьёзный смысл) Огнев. — Меня бывшие жёнушки-то бывало привечали: одна — черпаком, другая — аж сковородкой... И ничего! Жаль только вот, что утварь при том попортили!

Наташа не выдержала и рассмеялась, её примеру последовал и Володя, едва не подавившись при том лепёшкой. Василий и Петр же только сдержанно хмыкали да прятали в бороды улыбки — сохраняли дистанцию.

— Хороший ты мужик у нас, Иван Ильич! Вот женщины-то тебя и любят! — не удержался от дружески-насмешливой улыбки и я, а потом, после небольшой паузы, уже вполне серьёзно добавил. — Завтра с утра на охоту с собой возьмёшь Петра, Василия и собак! Всем держаться вместе, а ружья должны быть постоянно наготове! Больше чем на двести-триста метров от реки не уходить!

— Все сделаем как надо, Николай Александрович! — тотчас заверил меня мой заместитель. — Уж будьте спокойны!

Продолжение следует...